Невеста Кащея - Коростышевская Татьяна Георгиевна. Страница 29

У меня, кажется, пена изо рта пошла, перед глазами опустилась багровая пелена. Я занесла руку, которую он легко перехватил у запястья, и без замаха заехала коленом ему в гм… живот. По коридору, вздымая клубы пыли, пронесся порыв ледяного ветра.

Влад резко выдохнул и согнулся чуть не вдвое:

— Тебе не кажется, что мы несколько отвлеклись?

Я пожала плечами и двинулась дальше.

— Держи такой настрой, девочка. Нам может понадобиться весь твой ветер.

Уж не знаю, нарочно Влад меня злил, или сейчас делал вид, что так и было задумано, но я чувствовала в себе силы порвать на лоскутки десяток ракшасов.

Впереди по коридору появилось слабое голубоватое свечение. Я замедлила шаг:

— Это она, пентаграмма?

— Похоже на то, — негромко произнес господарь. — Вряд ли она активна, но осторожность не помешает.

Еще одна пещера размерами не очень отличалась от предыдущей. Мне она представилась одной из редких бусин, насаженных на бесконечную ниточку подземного коридора. Пентаграмма на полу была выбита долотом или еще каким инструментом, четкие дорожки рисунка утопали в полу на пол-ладони, не меньше. Мягкий пульсирующий свет исходил от вязкой голубоватой жидкости, наполняющей углубления до краев.

— Что скажешь? — повернулась я к Дракону. — Она рабочая?

Тот рассматривал символ с азартом исследователя.

— Она даже не повреждена. Как ты думаешь, мы сейчас где?

— В катакомбах, — усмехнулась я. — Еще вопросы будут?

Влад ковырнул пол носком сапога и уставился наверх:

— Мы прошли почти по прямой лиги четыре. Шли, если я ничего не путаю, на запад. Значит…

— Значит что? — поторопила я задумавшегося господаря.

— У нас над головой подножие западного холма.

Я припомнила ненароком подслушанные в трактире разговоры:

— Там еще вещуны храм строят.

— Молодец, — похвалил меня Влад. — Работы ведутся ни шатко ни валко. Десяток крестьян, которых наняли посулами денежного вознаграждения, не справляются. Даже фундамент еще не установлен.

— А ракшаса вещуны вызвали, чтоб он им полтора последних землекопа порешил, ну тех, которые не справляются? — скептически подняла я бровь.

— Они хотели, чтобы тварь разрушила холм, — не поддержал господарь моего веселья. — Колдуны Урхана часто используют таких демонов именно для точечных разрушений. Ракшас вне человеческого тела в нашем мире может существовать пару минут, не больше. Потом следует мощный взрыв, и от потустороннего существа ничего не остается.

— Почему же ракшасы Урхана послушно идут на смерть, а не пытаются занять тело какого-нибудь колдуна?

— У них тоже есть ограничения — тело должно быть мертвым, иначе демон не может его занять.

Ёжкин кот! Получается, Щура была уже мертва, когда стала одержимой? Или она сама пыталась подчинить демона? Вопросы, вопросы… Как же мало я на самом деле знаю и как хочется этих самых знаний побольше!

Господарь, уже не обращая на меня особого внимания, склонился над рисунком пентаграммы и сосредоточенно шевелил губами, видимо читая какое-то заклинание.

— Чем Араду грозит наш ракшас? — задала я вопрос, дождавшись, когда господарь перестанет бормотать. — Если мы не сможем его отослать обратно?

— Он сначала будет бродить по округе, убивая все живое. А потом тело старухи придет в негодность, и он либо использует новый труп, либо взорвется. И судя по тому, сколько жизни он уже выпил, взрыв будет такой силы, что сровняет с землей и замок, и весь город.

Я похолодела.

— Ну так давай быстрей отправляй бестию туда, откуда она пришла. Или ты все еще боишься использовать магию, все еще собираешься от всех скрываться?

— Тут не все просто, птица-синица…

Меч господаря царапнул пол, подбираясь к пентаграмме, острие на мгновение окунулось в жидкость. Раздался треск, полетели искры, металл стек из рукояти. На камнях осталась булькающая лужа расплавленного железа.

— Во-первых, она активна. Колдун, который устроил это безобразие, сил не берег — будто на века ставил…

Движением острого подбородка господарь указал куда-то в глубь пещеры. Я проследила взглядом. Фигура в вещунске+м балахоне сидя подпирала дальнюю стену. Рядом валялась серебряная маска, а из-под капюшона выглядывали белые, будто полированные кости черепа.

