Последняя жертва - Мид Ричел (Райчел). Страница 8

Мы приближались к собору, его купола сияли желтым и оранжевым в лучах заходящего солнца. Уже был хорошо виден стоящий перед входом священник. Его расшитые золотом тяжелые парчовые одеяния просто ослепляли. Крест на округлой шапке тоже был золотым. Мелькнула мысль, что с его стороны это проявление дурного вкуса — по яркости и пышности одежды затмить королеву, но, может, так у них положено в официальных случаях. Возможно, это способ привлечь внимание бога. Он приветственным жестом вскинул руки, отчего расправилась и стала лучше видна богато расшитая ткань. Ни зрители в толпе, ни я просто глаз не могли оторвать от этого зрелища.

Поэтому можете представить себе наше изумление, когда статуи взорвались.

ЧЕТЫРЕ

Говоря «взорвались», я именно это и имею в виду: они взорвались.

Бедные монархи каменными обломками разлетелись во все стороны, а на их месте, как лепестки только что распустившихся цветов, возникли огонь и дым. На мгновение я ошеломленно замерла — это было прямо как в боевике, с грохотом взрывов и сотрясением земли. Потом сработала выучка стража — включились критический обзор и оценка происходящего. Я мгновенно обратила внимание на то, что основная часть статуй упала за пределами сада; мелкие камни и пыль дождем сыпались на участников похоронной процессии, но на Лиссу и стоящих с ней рядом не упал ни один крупный обломок. Поскольку статуи вряд ли взорвались самопроизвольно, тот, кто сделал это, рассчитал все очень точно.

Правда, огромные вздымающиеся в небо столбы пламени выглядели устрашающе. Все бросились прочь не разбирая дороги, сталкиваясь друг с другом; началась паника. Даже носильщики гроба положили свою драгоценную ношу на землю и сорвались с места. Эмброуз немного замешкался, широко распахнутыми глазами глядя на Татьяну, но потом, взглянув на обломки статуй и огонь, тоже ринулся с толпой. Стражи пытались навести порядок, вернуть людей к прерванной процедуре похорон, но практически без толку. Все были не в себе и не могли рассуждать разумно, охваченные ужасом.

Все, кроме Лиссы.

К моему изумлению, она удивлена не была.

Взрывы не стали для нее неожиданностью.

Она не побежала, хотя люди со всех сторон проносились мимо, толкая ее. Стояла на том же месте, где была, когда статуи взорвались, изучающим взглядом разглядывая их и причиненные им повреждения. В особенности, казалось, ее волновало, не ранен ли кто-нибудь в толпе. Но нет. Как я уже говорила, пострадавших не наблюдалось, а если они и были, то лишь из-за давки.

Наконец с удовлетворенным видом Лисса повернулась и пошла вслед за остальными (именно пошла, не побежала). Отойдя совсем недалеко, она увидела шеренгу стражей, с мрачными лицами бегущих в направлении собора. Некоторые останавливались, указывая людям, куда лучше бежать, но основная масса целеустремленно и быстро двигалась к месту взрыва с намерением выяснить, что произошло.

Лисса снова остановилась, и бегущий позади парень врезался в нее, но она, казалось, не почувствовала толчка. Продолжала пристально разглядывать стражей, стараясь оценить, сколько их, и только после этого пошла дальше. Ее потаенные мысли понемногу прорывались наружу, и в конце концов для меня начали проясняться отдельные элементы плана, который она скрывала. Она была довольна. Конечно, одновременно и нервничала. Но перекрывало все ощущение…

Суматоха в тюрьме вынудила меня вернуться к себе. Привычную тишину сейчас нарушали бормотание и громкие возгласы. Я вскочила с койки и прижалась к прутьям решетки, стараясь разглядеть, что происходит. Может, это здание тоже вот-вот взорвется? Из моей камеры можно было увидеть только стену напротив, но не весь коридор и не вход. Я, однако, заметила, как стражи, обычно стоящие в дальнем конце коридора, промчались мимо меня туда, откуда доносились звуки перебранки.

