Разоблаченный любовник - Уорд Дж. Р.. Страница 27

— Что здесь, черт возьми, происходит?!

Марисса и Бутч резко обернулись. Хэйверс стоял в дверной проеме без защитного костюма — никогда она не видела его таким разъяренным.

— Хэйверс…

Брат прервал ее, ринувшись к ней и вытащив из ванной.

— Прекрати — ай! Хэйверс. Мне больно!

То, что произошло дальше, было сложно отследить.

Неожиданно Хэйверс… исчез. В один момент он тянул ее, а она сопротивлялась, в следующий — Бутч прижал его лицом к стене.

Бутч произнес медленно и со злобой:

— Мне плевать, что ты ее брат. Ты не будешь с ней так обращаться. Никогда. — Он надавил предплечьем на шею Хэйверса, делая акцент на этих словах.

— Бутч, отпусти его…

— Мы друг друга поняли? — прорычал Бутч. Когда ее брат вдохнул и кивнул, Бутч отпустил его, прошел к койке и спокойно обернул простыню вокруг бедер. Словно не угрожал вампиру только что.

В это время, Хэйверс споткнулся и приземлился на край кровати, его глаза пылали злостью, пока он поправлял съехавшие очки и смотрел на нее.

— Я хочу, чтобы ты покинула эту комнату. Сейчас.

— Нет.

У Хэйверса отвисла челюсть.

— Прошу прощения?

— Я останусь с Бутчем.

— Определенно, нет!

Марисса произнесла на Древнем Языке:

— Если он захочет, то я останусь с ним в качестве его шеллан.

Хэйверс выглядел так, будто получил пощечину: шокированный и возмущенный.

— Я запрещаю тебе. У тебя совсем нет достоинства?

Бутч перебил ее:

— Тебе правда следует уйти, Марисса.

Она и Хэйверс посмотрели на него.

— Бутч? — спросила она.

Это строгое лицо, которым она восхищалась, на секунду смягчилось, но потом снова помрачнело.

— Если он позволит тебе выйти, лучше уходи.

И не возвращайся, сказало выражение его лица.

Она взглянула на брата, сердечный ритм участился.

— Оставь нас. Когда Хэйверс покачал головой, она закричала: — Убирайся отсюда!

Бывают случаи, когда женская истерика привлекает внимание абсолютно всех, и этот был одним из них. Бутч замолчал, а Хэйверс казался удивленным.

Потом глаза ее брата обратились к Бутчу и сузились в щелочки.

— Братство скоро заберет тебя, человек. Я позвонил им и сообщил, что ты можешь идти. — Хэйверс кинул медицинскую карту Бутча на кровать, будто махнул рукой на всю ситуацию. — Не возвращайся сюда больше. Никогда.

Когда ее брат вышел, Марисса уставилась на Бутча, но он заговорил прежде, чем она успела что-то произнести.

— Детка, прошу, пойми. Я не в порядке. Во мне еще что-то осталось.

— Я не боюсь тебя.

— Зато я боюсь.

Она обхватила себя руками.

— Что случится, если я сейчас уйду? Между нами?

Плохой вопрос, подумала она в затянувшемся молчании.

— Бутч…

— Я должен выяснить, что со мной сотворили. — Он посмотрел вниз и указал на сморщенную черную рану на животе. — Мне нужно знать, что внутри меня. Я хочу быть с тобой, но не так. Не таким, каков я есть сейчас.

— Я находилась с тобой четыре дня и все нормально. Почему…

— Уходи, Марисса. — Его голос был мрачным и обеспокоенным. — Как только я смогу, я найду тебя.

Черта с два, подумала она.

Дева в Забвении, так же как с Рофом, от начала и до конца, да? Она ждала, всегда ждала, пока мужчина занимался более важными делами где-нибудь в другом месте.

Она уже потратила четыре столетия на беспочвенные ожидания.

— Я не сделаю этого, — прошептала Марисса. С большей уверенностью: — Я не стану больше ждать. Даже тебя. Уже прошла почти половина моей жизни, и я истратила ее сидя дома, надеясь, что мужчина придет за мной. Я так больше не могу… не имеет значении, насколько я… беспокоюсь о тебе.

— Я тоже о тебе беспокоюсь. Вот почему прошу тебя уйти. Я защищаю тебя.

