До тебя (ЛП) - Дуглас Пенелопа. Страница 55

Она прильнула ко мне, целуя по линии челюсти. Дрожь пробежала по рукам, когда Тэйт прошептала напротив моей шеи:

– Я совершенно не против, чтобы ты оказался в моей постели. И я люблю тебя.

Мои глаза закрылись, а по губам расползлась широченная улыбка. Если бы только Мэдок видел меня сейчас.

Хотя лучше, чтоб не видел...

– Повтори еще раз.

– Я тебя люблю, – сказала Тэйт громче, со смехом в голосе.

– Еще, – поддел я.

– Я тебя люблю. – Она поцеловала меня в щеку. – Я тебя люблю. – Очередной поцелуй. – Я тебя люблю.

Тэйт продолжала дразнить меня нежными, влажными поцелуями, пока я не поймал ее губы и поцеловал настойчиво.

Мы никогда не выберемся из этого душа.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я, наконец, отпустив ее.

– Хорошо. – Она кивнула, потом поиграла бровями. – Может, нам следует проверить, каково заниматься этим в воде. 

Жар и весь остаток энергии хлынули вниз, но затем разочарование сокрушило меня, будто свалившийся на голову кирпич.

– Не могу, – буркнул я. – Я меня презервативов не осталось.

Возможно, у Тэйт найдется.

Стоп… на кой черт ей хранить презервативы. 

– Джаред, я хочу фотографию! – громко крикнула мать мне вслед, пока я поднимался по лестнице. Сегодня она вела себя необычайно назойливо.

Фотографию?

Я подавил свое раздражение, ища ключи от машины на комоде. Мы с Тэйт собирались на Осенний бал.

Нет, не так – мы с Тэйт и Мэдоком собирались на Осенний бал. Они ждали меня на улице, в то время как мне на самом деле хотелось заехать Мэдоку кулаком в живот, отправить его домой и свалить из города с Тэйт на все выходные.

Вот только… засранец спровоцировал мою ревность, тем самым заставив действовать, и был хорошим другом. Важнее всего – Тэйт хотела пойти. А я был перед ней в долгу. 

– Никаких фотографий. Боже, – выругался, покачав головой, затем подхватил ключи и поспешил вниз.

Но мама ждала у подножья лестницы.

– Ох, даже не надейся. – Она остановила меня, схватив за руку, когда я попытался протиснуться мимо нее.

Я развернулся, старательно изображая негодование, однако был немного удивлен тем, сколь натурально она вписалась в роль матери.

После нашего душещипательного разговора возле рыбного пруда, мы, в некоторой степени, пришли к взаимному пониманию. Нежностями по-прежнему не обменивались, но разговаривали друг с другом более спокойно и терпеливо.

– Что? – Я не мог утаить прорывавшуюся на поверхность улыбку. – Я не люблю фотографироваться… мам. 

Ее глаза расширились, обнадеженно блеснув. Мама прочистила горло, прежде чем взялась поправлять мой черный галстук.

– Ладно, я все равно хочу кое-что сказать, и тебе это не понравится. – Не поднимая глаз, она сосредоточилась на своей задаче, затем произнесла твердым тоном: – Милый, я невероятно счастлива, что вы с Тэйт нашли обратный путь друг к другу…

О, Господи.

Я начал оборачиваться.

– Но, – продолжила мать громче, поворачивая меня лицом к себе, – мамаши редко выходят замуж за папаш.

Она подчеркнула каждое слово, будто я был слишком глуп, чтобы сообразить. Я склонил голову набок, глядя на нее сверху вниз, потворствуя ее потребности донести свою точку зрения, которую и без того прекрасно осознавал.

Не сделать Тэйт ребенка. Ага, спасибо. Понял!

Мама посмотрела мне в глаза, угрожающе прищурившись.

– Ты остаешься у нее практически каждую ночь… вообще-то, каждую ночь. Если сделаешь меня бабушкой в тридцать шесть лет, я тебя убью.

Она пошутила. По-моему.

В любом случае, моей матери не о чем беспокоиться. Мы с Тэйт были осторожны, к тому же она не подпускала меня к себе всю неделю – не хотела отвлекаться от учебы, а я не настаивал.

Но сегодня? Да, сегодня Тэйт не отвертится.

Вздохнув, я быстро чмокнул маму в щеку, и выскользнул за дверь.