— Он вложил в свою пентаграмму все, что имел, — грустно проговорил господарь.

— А во-вторых? — Моя любознательность не знала границ.

— Она односторонняя.

Я думала очень быстро, как будто на скорость собирала разноцветные камешки мозаики. Нашим разбойникам очень не повезло, что схрон был почти напрямую связан с местом активации пентаграммы. И больше всего не повезло Щуре. Только, если ракшас сам не может убить человека, чье тело потом будет обживать…

— Влад, он ждет подкрепления!

Дракон посмотрел на меня с удивлением, но я продолжала тарахтеть:

— Пентаграмма активна, в конце коридора два десятка трупов — просто приходи и бери, сколько хочешь.

— Умная девка, — проскрежетало за спиной. — Ты умрешь первой.

Я резко обернулась. Ракшас вползал в пещеру, как огромный четырехлапый паук.

А дальше все произошло очень быстро. Я полетела в сторону от мощного толчка, и на сцену выступил Дракон. В руках он держал два длинных кинжала. Блеснула сталь, клинки обвели полукруг, и господарь ринулся на противника. По ушам хлестал истошный визг ракшаса, я сжимала индриков рог, с ужасом понимая, что в такой рукопашной толку от меня чуть.

— Слушай меня, птица-синица! — крикнул господарь, продолжая движение. — Рог единорога должен создать встречный портал! Они схлопнут друг друга! Действуй!

Конечно, ёжкин кот! Я вскочила и подбежала к пульсирующей звезде. Мне показалось, что над ее поверхностью маревом поднимались бесформенные фигуры демонов. Закусив губу, я размахнулась и метнула рог в самый центр. Костяное навершие воткнулось в камень, как в масло. Низкий рев наполнил своды пещеры. С той стороны кто-то будто прожимал поверхность мыльного пузыря.

— Откройся, — шепнула я известное мне слово. — Откройся, слышишь!

Рог вибрировал, воронка встречного портала раскрывалась, наползая на лучи пентаграммы. Я обернулась к Владу. Свистнула сталь, и голова колдуньи покатилась к моим ногам. Влад отбросил оружие и быстро достал из-за пазухи что-то маленькое. Я напрягла глаза — в руках господаря болтался на цепочке мой янтариновый кулон, использованная сфера земли. Дракон склонился над трупом колдуньи.

— Я попытаюсь загнать демона в этот сосуд. Что с порталами?

Я посмотрела через плечо. На полу в неравной схватке сплетались два бесформенных пятна — бурое и ярко-голубое. Сильно похолодало, свод пещеры украсился сосульками.

— Дело почти сделано, — сообщила я Владу. — Я могу тебе помочь?

— Отдыхай, — отмахнулся тот. — Силы тебе пригодятся. Если что пойдет не так — беги и не оглядывайся.

Я прикусила губу. Над мертвым телом начинал виться красноватый дымок — ракшас покидал пришедшую в негодность «одежду». Дракон воздел руки и начал петь. Как в человеческой глотке могли рождаться столь отвратительные скрежещущие звуки, для меня осталось загадкой. Я подышала на пальцы и спрятала ладони под мышками — холод пробирал до костей. Стараясь хоть как-то согреться, я начала притопывать ногами, случайно поймав ритм колдовской песни.

«Иди ко мне! Иди ко мне! Тут хо-, тут ро-, тут шо! Тут хо-ро-шо! Иди! Тепло, три красных солнца над горизонтом, жарко. Три-три-три красных солнца! Три! И раскаленный черный песок. Иди сюда! Я согрею тебя! Сюда, сюда, иди, иди»…

Я топочу изо всех сил. Низкий голос ведет четкую простую мелодию и вторит ему другой — весь состоящий из обертонов, высокий, нежный… И я приближаюсь к чему-то горячему, бесконечному, родному…

Бах! Щеку обожгло огнем. И так же опалил безумный взгляд синих глаз.

— Очнись, девочка. Все кончилось, обряд завершен.

Я, кряхтя, села — на большее не хватило сил. Пещера выглядела так, будто по ней прокатился огненный смерч. Оплавленный камень, закопченный свод. На полу ни следа страшной пентаграммы и человеческих останков. Только хлопья пепла носились в воздухе подобно серому снегу.