— Ты… «защищаешь» меня? — она смерила его взглядом, прекрасно зная, что он оттащил от нее Хэйверса лишь потому, что сработал элемент неожиданности, и Хэйверс был гражданским. Будь ее брат воином, он бы сровнял Бутча с землей. — Ты защищаешь меня? Боже, я без усилий могу поднять тебя над собой, Бутч. Нет ничего на физическом уровне, что я не сделала бы лучше. Так что не делай мне одолжений.

Эти слова, определенно, были очень неподходящими.

Бутч отвел глаза и скрестил на груди руки, сжав при этом губы.

О, Боже.

— Бутч, я не имела в виду, что ты слаб…

— Я очень рад, что ты напомнила мне кое о чем.

О, Боже.

— О чем?

Его натянутая улыбка ужасала.

— Я нахожусь ниже тебя по двум параметрам. Социально и эволюционно. — Он кивнул в сторону двери. — Так что… да, двигайся дальше. И ты полностью права. Не жди меня.

Она хотела подойти к нему, но его холодный взгляд остановил ее. Черт возьми, она все испортила.

Нет, сказала она себе. Нечего было портить. И не будет, если он собирается отгородить от нее все опасные стороны своей жизни. Вероятно, Бутч собирается уйти, оставить ее, и вернуться в какой-нибудь неопределенный момент времени, который может и не наступить.

Марисса подошла к двери и посмотрела на него еще раз. Бутч с обернутой вокруг бедер простыней, обнаженной грудью, все еще заживающими шрамами… этот образ она бы пожелала забыть и никогда не вспоминать.

Она вышла, воздушная пробка со свистом закрылась.

Вот черт, подумал Бутч, опускаясь на пол. Так вот каково это, когда с тебя живьем снимают кожу.

Потирая челюсть, он уселся на пол, уставившись в никуда, потерянный, хотя и знал, в какой комнате был, наедине с остатками зла внутри себя.

— Бутч, приятель.

Он поднял голову. Вишес стоял на пороге, одетая для битвы, здоровенная, носящая кожу машина для убийств. Чехол для одежды от Валентино, висящий на его правой руке, казался настолько неуместным, как и дворецкий с АК-47.

— Чееерт, Хэйверс с ума сошел, раз выписывает тебя. Дерьмово выглядишь.

— Просто плохой день. — Их будет еще больше, так что ему следует привыкнуть.

— Где Марисса?

— Ушла.

— Ушла?

— Не вынуждай меня повторять это.

— Черт. — Вишес глубоко вздохнул и опустил чехол на кровать. — Окей. Я принес тебе шмотки и новый мобильный…

— Это все еще во мне, Ви. Я могу чувствовать это. Я могу… это проверить.

Бриллиантовые глаза Ви осмотрели его с головы до ног. Потом он подошел ближе и протянул руку.

— Другие части твоего тела заживают хорошо. Быстро.

Бутч взял руку напарника и встал на ноги.

— Может, если я буду на свободе, мы выясним это вместе. Если ты уже не нашел…

— Пока ничего. Но я не теряю надежды.

— Я тоже.

Бутч расстегнул чехол, сбросил простыню и натянул боксеры. Потом влез в пару черных брюк и просунул руки в шелковую рубашку.

Надевать уличную одежду было явным обманом, потому что на самом деле он оставался пациентом, уродцем, ночным кошмаром. Господи Иисусе… что из него вышло, когда он кончил? И Марисса… по крайней мере он отмыл ее так скоро, как смог.

— Твои показатели в норме, — сказал Ви, просматривая карточку, брошенную Хэйверсом. — Кажется, все вернулось в норму.

— Я кончил минут десять назад, и вещество было черным. Так что все не нормально.

Это маленькое веселое заявление было встречено молчанием. Блин, если бы он размахнулся и треснул Ви, на его лице было бы менее шокированное выражение.

— О, Господи, — прошептал Бутч, одев на ноги мокасины от Гуччи, и подхватив черный кашемировый пиджак. — Пошли.

Когда они направились к двери, Бутч оглянулся на кровать. Простыни до сих пор были в беспорядке из-за произошедшего между ним и Мариссой.

Он выругался и вышел в помещение для контроля, Ви повел его через маленькую комнату, заставленную чистящими средствами. Снаружи, они прошли по коридору, мимо лаборатории и вошли в помещение клиники, проходя мимо палат пациентов. Он шел, заглядывая в каждую из палат, пока резко не затормозил.

Через дверной проем он увидел Мариссу, сидящую на краю больничной койки, персиковое платье лежало вокруг нее. Она держала за руку маленькую девочку, нежно разговаривая, а женщина постарше, возможно, мать ребенка, выглядывала из-за угла.