Торнсайдские хроники - Куно Ольга. Страница 15

— Вам все равно не удастся долго удерживать замок, — покачал головой граф. — Положим, меня вы убьете хоть прямо сейчас, но в таком случае и сами не выйдете из этой передряги живыми. Не мне вам объяснять, что грозит по закону за подобные преступления. Барон, право слово, вы же умный и благородный человек! Давайте не будем торопиться и совершать ошибки, которые впоследствии невозможно будет исправить.

— До чего же ты разумен и предусмотрителен! — притворно восхитился барон. — О чем же ты тогда думал, когда погубил мою дочь?

— И снова вы совершаете ошибку, — поморщился Рейвен. — Я уже говорил вам, ван Дрейк, что не причинял зла вашей дочери. Не знаю, что случилось тогда с Клариндой, но я не имею отношения к ее исчезновению! Поверьте мне, наконец, я скорблю о ней не меньше вашего!

— Не верю! — крикнул барон. — И не смей трепать ее имя своим поганым языком. Она отправилась на встречу с тобой, и с тех пор ее никто не видел.

— Я же уже говорил, — устало произнес граф, — что мы действительно гуляли с ней по парку, и тому есть масса свидетелей. Но потом она ушла, а я остался, и я представления не имею о том, что могло произойти дальше!

— Да, ты уже рассказывал эту историю, — недобро усмехнулся барон, — и я тебе почти поверил. Но потом до меня стали доходить нехорошие слухи, и по мере того как я пытался разобраться в случившемся, уверенность в твоей виновности все крепла. Это твои люди похитили ее. Ты надругался над ней, замучил, а потом убил у себя в застенках!

— Да как вы смеете такое говорить?! — От возмущения Рейвен даже вскочил на ноги, но был вынужден сесть обратно под тяжелым взглядом держащего его на прицеле баронета. — Кто вбил в вашу голову такую чушь? Вы что, начитались романов?

Следя за развитием этого разговора, я так увлеклась, что даже почти забыла про угрожавшую мне опасность. Я, кажется, припоминала эту историю. Дочь барона ван Дрейка действительно пропала без вести около четырех месяцев назад. Мне ничего не приходилось слышать о связи графа Торнсайдского с этим исчезновением. Верила ли я Рейвену? Скорее да, чем нет. Он выглядел вполне искренним, но, даже если списать это на отличные актерские данные, достойные подмостков самых лучших театров, рассказанная бароном история представлялась крайне неправдоподобной. Все это действительно чересчур походило на готический роман.

С другой стороны, был ли искренен барон? Похоже, что да. Кто же в таком случае прав? Я была человеком, не искушенным в интригах аристократов, но жизненный опыт подсказывал, что при подобном конфликте между двумя сторонами следует искать третью, намеренно исказившую все факты…

— Да поймите же наконец, — продолжал между тем граф, — Кларинда много для меня значила. Если на то пошло, я хотел на ней жениться!

— Не смей. Произносить. Ее имя!

Мне казалось, еще мгновение — и барон полоснет Рейвена клинком по лицу. Но он сдержался.

— Отец!

Барон повернул к одному из своих сыновей, тому, что был вооружен арбалетом, перекошенное от ярости лицо.

— Хватит с ним церемониться, позволь я пристрелю его прямо сейчас!

— Нет! — рявкнул ван Дрейк, и сразу стало ясно: без его указания никто здесь не посмеет сделать и шагу. — Он будет умирать долго. Он еще признается мне во всем и проклянет тот час, когда надумал обидеть мою дочь.

Барон отвел глаза и опустил меч. В этот момент он отчего-то стал выглядеть намного более старым и каким-то… подавленным? «Давно ли это мужественное лицо испещрили морщины? — подумалось мне. — И седина… Не появилась ли она тогда же, всего лишь несколько месяцев тому назад?» Глядя на барона, я не сразу поняла, что он не менее пристально смотрит на меня.

— А это кто такая, твоя новая подстилка? — презрительно спросил он у графа.

— Она тут вообще совершенно ни при чем, — расстроенно сказал тот.

— Действительно ни при чем, — подтвердила я. — Я пришла сюда сугубо по работе.

