Последняя жертва - Мид Ричел (Райчел). Страница 29

— Ничего вы о нас не знаете, — проворчала я.

Вот уж точно… в особенности о сексуальной приправе.

— Тебя выдает лицо. И должен согласиться, это не такая уж плохая идея. Не особо выдающаяся, но совсем неплохая. Семья Драгомиров получит кворум, и Лисса станет твоим голосом в Совете. Что, уже нащупала какие-нибудь ниточки?

— Мы этим занимаемся, — уклончиво ответила я.

Виктор посмотрел на Роберта. Я знала, что между ними не существует никакой психической связи, но, когда они обменялись взглядами, возникло чувство, будто оба подумали об одном и том же и согласились друг с другом. Затем Виктор кивнул и снова обратился ко мне:

— Очень хорошо. Мы тебе поможем.

Это прозвучало как неохотное согласие оказать мне огромную любезность.

— Мы не нуждаемся в вашей помощи!

— Еще как нуждаетесь. Это не твой уровень, Роза. Ты разворошила осиное гнездо, здесь все замешано на грязной, нечестной политике, — а в этом у тебя нет никакого опыта. Вовсе не стыдно признать это. Я же признаю, что в лишенном логики, непредсказуемом кулачном бою ты определенно выше меня.

Еще один двусмысленный комплимент.

— У нас все прекрасно. Нам помогает алхимик. Что, съел? Это покажет ему, у кого какой уровень.

И, к моей чести, это произвело на него впечатление. Не слишком сильное, но произвело.

— Лучше, чем я ожидал. Ну а у этого вашего алхимика есть какие-нибудь ниточки?

— Она этим занимается, — повторила я.

Он разочарованно вздохнул.

— Значит, нам требуется время. Василисе для ее расследования при дворе и тебе, чтобы напасть на след этого ребенка.

— Вы всегда ведете себя так, будто все знаете, — заметила я. — Мне подумалось, что вам известно кое-что и об этом.

— К сожалению, нет. — Судя по тону Виктора, не так уж он и сожалел. — Но как только мы нащупаем хоть какую-нибудь ниточку, немедленно начнем ее распутывать. — Он подошел к брату и успокаивающим жестом похлопал его по плечу. Роберт поднял на него любящий взгляд. — Мы вскоре снова посетим тебя. Дай нам знать, если обнаружишь что-нибудь стоящее, и мы встретимся с тобой.

У меня глаза полезли на лоб.

— Вы не посмеете…

Я заколебалась. В Лас-Вегасе я упустила Виктора. Теперь он предлагает встретиться со мной. Может, у меня получится исправить ошибку и осуществить свою недавнюю угрозу. Я попыталась замять оплошность.

— Откуда мне знать, что я могу доверять вам?

— Ниоткуда, — без обиняков ответил он. — Просто возьми на веру, что враг твоего врага — твой друг.

— Всегда терпеть не могла эту поговорку. И вы всегда будете моим врагом.

К моему удивлению, Роберт внезапно встрепенулся и сделал шаг вперед, возмущенно глядя на меня.

— Мой брат хороший человек, «отмеченная поцелуем тьмы»! Если ты причинишь ему вред… Если ты причинишь ему вред, то жестоко заплатишь за это. И уже не вернешься. Мир мертвых не отпустит тебя во второй раз.

У меня хватило ума не воспринимать всерьез угрозы сумасшедшего, и все же от последних слов по спине пробежал озноб.

— Ваш брат псих…

— Хватит, хватит. — Виктор снова похлопал Роберта по плечу. Все еще сердито глядя на меня, младший Дашков отступил, но, спорю, невидимая стена никуда не делась. — Никому из нас от этого толку не будет. Мы впустую тратим драгоценное время. Выборы нового монарха могут начаться в любой день, и убийца Татьяны наверняка постарается их ускорить. А мы, напротив, должны задержать их — не только чтобы нарушить планы убийцы, но и чтобы всем нам хватило времени выполнить свои задачи.

Я уже начала уставать от всего этого.

— Да? И как же мы это можем сделать?

Виктор улыбнулся.

— Добившись выдвижения Василисы в качестве кандидата на королевский трон.

