Жить, чтобы любить - Донован Ребекка. Страница 82

Всю субботу я работала во дворе, а дети с наслаждением прыгали на куче сухой листвы. Кэрол пока ко мне не совалась. И я тихо радовалась звонкому детскому смеху, скрасившему мне очень длинный день. Джордж приехал вскоре после того, как я сгребла последнюю кучу листвы. И откуда в таком маленьком садике взялось столько листьев?! Заодно я отодвинула мусорные баки, чтобы ничего не мешало мне вылезти из окна. Я надеялась взобраться на бак, чтобы потом залезть обратно в окно, но сейчас поняла, что встать на край будет трудновато, а если я его переверну, то устрою слишком много шуму. При одной этой мысли у меня сразу схватило живот. Мы остались, наверное, единственной семьей в Америке, пользующейся металлическими мусорными баками, – уж такая я «везучая».

За обедом у меня кусок в горло не лез. Я с трудом запихивала в рот лазанью, хотя она была вполне съедобной. Пожалуй, это единственное блюдо, которое Кэрол умудрялась не испортить. И, не желая лишний раз получить нагоняй, кое-как, но одолела то, что лежало на тарелке. А затем пониже опустила рукав блузки, чтобы скрыть очередной знак внимания Кэрол.

И как я могла забыть, на что способна эта женщина?! На предплечье у меня появилась свежая пылающая отметина, свидетельствующая о ее, так сказать, нежной привязанности. Мой контакт с раскаленным противнем для лазаньи Кэрол обставила как несчастный случай, но я видела злорадный блеск в ее глазах, когда я, ойкнув, отскочила назад. Боже, неужели я действительно рискну испытать силу ее ненависти, тайком выбравшись из дому через окно?!

Пока я мыла посуду, глядя из окна на голубое небо, у меня буквально тряслись поджилки. Оставалось всего несколько часов на то, чтобы принять решение, способна я на столь безумный поступок или нет. Потом я стала размышлять на тему, имею ли право разочаровывать Эвана. И наконец, я подумала о том, насколько сама буду разочарована и как мне с этим жить дальше. Я рассеянно ополоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину, при каждом движении чувствуя боль в обожженном предплечье.

Затем вынесла мусор и, еще раз проверив расположение мусорных баков, тихонько прошмыгнула к себе в комнату. Чтобы убить время, попробовала было сесть за уроки, но не смогла сконцентрироваться.

Я легла на кровать, меня подташнивало от страха. Попробовала отвлечься с помощью музыки, но это не помогло. Лежала, уставившись в потолок, в голове был полный сумбур. Тогда я попыталась мысленно представить маршрут побега и возможные опасности, подстерегающие меня на пути. Получится ли у меня бесшумно спрыгнуть на землю? А вдруг меня увидит кто-нибудь из соседей и донесет Кэрол? И что я скажу в свое оправдание, если они заметят мое отсутствие или поймают на улице? От страха у меня снова скрутило живот и вспотели ладони.

Отчаявшись, я взяла телефон, чтобы послать сообщение Эвану, что встреча отменяется. Набрала на экране нужные слова и задумчиво втянула нижнюю губу. Стоит ли это делать? Ведь мне так хотелось его видеть! И я не смогла заставить себя нажать на «Отправить». До крови прикусив нижнюю губу, нажала на «Отменить». На принятие решения у меня оставалось полтора часа.

Секунды казались мне минутами – я не находила себе места. Нервно болтая ногой, я перебирала в уме все возможные варианты. Что же выбрать: то, что я хотела сделать, или то, что должна была? Но почему, почему мне нельзя встретиться с Эваном? Кто дал им право решать за меня, что такое хорошо и что такое плохо. Я ведь убегаю не для того, чтобы тайком напиться или заняться чем-то нехорошим! Они никогда не узнают. Я проглотила комок в горле и снова закусила губу.

Последние сорок пять минут оказались самыми мучительными. Мне казалось, что еще немного – и внутренний жар вырвется наружу. Я выключила музыку и прислушалась к слабому бормотанию телевизора, доносившемуся из соседней комнаты. Наконец я соскользнула с постели и, затаив дыхание, решительно направилась к шкафу. Достала сумку со спортивной формой, положила ее на кровать и накрыла пуховым одеялом. Конечно, все это лишь отдаленно напоминало очертания человеческого тела, но оставлять гладко застеленную кровать было еще хуже.

