Его замечательная, мурлыкающая пара (ЛП) - Донер Лорен. Страница 23

— Что происходит? — Он смотрел на нее, но не подходил ближе.

— Разные вещи. — Она старалась не расплакаться.

Антон почувствовал, как все его внутренности размягчаются от ее слов, и нежность отразилась его глазах.

— Котенок, — пробормотал он.

— Остановись, немедленно! — в панике прошептала Шеннон.

Антон тихо зарычал, и вдруг упал на колени перед нею. Только несколько шагов отделил их друг друга, и он уставился на нее.

— Подойди ко мне. По крайней мере, позволь мне прикоснуться к тебе. Ты поставила меня на колени. Ни одна женщина никогда не имела надо мной такой власти. Я чувствую твою боль снова, и я не могу вынести этого.

Она сжалась в комочек, в углу, уперевшись спиной в прохладную стену, ее трясло как осиновый лист.

— Этот номер снова со мной не прокатит. Держи свои руки при себе.

— Поговори со мной. Я же не угрожаю тебе отсюда? — Он сел и положил большие руки на колени, стараясь своим поведением успокоить ее. — Что происходит с тобой, когда мы прикасаемся друг к другу? Начнем с этого, — мягко промолвил Антон.

Шеннон отрицательно покачала головой, отказываясь говорить.

— Тогда начну я. Сначала я чувствовал, огромную потребность защитить тебя, она волной накрыла меня с головой, когда я держал тебя в своих объятиях. А потом я понял, что ты пума, и я боролся со своим волком, который хотел отшвырнуть тебя от меня, но после нескольких глубоких вдохов мой волк принял тебя. И с тех пор мы оба хотим тебя Шеннон, твой аромат для нас как сильнейший афродизиак. Ты заставляешь меня чувствовать боль от желания, какого я не испытывал никогда в жизни. Я хочу вдыхать твой запах, твои прикосновения влияют на меня так сильно, что это пугает. Я никогда не отказывался от женщины раньше, но я боюсь, что сделаю тебе больно. Поэтому я пойду на все, чтобы избежать этого. Я даже готов защищать тебя от самого себя.

— Это ничего не меняет, — она взглянула, смущенно опуская взгляд на колени и нервно теребя край футболки. — Ты слишком огромный для меня.

— У меня было много времени, чтобы остыть, и теперь я знаю, чего ожидать на этот раз. Я буду терпелив и очень осторожен. Я никогда не поступлю с тобой как последняя скотина. Мы пройдем этот путь вместе детка. Для меня ты, как нежный и драгоценный цветок, который я буду холить и лелеять.

Драгоценный? Ее брови взлетели вверх.

Антон покраснел.

— Да. Я сказал это. Я никогда не чувствовал ничего подобного, ни к одной женщине раньше. Это что-то важное. Я запутался, но черт меня подери, я здесь и пытаюсь понять, что происходит. И когда что-то пугает меня, я не убегаю от этого, — он послал ей выразительный взгляд.

— Ты думаешь, я съежилась в углу от страха?

Он вздохнул.

— Да ты прилипла к этой стене, как вторая кожа, еще чуть, чуть и пройдешь сквозь нее.

— Я в замешательстве, и чувствую свою уязвимость. И отказалась от каких бы то ни было отношений, Антон. Они никогда не работали, независимо от того, как сильно я старалась. После нескольких попыток, я просто отказалась от свиданок. Они не стоят душевных мук.

— Да не собираюсь я разбивать твое сердце, и я знаю правду о тебе. Думаю, ты красивая, умная, смешная, мне нравиться с тобой общаться. А то, что ты на четверть пума, меня очень возбуждает.

— Это все только усложняет, — призналась она. — У нас даже не было еще ни одного свидание, да и так ясно, что у нас нет будущего. Ты волк, а я частично кошка. Мы слишком разные.

— Не могу согласиться с этим утверждением. Нас тянет друг к другу, и очень сильно, и не смей этого отрицать. Мысли о тебе стали для меня навязчивой идеей, и ты ревнуешь, стоит тебе представить меня с кем-то еще. Согласись что это так?

— Это ничего не меняет.

— О нет, котенок, это меняет все, — прохрипел он. — У меня есть чувства к тебе и у тебя, похоже, тоже. Мы не ходили на свидание, в этом ты права, наоборот мы продвинулись дальше всех. Ты хочешь сбежать, потому что тебя трясет от страха. Идея остаться здесь со мной и позволить мне прикоснуться к тебе в любом случае пугает тебя до чертиков. И ты отрицаешь тот факт, что между нами возможно не только физическое влечение.