Тэйт, выглядевшая чертовски сногсшибательно, стояла у себя на крыльце и разговаривала с Мэдоком, словно они закадычные друзья.

Я покачал головой, не веря подобному развитию событий. Она сломала ему нос, двинула по яйцам, не один раз обменивалась с ним колкостями.

Только Тэйт была похожа на своего отца. Реши проблему и двигайся дальше.

А Мэдок был более чем готов двинуться дальше. Он с нетерпением ждал танцев, и принарядился, чтобы произвести впечатление. Мы оделись практически идентично, за исключением одной детали – я был весь в черном, Мэдок же добавил к своему костюму фиолетовый галстук.

Тэйт, как и всегда, была прекрасна, буквально светилась, но сейчас казалась более опасной. Не удивлюсь, если мне придется надрать кому-нибудь задницу за флирт с ней. Для вечера она выбрала обтягивающее бежевое платье без бретелек, с юбкой, опускавшейся до середины бедра. Я видел столько оголенной кожи, что запросто мог представить, как Тэйт выглядела без одежды.

Подойдя к ней, поцеловал нежный участок ее шеи за ухом.

– Извини, что так долго. Мама напутственную речь толкала.

– По поводу? –  уточнила Тэйт, в то время как Мэдок подошел с другой стороны и тоже взял ее под руку. 

– По поводу того, чтобы не оставил тебя беременной, – прошептал, устремив взгляд вперед. Хотя и не смотрел на нее, почувствовал, что она напряглась, затем кашлянула.

Мне не следовало ей этого говорить.

Пора завязывать с этой чередой честности, но осталось еще кое-что, о чем я должен был ей рассказать. Вот только прошедшую неделю провел в состоянии эйфории и пока был не готов затронуть неприятную тему.

Позже, – сказал сам себе.

– Все готовы? – спросил Мэдок.

Хватка Тэйт на моей руке ослабла, и я услышал, как она выдохнула.

– Абсолютно, – она кивнула ему. – Похоже, это начало хорошей дружбы.

– А может, начало хорошего порно, – ответил мой друг.

Я сжал кулаки.

– Сукин сын! – гаркнул, отчасти разозлившись, отчасти шутя. – Ты сегодня выпросишь, – предупредил его, на что они с Тэйт лишь рассмеялись.

34

Осенний бал прошел именно так, как я и думал. Фотографии, пунш, паршивая музыка. Спортзал украсили в стиле Нью-Йорка, что очень понравилось Тэйт, а я, в конечном итоге, был чертовски рад присутствию Мэдока.

Он перехватывал инициативу, когда я не справлялся. Танцы на публике? Есть.

Милые фотки в позах а ля влюбленные голубки? Есть.

Учтивая, бессмысленная, пустая болтовня? Есть.

Я подыгрывал, но для меня оказаться в подобной ситуации – все равно, что наесться лимонов. По крайней мере, Мэдок веселил Тэйт.

А она?

Она читала меня, словно книгу.   

Тэйт не усердствовала с нежностями на виду у всех, зато бесстыдно раздевала меня глазами. Мне не терпелось забрать ее домой.

Только нам предстояло посетить еще одно мероприятие.

– Ты уверена, что хочешь туда? – спросил у нее, когда мы шли, держась за руки, по подъездной дорожке Бэкманов.

Близнецы Тори и Брайан Бэкман, наши одноклассники, устраивали вечеринку. Мэдок настоял, чтобы мы перестали париться и оторвались на славу.

– Я в порядке, – прошептала Тэйт. – Совсем не устала.

Я приподнял брови и покачал головой. Меня беспокоила не столько ее усталость, сколько прошлогодний инцидент, о котором я не хотел упоминать.

Год назад, перед отъездом Тэйт во Францию, я позволил Мэдоку бросить ее ключи в бассейн, а потом наблюдал, как она за ними нырнула. 

Она перенесла унижение, поэтому я предположил, что ей будет не особо комфортно здесь находиться. Если честно, меня самого одолевали сомнения по поводу того, стоит ли идти на эту вечеринку.

Во-первых, у меня была запланирована наша собственная вечеринка на двоих, во-вторых, чем дольше я оттягивал рассказ о последних деталях своей истории, тем больше зацикливался на тех воспоминаниях. И так всю неделю. Пришло время с этим покончить ко всем чертям.