Грани Обсидиана - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 70

Обсидиан стал куда полнее и беспокойнее, чем несколько минут назад: то и дело на поверхности возникали водовороты, линии течения пересекались, точно река пыталась повернуть вспять саму себя. Звери явно тревожились, оглядываясь то на воду, то на свой берег, но продолжали двигаться вперед. Все-таки Бэрин не до конца сумел пробудить свой любимый Обсидиан…

…Что это?

Там, где Обсидиан пересекала упрямая Черная, вода всегда была неспокойной: казалось, реки бесконечно борются за свое главенство, и могучий Обсидиан не всегда при этом побеждает. Теперь вдоль течения Черной медленно вырастал неровный водяной бурун – словно вдобавок к своему вредному характеру та решила отрастить себе еще и драконий гребень… Пальцы Хантера скребли камень стены, оставляя кровь и собственную содранную кожу… Бурун поднимался все выше, ненадежные плоты Зверей изрядно покачивало и вертело. Найна неверяще качнула головой. Этот безумный колдун делал то, чего не смогли сделать целые поколения Пограничников, – пытался управлять своенравной Черной… и у него это даже получалось!

Найна посмотрела вправо-влево на одинаково осунувшиеся лица мужчин: Бэрин скороговоркой произносил Слова; Хантер плел сеть заклинаний молча – сложным движением пальцев. Ах, если бы она могла им помочь! Почти с досадой Найна подбила рванувшегося к ним зубаря, гигантскую летучую мышь с зубами-шилами, начиненными смертельным ядом. Не такпомочь, по-настоящему! Пограничники деловито перебили двигавшийся за вожаком черный клин, почти закрывший светлевшее небо.

– Давай! – неожиданно крикнул Бэрин.

Сплелись две силы, две разные магии, не борясь и не гася друг друга – помогая и усиливая.

Сплелись тела-во?ды, конечности-течения; впервые обретя согласие, реки радостно закружились то ли в танце, то ли в любовной схватке – стремительной, неудержимой. Пенный гребень Черной налился поистине драконьей мощью, взметнулся, как взметается язык костра, проглотившего сухой хворост… Стена воды понеслась вниз по течению – с ревом и рычаньем, заглушавшими крики и вопли с обеих сторон.

И словно принесенный этим валом, к Найне вернулся Дар. Такое не почувствовать невозможно: точно молнией пробило все тело, обожгло жаром до кончиков ногтей. Сразу звуки стали громче, запахи – тоньше и острее, силой и энергией затрепетал каждый мускул, каждая жилка. От восторга Найна шарахнула Словом – огненная стрела вонзилась в стену воды, и над Обсидианом взметнулось шипящее, обжигающее облако пара. Бэрин с проклятьями отпрянул от стены:

– Эй, поосторожнее!

Найна широко улыбнулась и развела руками. Бэрин понял, усмехнулся и вновь повернулся к реке. Впрочем, уже не было нужды ее понукать: разъяренная вода несла, топила, переворачивала плоты и лодки незваных пришельцев. Следом по берегу неслись Пограничники, высматривая выброшенных на берег врагов и добивая их. Оставалось только надеяться, что на пути волны, прежде чем та угаснет, не встретятся утренние рыбаки…

Колдуна почувствовала Найна – утомленные вызовом рек мужчины не смогли его найти, или тот просто перестал прятаться. Она повернулась, скорее чутьем, чем зрением отыскав точку, из которой исходит ощущение угрозы. Кажется, он готовится… Ну, на этот раз не выйдет!

Это было все равно что целиться из дальнобойного арбалета – нисколько не легче, но и не тяжелее. Она «выстрелила», лишь на пару мгновений опередив врага, но эти мгновения стали решающими: Найна прищурилась, пряча глаза от невидимой зрению вспышки, – и ощущение угрозы исчезло.

…Не тяжелее! Толчок отдачи отбросил ее, Найна даже сделала пару шагов назад, едва не рухнув со стены – хорошо, Бэрин успел поддержать.

И тут хлынул ливень – такой плотный и сильный, словно с неба обрушилась вызванная ими речная волна. А молния и грянувший гром, казалось, могли расшатать и разрушить даже каменные башни и стены. Гроза в начале осени – когда такое бывало!