— По работе? — саркастически усмехнулся барон. — Это по какой же? Что, Рейвен, женщины из дома свиданий обслуживают тебя на дому? Ты настолько обленился, что даже не желаешь прокатиться на лошади до их заведения?

— Я что, похожа на продажную женщину?!

Моему возмущению не было предела.

— Барон, она в самом деле пришла сюда по служебным делам, — вздохнул Рейвен. — Это газетчица, она собиралась взять у меня интервью. Отпустите ее. Она действительно не имеет ко всему этому никакого отношения. Девчонка просто оказалась не в том месте не в то время.

Ван Дрейк даже не обернулся в его сторону, все это время продолжая сверлить меня взглядом.

— Даже если бы я поверил этому ублюдку — а я не верю ему ни на грош, — заявил он, — я все равно не смог бы тебя отпустить. Ты действительно оказалась в неправильном месте в неправильное время, так что придется и тебе умереть вместе с ним.

— Как и множеству людей, должно быть уже погибших в этом замке? — с вызовом спросила я. — И все это в качестве отмщения за жизнь вашей дочери?

— Да. — Кажется, барон даже не рассердился. — Именно так. И если для этой цели понадобится убить сто человек или даже тысячу, я сделаю это, не задумываясь. — Он обернулся к своим сопровождающим. — Отведите их вниз и заприте в одной из камер. Я скоро туда приду и начну… Мне понадобится несколько часов.

Я судорожно сглотнула. Нас с графом выволокли из кабинета и потащили вниз по лестнице. На ступеньках, вытянув руку в сторону перил, лежал совсем молодой мальчик, должно быть, лет шестнадцати. Судя по одежде, он был одним из солдат гарнизона. Вот только кто в наш век, когда штурмы и осады давно остались позади, мог знать, что служба в замке окажется такой опасной… и такой короткой?

На подвальном этаже было гораздо темнее. В коридор свет из расположенных над лестницей окон не проникал вовсе; на стенах плясали тени, повторяя танец венчавшего старые факелы огня. Нас затолкнули в пустую просторную камеру и заперли ее одним из длинных ключей, висевших на массивной связке. Похоже, разделаться с тюремщиком нападавшие тоже успели.

— Идем отсюда! — махнул своим соратникам баронет. — Посмотрим, как все прошло наверху.

— Ральф! — Рейвен прильнул к прутьям решетки. Баронет обернулся. — Твой отец убит горем, но ты же должен понимать, что девушка ни в чем не виновата. Выпусти ее. Барон о ней даже не вспомнит, ему нужен только я.

— И не подумаю, — отрезал Ральф. — Если она что-то для тебя значит, тем лучше.

— Боюсь, я оказал вам дурную услугу, — заметил граф после того, как до нас перестал доноситься шум удаляющихся по лестнице шагов.

— Дурную услугу мне оказал наш главный куратор, и если я выберусь отсюда живой, то придушу его собственными руками, — от души пообещала я. — Эта девушка… барон говорит правду?

Рейвен уставился на меня как на умалишенную.

— Да, конечно, — едко сказал он. — А еще у меня на ногах копыта, а в полнолуние вырастают крылья, и я целую ночь с воплями кружу над башней. Я был лучшего мнения о твоей сообразительности, девочка. Такие страшилки рассказывают вечерком у костра подростки, чтобы товарищам похуже спалось. Черт, и надо же им было посадить меня именно в эту камеру! — вскричал он в сердцах.

— А что, в какой-нибудь другой вам понравилось бы больше? — осведомилась я. — Там что, предусмотрена ванна или компактный винный погреб?

— Там предусмотрен подземный ход, — огрызнулся он.

— Где? — тут же заинтересовалась я.

— Вон в той камере, как раз напротив нашей.

Рейвен в ярости пнул ногой решетку.

— Так в чем же дело? — радостно воскликнула я.

— В том, что мы здесь заперты, если ты не успела заметить, — разозлился пуще прежнего граф. — А приливы нечеловеческой силы бывают у меня только в полнолуние, в комплекте с крыльями.

— Тоже мне проблема! — фыркнула я, извлекая из волос шпильку. — Подержите.

Я перебросила ему сумку, разогнула шпильку и принялась ковыряться ею в замке, как учил меня один высококвалифицированный взломщик. Много времени на это не ушло. Вскоре замок поддался, и я тихонько приоткрыла дверь камеры.