Поскольку это был Виктор Дашков, не следовало удивляться ничему. И все же такое доказательство степени его безумия застало меня врасплох.

— Это невозможно, — заявила я.

— А вот и нет, — ответил он.

Я возмущенно вскинула руки.

— Вы вообще обращали внимание на то, о чем мы говорим? Смысл в том, что Лисса должна получить все права. Она даже не может голосовать! Как же ей выставить свою кандидатуру на выборах королевы?

— На самом деле закон о выдвижении кандидата говорит, что она может это сделать. Согласно ему, один человек от каждой королевской семьи может быть выдвинут в качестве кандидата на выборах монарха. И все, больше ничего. Один человек от каждой семьи. И никаких упоминаний о том, из скольких человек должна состоять семья, — как это указано в законе о праве голоса в Совете. Ее просто должны предложить три человека — и в законе ничего не сказано о том, из какой семьи им нужно быть.

Виктор излагал все это в такой точной, жесткой манере, как будто зачитывал по книге. Он что, помнит все законы? Хотя, если собираешься сделать карьеру нарушителя законов, может, и следует внимательно изучить их.

— Все равно писавший этот закон, скорее всего, исходил из того, что у кандидата есть семья. Просто не потрудился выразить это словами. Вот что скажут люди, если Лисса выставит свою кандидатуру. И они будут сопротивляться.

— Пусть сопротивляются сколько угодно. Те, кто не допускает ее к голосованию в Совете, ссылаются на конкретную строчку в законе, где упоминаются другие члены семьи. Если таков их аргумент — что должна учитываться каждая деталь, — тогда они должны точно так же действовать в отношении закона о выборах, а там, как я уже сказал, нет никаких упоминаний о поддержке семьи. Вот в чем прелесть этой лазейки в законе. Противники Василисы не смогут усидеть сразу на двух стульях. — В высшей степени уверенная улыбка искривила губы Виктора. — Поверь мне, формулировка закона абсолютно точно позволяет ей сделать это.

— А что насчет ее возраста? — заметила я. — Принцы и принцессы, которых выдвигают, всегда уже в годах.

Титул принца или принцессы переходит к старшему члену семьи, и по традиции именно он становится кандидатом на выборах монарха. Семья может предложить кого-то, с ее точки зрения более подходящего, но даже в этом случае, насколько мне известно, это бывает человек зрелый и опытный.

— Единственное возрастное ограничение — это должен быть взрослый человек. Ей восемнадцать. Она имеет право. В других семьях есть из кого выбирать, поэтому они и выдвигают того, кто кажется более опытным. А в случае Драгомиров? Здесь выбора нет? Кроме того, молодой монарх — это не беспрецедентный случай. Была знаменитая королева — Александра — ненамного старше Василисы. Замечательная, горячо любимая своими подданными. Ее статуя установлена рядом с придворной церковью.

Я с ощущением неловкости переступила с ноги на ногу.

— Вообще-то… ее… мм… больше нет. Взорвали.

Виктор удивленно посмотрел на меня; видимо, он слышал о моем бегстве не во всех деталях.

— На самом деле это неважно, — торопливо продолжила я, испытывая чувство вины за то, что в какой-то степени несла ответственность — хоть и не прямую — за взорванную королеву, да еще такую знаменитую. — Вся идея с Лиссой нелепа.

— Ты окажешься не единственной, кто так подумает, — ответил Виктор. — Люди будут спорить, будут бороться. Но все равно в конце восторжествует закон. Им придется позволить ей баллотироваться. Она пройдет через определенные испытания и, скорее всего, выдержит их. Потом, когда дойдет до голосования, закон, регламентирующий эту процедуру, потребует поддержки членов семьи.

К этому моменту голова у меня шла кругом. Я совсем вымоталась, пытаясь вникнуть во все эти лазейки в законе и специальные юридические термины.

— Просто перейдите к сути и изложите то же самое простым языком, — потребовала я.

— Когда дойдет до голосования, она не сможет быть избрана. У нее нет семьи, и поэтому она не будет отвечать всем требованиям, предъявляемым при реальном голосовании. Другими словами, согласно закону, она может выдвигаться и проходить испытания, но голосовать за нее люди не могут, поскольку у нее нет семьи.

— Это… идиотизм.