Примерно с минуту, едва не описавшись от волнения, я изучала фасад дома. Снова мысленно прокрутила свой план и сделала резкий выдох. Надо ли оставить окно открытым, или сквозняк из-под моей двери может их насторожить, когда они пойдут в туалет? А как его закрыть? Придется встать на мусорный бак. Стиснув зубы и задержав дыхание, я подумала о том, что они сейчас за соседним окном и действовать придется под самым их носом. Я снова достала телефон и замерла, морально готовясь все отменить.

Интересно, а Джордж выбросил пустой ящик из-под молочных бутылок, в котором хранил банки с краской? Если встать на него, то можно будет закрыть окно. Я снова спрятала телефон в карман. За двадцать минут до намеченного срока погасила верхний свет. Села на пол, прижав колени к груди, и принялась смотреть в окно. Сидела и любовалась звездами, таинственно мерцавшими сквозь ветви деревьев на соседском дворе, а между тем уже шли последние минуты. Я могу это сделать. Просто надо в себя поверить. Чтобы унять сердцебиение, пришлось сделать глубокий вдох.

Трясущимися руками я взялась снизу за деревянную раму. Затаив дыхание, осторожно, но сильно дернула ее вверх. Рама слегка подалась, и в комнату потянуло холодом. Я остановилась и прислушалась, чувствуя, как стучит в висках кровь. Звука телевизора я практически не слышала, но и никакого движения за стеной, похоже, не было.

Тогда я толкнула раму чуть-чуть сильнее, поднимая ее все выше и выше, пока окно полностью не открылось. С бьющимся сердцем высунула сперва одну ногу наружу, а потом, прижавшись грудью к подоконнику, и вторую. Держась за подоконник, осторожно спрыгнула на землю. И чуть было не заорала благим матом, когда почувствовала у себя на талии чьи-то руки.

– Тсс… – прошептал он мне на ухо и резко пригнул к земле.

Чтобы не умереть от инфаркта, я привалилась спиной к стене дома и, держась за сердце, посмотрела страшными глазами на Эвана.

– Извини, – прошептал он, и я поспешно закрыла ему рот рукой.

Затем попыталась найти глазами ящик из-под молока. В темноте я с трудом разглядела под забором квадратный предмет и поставила его под окно. Разгадав мой замысел, Эван знаками показал, что сделает все сам. Забрался на ящик и опустил раму. А я, едва дыша, следила за ним.

Эван слез с ящика, взял меня за руку, и мы, прокравшись вдоль стены, завернули за угол. Услышав звук работающего телевизора из-за закрытого окна прямо над головой, я сразу оцепенела. Эван ободряюще кивнул, чтобы я следовала за ним. Согнувшись в три погибели, я пробралась под огромным, на весь фасад, окном. От осознания того, что они вот здесь, почти рядом, у меня перехватило дыхание.

И в этот момент на другой стороне улицы зажегся прожектор, выхватив из тени наши скрючившиеся фигуры. Эван тут же толкнул меня в темный угол возле переднего крыльца. Я слышала его тяжелое дыхание, хотя, может, вовсе не его, а свое. А потом увидела в окне лицо Кэрол и буквально задохнулась от страха. Однако Кэрол тут же опустила занавеску. Наверное, поняла, что это сосед садится в машину.

Эван отпустил меня только тогда, когда машина скрылась из виду. Я шумно выдохнула, а Эван улыбнулся. Что меня, естественно, возмутило. Пришлось даже стукнуть его по плечу, чтобы привести в чувство.

Затем он схватил меня за руку, и мы ринулись через лужайку перед домом. Пробежав где-то с квартал, мы наконец остановились.

– Небось, думала, что нас поймают? – вдруг подал голос Эван, и я даже подскочила от неожиданности.

– Нет, – отрезала я. – И вообще не понимаю, что ты нашел в этом смешного!

– Я бы не сказал, что было смешно, – заявил он. – Хотя… возможно, и так. До сих пор мне не приходилось ниоткуда убегать, и я нашел это довольно… занятным.

А я до сих пор не могла поверить, что все прошло гладко. И мне было не до шуток. Эван обнял меня за плечи и привлек к себе. Я увидела его спокойное улыбающееся лицо, и все мои тревоги будто рукой сняло. Слабо улыбнувшись, я прислонилась к его плечу.