– Это не я! – одновременно крикнули друг другу брат с сестрой. И оглянулись на Хантера. Тот отрицательно замотал головой, облепленной мокрыми черными волосами; отступил под прикрытие стены, сутулясь, и как никогда похожий на черного ворона. Они последовали его примеру, кое-как скорчившись у стены: о том, чтобы спуститься, не было и речи – ни зги не видно, да и сил ни у кого не осталось. Бэрин обнял Найну, пытаясь хоть так укрыть ее, согреть и самому согреться. С левого бока на корточки опустился Хантер.

Неожиданно наступила темнота, и дождь прекратился. Найна вскинула глаза – это лорд Корнер с головой укрывал троих обессилевших и промокших магов теплым кожаным плащом. Молча кивнул и исчез за стеной дождя. Не позавидуешь ему – разыскивать уцелевших врагов и собственных раненых под таким ливнем! Найна обхватила колени, ткнулась в них головой, чувствуя тяжесть привалившегося к ней Бэрина и горячий бок прижавшегося Хантера.

Кажется, она даже умудрилась подремать, очнулась, когда брат откинул полог плаща и с трудом поднялся. Сразу стало холодно. Слева зашевелился Хантер. Найне удалось сначала встать на четвереньки, потом подняться, цепляясь за руку пошатывающегося Бэрина и за стену. Внизу несся посеревший от дождя Обсидиан, течения Черной сейчас не проглядывалось – точно мудрая женщина, речка знала, когда следует переждать гнев разошедшегося мужчины.

– Пойду погляжу… – Бэрин поковылял на плохо гнущихся ногах к лестнице. Остановился рядом с сидящим Хантером. Сказал с восхищением: – Прекрасно сработано! Такое никому до сих пор не удавалось! С удовольствием бы у тебя поучился.

Найне показалось, что протянутая рука брата так и останется пустой – но Хантер все же коротко и сильно сжал его ладонь. Все правильно. Смертельные враги могли смириться друг с другом лишь перед лицом более опасного противника. Теперь тот уничтожен, и все возвращается на круги своя. Найна отвернулась. Странное чувство, похожее на боль, саднило внутри, но Найна отодвинула его, как привычно отрешалась от жжения ссадин и ран. Или обид. Сейчас следовало заняться более насущным делом.

Найна закатала рукав. Прислонилась к стене и, вытянув руку над несущейся внизу рекой, полоснула собственное запястье. Кровь стекала по стене, разносилась порывами ветра, но в конце концов наверняка достигала воды. Когда кровь остановилась, Найна вновь для верности вскрыла вены. И вновь.

– Что это ты делаешь? – спросил над ухом хриплый голос. Найна не оглянулась.

– Запираю границу.

Тишина.

– Собственной кровью?

– Кровью Фэрлинов, – уточнила Найна, поворачивая руку запястьем вниз. Так как никаких вопросов больше не последовало, оглянулась. Хантер стоял у нее за спиной. Глаза по-прежнему непроницаемые. – Ты знал, так?

– Знал. Но не… сразу.

– Зачем ты пошел за мной?

Хантер посмотрел поверх ее головы. Ответил ровно:

– Кем бы ты ни была… ты бы не оставила меня перед лицом опасности безоружным.

Видя, что она не поняла, коснулся ножен на ремне.

Сначала человек готов убить ее на месте, потом – запытать до смерти. А потом он возвращает оружие и помогает своим врагам…

– Ну вот! – раздался недовольный голос Бэрина. – Все-таки раньше успела!

Брат перетянул ей запястье сухой чистой тряпкой и сунул в здоровую руку кружку с водой. Достал из кожаного мешочка знакомый флакончик с эликсиром. Снизу закричали:

– Лекаря сюда! Быстрее!

Бэрин оглянулся и сунул ей в ладонь флакончик.

– Давай сама!

Крикнул, спускаясь:

– Помни, не больше тридцати трех капель!

– Не учи ученого! – проворчала Найна. Зубами подцепила крышечку, огляделась и за неимением лучшего сунула ее в руку Хантера. Пристроила кружку с водой в сгиб перевязанной руки и наклонила флакончик. Раз, два, три… Рука заметно дрожала, даже тряслась, и Найна боялась, что прольет драгоценные капли мимо. Двенадцать.

– Зачем это? – спросил Хантер.

Семнадцать. Найна даже с ноги на ногу не переступала, чтобы не потерять равновесие.

– Силы… возвращает.

– А почему именно тридцать три? – не унимался человек.