Она заколебалась, прикусила губу, и тут ей пришла в голову одна мысль.

— Что ты знаешь о пумах?

— Не очень много.

— Что если у меня овуляция, — Она с надеждой взглянул на него. — Это многое объясняет, например то, как я реагируют на тебя. Я же человек, хоть и на четверть. Может в этом причина. Или все дело просто в жаре, которая заставляет меня ощущать все быстрее и острее чем обычно.

— То есть когда мы дотрагиваемся друг до друга, это причиняет тебе боль?

— Да, — призналась она. — Это сильнее, чем все, что я когда-либо испытывала. Особенно, если я ощущаю твой запах, или когда ты прикасаешься ко мне. Это действительно делает меня безумной. А когда ты меня кусаешь, это заставляет терять контроль над собой.

— Насколько сильно? Если оценить по шкале от одного до десяти между мной и прикосновениями человека, теми, кто когда-либо прикасался к тебе?

Шеннон помолчала.

— Может быть, четыре из десяти.

Он сверкнул на нее белозубой ухмылкой.

— Мы говорим о дюймах? — он опустил взгляд на колени и затем подмигнул ей.

— Прекрати паясничать. Я пытаюсь быть серьезной.

— Извини. Мою шутку не оценили. Я думал, ты посмеешься. Я рад, что ты не плачешь больше. Я действительно не могу видеть твои слезы. Они разрывают меня изнутри, и мне хочется сделать так, что бы ты больше никогда не плакала. Я хочу любить тебя, Шеннон.

— Не хочу быть еще на одной зарубкой на столбике твоей кровати, я привяжусь к тебе. Похоже, я одна из тех женщин, которые считают, что секс и любовь являются одним и тем же. Мне сложно это признать, и вероятно это прозвучит жалко, но ты не можешь просто потрахатся со мной, не навредив мне, — Она опустила взгляд на свои колени, а затем взглянула на его лицо. — И я говорю не о том, что ты большой и толстый там. Ты спросил меня, когда у меня последний раз был секс, так вот это было годы назад, Антон. С момента, когда у меня закончились последние отношения. Я не занимаюсь случайным сексом.

Шок отразился на лице Антона, когда он услышал ее признание, который быстро сменился на гнев, его темные глаза ее поджаривали на медленном огне.

— Он что-то сделал с тобой? Причинил Боль? Это должно быть что-то ужасное, раз ты вообще отказалась от секса и вычеркнула мужчин из своей жизни. Дай мне его имя, и я заставлю его заплатить за все, что он сделал с тобой.

— Это не то, что ты думаешь. Он не бил и не унижал меня. Просто я другая. Я должна была скрывать определенные вещи от тех парней, с которыми встречалась. И они чувствовали, что со мной, что-то не так. Я жила в постоянном страхе, что случайно покажу им, что я не совсем нормальная. В конце концов, отношения распались. Мне было больно наблюдать за тем как они уходят, но это всегда происходило. Они думали, что я либо изменяю им, или не люблю достаточно. Это неправда. А я просто не могла открыть им правду о себе, о том, что я есть на самом деле.

— Что ты скрывала помимо своей родословной?

— Мое сексуальное влечение, мне было мало того что обычный парень мог мне предложить, — Она покраснела. — И не смотри на меня таким голодным взглядом. Ты спросил, я ответила. И обычно я не встречалась больше чем с одним парнем за раз, и мне пришлось воздерживаться от царапин и укусов. А еще я до ужаса боюсь пауков. Попробуй объяснить парню, почему и как ты оказалась на стене под потолком, потому что тебя напугал, чертов паук. Как такое объяснить? Ну, я и наплела ему, что залезла стряхнуть пыль с карниза. Это лучше, чем заявить, дорогой меня закинули сюда мои инстинкты. Он тогда подумал, что я рехнулась, так как слышал мое шипение и вбежал в комнату, прежде чем я могла успокоиться достаточно, чтобы спуститься вниз.

Антон усмехнулся.

— Сожалею.

— Во сне я издавала странные звуки, — Она пожала плечами. — Один парень сказал, что я должна обратиться к психоаналитику, только потому что мурлыкала во сне, он подумал, что должно быть в прошлой жизни я была кошкой.