Кофейня (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 10
Ухмыляясь, он отошел к Геннадию, стоявшему теперь чуть позади.
Леша сунул удостоверение в карман, даже не понимая, что делает. Не видя ничего, кроме Лены, идущей к своей машине, и держащей на руках сына.
Лешу…
И только когда их глаза встретились, он смог вдохнуть, с трудом набирая новую порцию воздуха в легкие.
Алексей ни черта не понимал.
Все, что он знал о происходившем здесь - оказалось ложью. Все, до последнего слова, черт побери!! Он не верил теперь ничему из того, что так долго рассказывали ему.
Глядя вслед уезжающей "мазде", почти бегом, Алексей рванул к своей машине, собираясь узнать все, до последнего треклятого факта.
У него было с кого стребовать информацию. И в эту минуту им владел не просто гнев или обида.
Бешенство. Ярость. Боль всех этих трех лет.
И ужас от понимания того, какую же проклятую ошибку он совершил.
Вот только, Алексей подозревал, что если сейчас увидит брата - просто убьет того.
Но и это не могло его остановить. Не после…
Алексей не знал, как умудрился доехать до дома брата и никуда не врезаться. Если честно, он даже не помнил, как вообще, ехал сюда.
Всю дорогу его мысли возвращались к тому, что случилось три года назад. К тому, что произошло потом, за эти три года…
Он не помнил ни одного поворота, ни единого светофора, которые должен был проехать только что и, очевидно, добрался в этот двор на "автомате", вообще не следя за дорогой.
Алексей никогда не собирался уезжать, не поговорив с ней. Никогда, черт побери!
Никогда не покинул бы страну, не выяснив всего…
Только так и не смог найти Лену после того вечера. Она словно исчезла. Пропала.
Ее телефон всегда был вне зоны действия, а никто из подруг не знал, или не желал сообщать ему ничего о ее местопребывании.
И все три года Лешу преследовал тихий голос и огромные карие глаза, полные обиды, колючие, рассерженные, глядящие на него с недоверием. Так, как никогда не смотрели до этого.
И всего один вопрос, разорвавший разум и сердце Алексея на части.
Даже сейчас, сидя в автомобиле перед домом брата, пытаясь успокоиться, чтобы просто не избить младшего за все, что тот натворил, тот вопрос звенел у него в ушах так ясно, словно Лена только что спросила:
- Это то, чему ты веришь? Тогда нам не о чем разговаривать…
И звон ключей, который она швырнула на пол, уходя.
Какого черта он опять об этом думает?! Кто так успокаивается?!
Алексей попытался досчитать до десяти и тут же, с силой ударил кулаком по приборной панели, едва не активировав выброс подушки безопасности.
Это она пыталась научить его так приводить мысли в порядок…, считая.
Господи! Как же он хотел, чтобы не было этих трех лет. Чтобы он не оказался вынужден связать себя тем чертовым контрактом. Чтобы не свалилось все комом тогда.
Только правду говорят - беда никогда не приходит одна. И если уж что-то случается, то случается все и сразу.
А у Алексея, как оказалось, хватило ума оттолкнуть единственного человека, который действительно - жил только для него…
Поняв, что все равно не успокоится, и послав свои попытки подальше, он вышел из автомобиля, нажимая кнопку брелока. Поднял голову. Окна Витьки, на четвертом этаже, светились.
Впрочем, он почти не сомневался, что брат будет дома. А даже, если бы не застал его - за этот месяц Леша уже знал все игорные притоны, по которым Витька шлялся.
Достал бы в любом.
Он не ждал лифта. Слишком злым был. И уже через три минуту нещадно давил на кнопку звонка.
Никто не торопился открывать. Вполне вероятно, что Витька был просто не в состоянии добраться до двери.
Но Алексея это не волновало, черт побери! Ему был нужен брат. Он сильно задолжал Алексею. Столько, сколько и за всю жизнь не расплатится.
- Катитесь к черту! - из-за двери послышалось неясное ругательство.
- Витька, если ты не откроешь, я просто выбью дверь и вышвырну тебя на улицу, - Лешу не волновало, что приходилось почти кричать.
