Афоризмы - Ермишин Олег. Страница 50

Он мал в великом искусстве, а я велик в малом. [1180]

Ономадем

Хиосский народный вождь Ономадем, придя к власти во время смуты, не дозволил изгнать всех противников поголовно, дабы, как сказал он сам, «за недостатком врагов не начать ссориться с друзьями». [1181]

Пелопид

[Фиванец Пелопид] шел на войну, и жена просила его поберечь себя. «Это надо говорить другим, – сказал Пелопид, – а полководец должен беречь своих сограждан». [1182]

Семирамида

Семирамида, выстроивши себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмет, сколько надобно». И вот Дарий [персидский царь] разорил гробницу, но денег не нашел, а нашел другую надпись, так гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный – иначе не стал бы ты тревожить гробницы мертвых». [1183]

Скопас

Фессалиец Скопас, когда у него попросили какую-то излишнюю и бесполезную вещь из его домашнего убранства, ответил: «Но ведь нас делает счастливыми именно это излишнее, а не то, что всем необходимо». [1184]

Филиппид

Сочинитель комедий Филиппид (…) на вопрос [фракийского] царя Лисимаха: «Чем из моего достояния поделиться с тобой?» – молвил: «О царь, только не твоими тайнами!» [1185]

Эпаминонд

На вопрос, какой полководец лучше, Хабрий или Ификрат, он [Эпаминонд] ответил: «Нельзя сказать, пока все мы живы». [1186]

Эпаминонд (…) отказал Пелопиду в его просьбе выпустить из тюрьмы одного кабатчика, но тут же отпустил его по просьбе гетеры, сказав при этом: «Есть услуги, Пелопид, которые подружкам испрашивать не стыдно, а полководцам стыдно». [1187]

Эпаминонд, (…) когда фиванцы из зависти и в насмешку избрали его таксиархом, (…) не счел это ниже своего достоинства, но сказал: «Не только должность делает честь человеку, но и человек должности». И этой службе, которая до него сводилась к надзору за уборкой мусора и стоком воды, он сумел придать значительность и достоинство. [1188]

Анонимные изречения

Некая женщина, которую Филипп [Македонский] хотел силком привести к себе, взмолилась: «Отпусти меня! В темноте все женщины одинаковы». [1189]

[Александр Македонский], заспорив с одним музыкантом о некоторых вопросах гармонии, думал, что убедил его. Однако тот, слегка улыбнувшись, сказал: «Да не постигнет тебя, царь, такая беда, чтобы ты лучше меня понимал это». [1190]

Тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения. (Индийские мудрецы – Александру Македонскому.) [1191]

Древний Рим

Аммиан Марцеллин

Сарацин [ближневосточных бедуинов] нам лучше бы не иметь ни друзьями, ни врагами. [1192]

Сборщики податей доставляли ему [императору Констанцию] больше ненависти, чем денег. [1193]

Он был старше доблестью, чем годами. (Об императоре Юлиане). [1194]

Больные раздражительнее здоровых, женщины – мужчин, старики – юношей и несчастные – счастливых. [1195]

Многие отрицают богов на небесах, а сами боятся выйти из дому, позавтракать, взять ванну, прежде чем не справятся, где, положим, находится Меркурий или какую часть созвездия Рака закрывает луна. [1196]

Луций Апулей

Мера богатства – не столько земли и доходы, сколько сама душа человека: если он терпит нужду из-за жадности и ненасытен к наживе, то ему не хватит даже золотых гор, он постоянно будет что-нибудь выпрашивать, чтобы приумножить нажитое прежде. Но ведь это и есть настоящее признание в бедности, потому что всякая страсть к стяжательству исходит из предположения, что ты беден, и несущественно, насколько велико то, чего тебе не хватает. [1197]

Голого раздеть и десяти силачам не удастся. [1198]

Неполно счастье тех, богатство которых никому не ведомо. [1199]

Люди порознь смертны, в совокупности – вечны. [1200]

Время [людей] крылато, мудрость медлительна, смерть скорая, жизнь жалкая. [1201]

Коли в суждениях доверяться больше глазам, нежели разуму, то мы мудростью далеко уступили бы орлу. [1202]

Всему (…) есть цена, и не малая: ее платит тот, кто просит (…), – поэтому все необходимое удобнее покупать, чем клянчить. [1203]

От богов человеку ничто хорошее не дается без примеси хоть какой-нибудь неприятности, в самой радости есть хоть толика горести. [1204]

Первую чашу пьем мы для утоления жажды, вторую – для увеселения, третью – для наслаждения, а четвертую – для сумасшествия. [1205]

То, что мы знаем, – ограничено, а что не знаем – бесконечно.