Корпорация «Исполнение желаний» (СИ) - Мелан Вероника. Страница 18

— Видит Бог, я этого не хотел. Но, получается, что я здесь не без причины. Мне бы дали пятнадцать лет тюрьмы. Но я выбрал Тали. Я многого тогда не знал об этом городе.

Мне было грустно смотреть в его лицо — расстроенные глаза, едва подрагивающий рот. Я поверила его истории безоговорочно. Грустно было ее слышать, но такое случается. Осторожно прочистив горло, я спросила.

— А эту женщину, его жену, вы видели после?

— Видел, но мельком. Она все равно любила его…. Несмотря на побои, грубые слова. Любовь — странная штука. А со мной даже встречаться не захотела после. Все время плакала.

Он вздохнул.

— Может суд бы и счел мои действия самообороной, но я был на его территории. Я не имел права туда врываться и вмешиваться. Закон оказался на его стороне.

— А сколько вы уже провели в Тали?

— Почти четыре года. Шерин, я пытался честно работать. Я горбатил спину на самых тяжелых и проклятых работах, ведь убийце здесь даже нормальной работы не дадут.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, здесь такая система — чем тяжелее совершенное преступление, тем сложнее будет набрать баллы. Так сделано, чтобы не у всех были одинаковые возможности. Кто-то хулиганил по мелочи, кто-то грабил, кто-то торговал наркотиками, кто-то насиловал и убивал. Городское начальство принимает это во внимание и как-то прописывает на браслете. Если преступление тяжкое, то никем, кроме грузчика, дворника или чистильщика, простите, канализаций, устроиться не удастся. А за такую работу, сами понимаете, практически ничего не платят. Все уходит на еду. Начальное жилье тоже зависит от тяжести вашего преступления. Вот этот район, где я живу, один из самых худших.

— Но у вас есть телефон. Я такой роскошью похвастать не могу.

Ларош только махнул рукой.

— Это тот, кто был здесь до меня, как-то выторговал. Это не моя заслуга.

— Понятно.

Я пошевелилась из стороны в сторону, чтобы размять затекшее тело, и моя рука наткнулась на пакет с посылкой. Сбросив полиэтилен на пол, я извлекла ее на свет и поставила на стол.

— Так что в ней? Что вы просили у Корпорации?

— Сейчас покажу. — Коротко ответил Ларош.

Он поднялся, подошел к тумбе и достал из верхнего ящика небольшой нож. Затем вернулся к столу и принялся методично вскрывать упаковку. Когда последний кусок бумаги упал на пол, в его руке появился небольшой черный прибор.

— Счетчик! — Потрясенно выдохнула я. — Это же счетчик.

Когда Кристиан развернул его ко мне экраном, вдох наполовину застрял в моей груди. Это был счетчик с тысячей баллов. Цифра один и три ноля ярко светились в полутемной комнате. Я жадно впитывала глазами это великолепное зрелище, не решаясь поверить, что все это время у меня в комнате уже был счетчик, который мог обеспечить мгновенный выход на свободу. Но я ведь честная и порядочная! Я не стала бы вскрывать упаковку чужой посылки, только потому что мне любопытно. Как же он мог мне помочь!

Видя мою реакцию, Ларош чуть виновато улыбнулся, читая отразившиеся на моем лице мысли.

— Вам бы он не помог, Шерин. Все счетчики именные. С какими-то кодами внутри. Если бы вы попытались предъявить его на границе, вас бы тут же кинули в каталажку и наложили огромный штраф. С ними шутки плохи.

Воздух вышел из меня, как из проткнутого шарика. Значит, вот как. А ведь я бы попробовала, знай я, что именно лежит в коробке. Мысленно воздав благодарность Всевышнему за то, что уберег меня от такой ошибки, я с завистью посмотрела на сияющее лицо Кристиана.

— Я очень долго ждал его! — Произнес он, поглаживая черную пластиковую поверхность. — Хелен вышла отсюда еще три месяца назад, и с тех пор я ждал. Каждый день ждал этой посылки….

Ларош перевел взгляд на наручный браслет и рассмеялся.

— Здесь теперь тоже тысяча! Они как-то связаны между собой. Совсем скоро, хоть сейчас я могу идти на границу, а там на автобус.

Он едва не кружил по комнате с этим маленьким приборчиком, в то время как меня разъедала желчь и разочарование. Когда же теперь я буду вот так же радоваться своему скорому освобождению? Никто не знает когда. Если только Корпорация не сподобится что-нибудь предпринять….