Слишком много всего накопилось. Слишком долго он был полным дураком, позволяя матери и брату крутить своей жизнью, давя на чувство ответственности и долга перед семьей. Вот только, эти проклятые года в чужой стране, без…
Алексей оборвал себя.
Он вернулся совершенно другим. И понял, что не заслуживали его родные ни уважения, ни любви, ни той жертвы, в которою он превратил из-за них свою жизнь.
Угроза возымела действие.
С той стороны послышалось бормотание и загремели замки.
Брат знал уже, что Леша теперь никогда не шутит и не бросает слов попусту. Он перестал потакать прихотям младшего.
Вернувшись из Чехии и узнав, на что тратились деньги, которые он зарабатывал в чужой стране, просиживая сутками за монитором, работая по двадцать часов ежедневно, Леша пришел в бешенство.
Он переоформил всю недвижимость, пренебрегая мнением матери и Виктора, и никто из них не посмел и слова сказать вопреки.
Слишком непривычным оказался для них тот человек, в которого превратился Леша.
Все эти годы они жили ни в чем себе не отказывая, за его счет. Не задумываясь, чего ему стоит эта работа.
И Алексею оставалось только радоваться, что уехав, у него хватило ума отправлять родным третью часть доходов. Остальное - он все это время откладывал на депозит в европейском банке.
Леша отпустил звонок и сам толкнул дверь, стоило только щелкнуть последнему повороту ключа внутреннего запора. Он переступил порог, рассматривая брата, и решил, что тот вполне в состоянии отвечать на вопросы внятно. Похоже, он успел вовремя, и Витька еще не напился до беспамятства.
- Говори, только в этот раз, правду, - Леша, не разуваясь, прошел на кухню.
Из интереса, чтобы посмотреть, сколько его "бедненьки, невезучий, несчастливый" младший брат уже успел выпить.
На столе стояла бутылка водки, опустошенная наполовину. Да уж, еще полчаса, и ему пришлось бы попотеть, чтобы привести Витьку в чувство.
- Леш, ты чего? Что говорить? - Виктор, пошатываясь, пошел за ним, хлопая осоловевшими глазами.
Впервые в жизни Алексей был готов ударить брата. И знал, что вполне вероятно, он его еще сегодня ударит. Если все то, что Леша теперь подозревал, окажется правдой.
Господи! Ему был противен тот человек, которым стал Витька. Он презирал брата.
- Мне. Нужна. Правда, - тихо, но внятно произнес он, почти по слогам, захватывая в кулак его футболку и толкая брата на табурет перед собой. - И не надо делать вид, что ты слишком пьян. Я все равно добьюсь ответов.
В мутных глазах Витьки мелькнул страх и понимание.
Леша прекрасно видел, как брат спрятал за спину руки, нервно хрустя пальцами. Но, все равно, попытался вывернуться, начал юлить.
- Я не понимаю, Леш, правда, - Витька постарался устало улыбнуться. - Давай завтра поговорим, а? Я сегодня не в лучшей форме… Какого?! - он испуганно вытаращился на него, почти повиснув, когда Алексей, так и не отпустив футболку, резко дернул, поднимая брата, сдергивая со стула и припер его спиной к стенке. - Леш, ты что? - но был вынужден замолчать, когда Алексей сильно сжал его подбородок, заставляя смотреть в глаза.
- Ты сказал мне, что она вышла замуж через месяц, после того, как я уехал. Что никогда не была беременна. А если и была - то это не мой ребенок. "Того". И она бы от любого избавилась. Ты смеялся, когда я тебе звонил и просил сходить к ней, объяснить, что заставило меня уехать, не поговорив, - Леша говорил тихо, но от тона его голоса, от того, что все сильнее сжимались его пальцы на челюсти брата, Витька начал дрожать. - Почему? - он замолчал, ожидая ответа, но Витька только испуганно пялился на него. - Почему, черт возьми?!
Алексей встряхнул брата. Так, что у того клацнули зубы.
- Говори, Витька, или я не сдержусь. У меня руки чешутся избить тебя.
- Ты не посмеешь поднять руку на брата, - Витька попытался прикрыться наигранной бравадой. Призвать к его семейной привязанности. Только, сегодня вечером Алексей обнаружил, что полностью утратил сие моральное качество. И ему было плевать, если из-за этого, кто-то мог посчитать его подонком.