Не зная, что все это означает для меня, я собралась, стараясь подготовиться к встрече с кем угодно, с другом или с врагом. Возможно, существовала какая-то экстремистская политическая группа, которая и организовала нападение на двор, выступая против моройского правительства. Оглядываясь по сторонам, я выругалась про себя, не обнаружив ничего, что можно было использовать для защиты. Разве что книга Эйба, но какой с нее толк? Будь он и впрямь таким крутым, каким старался казаться, мог бы действительно спрятать в ней напильник. Или принести что-нибудь потяжелее, вроде «Войны и мира».

Потасовка закончилась, по коридору загремели шаги. Сжав кулаки, я отступила на несколько шагов назад и приготовилась обороняться от кого угодно.

«Кто угодно» оказался Эдди Кастилем. И Майклом Теннером.

Дружеские лица — нет, этого я не ожидала. Эдди, мой старый друг еще со времен Академии, тоже новоиспеченный страж, участвовал во многих моих авантюрах, включая организацию побега Виктора Дашкова. Майкл был старше нас, где-то под тридцать, и помогал нам вернуть в прежнее состояние Дмитрия в надежде, что Соню Карп — женщину, которую он любил и которая стала стригоем, — тоже можно будет спасти. Я перевела взгляд с одного на другого.

— Что происходит?

— Я тоже рад тебя видеть, — откликнулся Эдди.

Он вспотел, все еще был в пылу боя, на лице проступили несколько явно только что полученных синяков. В руке он сжимал оружие из арсенала стражей: что-то вроде полицейской дубинки, способной вывести противника из строя, не убивая его. А вот Майкл держал нечто гораздо более ценное: карточку-ключ и металлический ключ от моей камеры.

Мои друзья организовали побег из тюрьмы. Невероятно! Безумные затеи обычно моя прерогатива.

— Ребята, вы… — начала я с хмурым видом. Мысль о бегстве наполняла меня радостью, но как это было сделано, вот что важно. Очевидно, они сражались с моими охранниками. Пробиться сюда было нелегко. — Вы что, вдвоем уложили всех стражей в этом здании?

Майкл отпер дверь, и я тут же бросилась вон из камеры. После того как столько дней я задыхалась, чувствуя давление стен и потолка, вырваться оттуда… это было все равно что оказаться на горном обрыве, где вокруг только ветер и бескрайнее пространство.

— Роза, в этом здании нет стражей. Ну, может, один остался. И вон те.

Эдди сделал жест в том направлении, где недавно была свалка и где теперь в отключке лежали охранники. Конечно, мои друзья никого не убили.

— Все остальные на месте взрыва, — сообразила я. Отдельные фрагменты головоломки начали складываться вместе — включая и то, что взрыв не удивил Лиссу. — Ох, нет! Только не говорите, что это Кристиан взорвал древние моройские памятники!

— Конечно нет, — ответил Эдди; мое предположение, казалось, удивило его. — Если бы он это сделал, другие пользователи огня почувствовали бы это и указали на него.

— Ну, уже хорошо.

Следовало больше верить в их здравомыслие. А может, и нет.

— Мы использовали си-четыре, — объяснил Майкл.

— Где, во имя всего святого, вы…

Я смолкла, увидев, кто стоит в конце коридора. Дмитрий.

Меня очень огорчало, что, сидя в тюрьме, я не могла узнать, как у него дела. Рассказ Таши и Кристиана лишь раздразнил меня. Что ж, вот и ответ. Дмитрий, во всей своей шестифутовой-семидюймовой славе, стоял у входа в коридор, величественный и устрашающий, как и положено любому богу. Проницательный взгляд карих глаз мгновенно оценивал все, стройное тело было напряжено и готово отразить любое нападение. Сосредоточенное выражение лица выдавало такое сильное душевное волнение, что просто не верилось, как это кто-то мог все еще считать его стригоем. Дмитрий просто излучал жизнь, энергию и очень походил на себя самого, каким он был, встав на мою защиту во время ареста. Более того, это был тот же Дмитрий, которого я знала прежде. Тот Дмитрий, который вызывал у людей восхищение и страх. Тот Дмитрий, которого я любила.

— Ты тоже здесь? — Я попыталась напомнить себе, что моя запутанная любовная история не самое важное в мире. — Разве ты не под домашним арестом?

— Он сбежал, — лукаво ответил Эдди. Я уловила истинный смысл его слов: он и Майкл помогли Дмитрию в этом. — Чего еще ждать от горячего парня, который, скорее всего, все еще стригой?