— Как же вы все-таки заполучили его? — Спросила я, опасаясь, что он прямо сейчас может собрать вещички и исчезнуть, оставив меня с кучей вопросов и неподъемной плитой, что легла на сердце после его слов «Не приедут они за вами. Не ждите»

— У меня на счете в банке, там, снаружи, был миллион и шестьдесят три тысячи. Я скопил это все за время работы. И для меня единственным шансом оставалось найти путь связи с Корпорацией. Я никогда бы не вышел из Тали сам. Хелен, девушка, с которой я познакомился почти три года назад, помогла мне. Она вышла и связалась с ними. Я не знаю всех подробностей, но видимо они приняли мой миллион, раз прислали счетчик. Они прислали его! — Повторил он, продолжая зачарованно созерцать мерцающий экран.

— Значит, они взяли ваш миллион, а мне дали четыреста пятьдесят тысяч и коробку, чтобы я вам ее передала. Таким образом, они получили пятьсот пятьдесят для себя. Практически ни за что! Никакой работы они и не делали. Финансисты хреновы!

Я злилась на себя, на них, на Лароша и ничего не могла с этим поделать. Их система выглядела безукоризненно. Обладая мощными связями и возможностями, Корпорация сдирала с одних и давала другим. Конечно, я полагала, что сделать поддельный счетчик, не было простой задачей, но если знать, за какие ниточки тянуть, то можно было получить этот счетчик практически задарма. И положить себе в карман хорошую прибыль. Да-а-а…. Не прикопаешься….

— А есть ли что-то на вашем старом счетчике, Кристиан? — Вдруг встрепенулась я, терзаемая несформировавшейся идеей.

— Нет, Шерин. Я в минусе. Я был в нем практически с самого начала и так и не смог добраться даже до ста.

— Но как же так?

— Никому не выгодно, чтобы люди выходили из Тали. Здесь налажены самые разнообразные производства товаров, которые впоследствии экспортируются в нормальный мир. Рабочая сила не стоит ничего, потому что никто не платит реальными деньгами. Многие, особенно у кого тяжкие преступления, работают днями и ночами за одну только еду, безо всякой надежды на освобождение. И, поверьте, тем, кто снаружи — это очень выгодно. Они получают дешевые товары и практически навсегда освобождают города от преступников. Так что Тали — это всего лишь иллюзия более благоустроенной тюремной жизни, а на самом деле каторга, которая не может не закончиться тогда, когда у вас бы уже закончился тюремный срок. Она может здесь длиться вечно, до самой вашей смерти.

Застывшая, словно арктическая глыба, я сидела и молчала. Мысли практически исчезли. В голове царила пустота и прохлада, словно в морозильной камере заброшенного склада. Видимо, такова была реакция на шок. Затем, словно издалека, до меня донесся голос Кристиана.

— Шерин, Шерин…. Я могу что-то для вас сделать там, на свободе?

Очнувшись от оцепенения, я посмотрела в склонившееся надо мной лицо.

— Да…. У меня есть для вас просьба. Найдите для меня одного человека. Его имя Алекс. Алекс Вивер….

Четвертый день проходил, как и три предыдущих. Словно в тумане. Я то бесцельно слонялась по комнате, то часами просиживала на балконе, глядя на ставшие вдруг непривлекательными горы. На улицу я выходить боялась — страшила потеря оставшихся баллов. Холодильник постепенно пустел, в мусорном ведре копилась гора оберток от печенья, чайных пакетиков и колбасных обрезков. Скоро запасы кончатся, и придется идти в магазин. Выходить на охоту за баллами, начинать новую жизнь в хищном неприветливом Тали.

Ларош ушел. Ушел на свободу. А Корпорация так и не связалась со мной. Я понимала, что, скорее всего и не свяжется, но ничего не могла поделать, продолжала глупо надеяться и угнетенно грызть печенье, приторный вкус которого уже стоял в горле с утра до вечера. Тысячи картинок мелькали перед глазами: вот человек от Корпорации в черном костюме стучится в дверь со словами: «Шерин Мур? Ваша миссия окончена. Следуйте за мной к машине….» И я иду к черному тонированному автомобилю, предвкушая, как вдохну чистый, наполненный ароматами воздух знакомой улицы в Клэндон-сити (хотя вряд ли любой город мог соперничать в чистоте воздуха с Тали), как бросится на шею Линда (вообще-то, она никогда подобных фривольных жестов не делала, но мечтать было приятно), как я окунусь в привычный водоворот прежней жизни. Новая я — свободная от долгов и обязательств, почти, как ни странно, позабывшая Алекса.