Частная магическая практика. Лицензия - Малиновская Елена Михайловна. Страница 36

— А жаль, — пробормотал он. Укоризненно покачал головой, — Киота, если бы ты только дала мне шанс, то узнала бы, каким может быть этот раз. Знаешь, многие продали бы душу, лишь бы повторить его.

Это прозвучало более чем спесиво, но я ему верила. Однако прагматичность всегда была основополагающей чертой моего характера. Никакое наслаждение не стоит трехсот хардиев — моей доли в споре с Марьяном. И уж тем более оно не стоит уважения, которое я наверняка потеряю сама к себе. Нет, не стоит уподобляться животным. Лишь у них инстинкты стоят впереди разума.

Наверное, Дольшер прочитал мои мысли по глазам. По крайней мере, он укоризненно покачал головой, но развивать опасную тему не стал.

— Ладно, — проговорил он, возвращаясь за свой стол. — Проехали. Секретаршу по твоей милости я уже потерял. Теперь она будет не выполнять свои обязанности, а строить мне глазки, ожидая продолжения. А жаль. Хадиша работала у меня с тех пор, как я пришел на эту должность. Ты даже представить не можешь, как тяжело найти в наше время нормальную и исполнительную секретаршу!

Я не испытывала ни малейших угрызений совести, однако попыталась изобразить на лице приличествующую случаю скорбь. Дольшер угадал мою фальшь, но промолчал.

«Ладно, Киота, поквитаемся, — вдруг донесся до меня отзвук его мыслей. — Поверь, за эту шалость я возьму с тебя сполна. Заставлю кричать от наслаждения в моих объятиях, умоляя о продолжении сладкой пытки. А потом…»

На этом месте я моргнула, и связь прервалась. А жаль, очень жаль. Я хотела бы знать, к чему быть готовой.

— Вернемся к нашим проблемам, — хмуро произнес Дольшер. — Про Варрий более-менее разобрались. Осталось дождаться результатов экспертизы бокала.

Я кивнула. Не дожидаясь особого приглашения, взяла со стола чашку с чаем и блюдо разнообразных сладостей. Захрустела печеньем, чуть ли не урча от жадности и голода. Н-да, еще парочка подобных безумных дней — и я приобрету фигуру своей мечты, наконец-то скинув пару лишних килограммов.

Дольшер тем временем потянулся к моему блокноту и принялся перечитывать написанное, то и дело хмурясь и подчеркивая некоторые места карандашом. Не выдержав, вырвал чистый листок и быстро застрочил на нем, периодически сверяясь с книгами и моими записями. В наступившей тишине писк его мыслевизора прозвучал особенно громко. Я едва не подавилась от неожиданности.

— Да, — ответил Дольшер, нажав на кругляшок. Нахмурился, слушая доклад звонившего. Затем кивнул и сказал: — Сейчас буду. — Встал и нетерпеливо кинул мне: — Идем, Киота! Наконец-то готово заключение по бокалу. В лаборатории уже ждут нас.

Я одним глотком допила остывший чай. Вскочила со своего места и бросилась за Дольшером к двери. По его решительному виду было ясно, что новости достаточно важные. Неужели мы обнаружили след, который позволит нам найти Дайру и вырвать ее из лап похитителей? Лишь бы не оказалось слишком поздно!

Я прежде не бывала в лабораториях департамента, поэтому постоянно озиралась по сторонам с восхищением и удивлением. Подумать только, если бы не мой несчастливый роман с Марьяном и последующее решение никогда больше не встречаться с ним, я бы приняла предложение работать на государство. А значит, вполне вероятно, числилась бы в лаборатории вещевиков, которая считалась одной из самых крупных в департаменте. В ее состав входил тот отдел, куда мы сейчас собирались наведаться. При виде небольшой таблички с названием «Вещественное освидетельствование и экспертиза» сердце у меня забилось часто-часто. Дольшер, не замедляя шага, распахнул дверь, и мы попали в достаточно большое помещение, набитое странными приборами и существами. Предназначение некоторых из них я помнила по практическим занятиям в Академии. Вон плюется клубами черного дыма рашарания [15]— птица с Хекса, способная по вкусу распознать большинство ядовитых и съедобных растений обитаемых миров. Вон зеленый дракончик с небывалой скоростью крутит педали, вращая несколько небольших цилиндров, в которых явно что-то разделяют по фазам. Какой молодой! Даже крылья еще не выросли — на спине за передними чешуйчатыми лапами лишь проклюнулись крохотные бугорки, так, один намек на будущее величие. А вон на огненном шаре медленно выкипает какое-то варево, от которого исходит нестерпимый запах гуаши.

— Техники безопасности на вас нет, — проворчал Дольшер, недовольно поведя носом. — Вообще-то выделение экстракта из костей дириона надлежит делать исключительно под вытяжным шкафом.

— Да ладно тебе, — раздалось совсем рядом.

Из закутка между шкафами выскочила высокая рыжеволосая и зеленоглазая женщина, одетая в короткий грязный халат со странными бурыми разводами по рукавам, более всего напоминающими засохшие пятна крови. Нисколько не смущаясь моим присутствием, незнакомка притянула Дольшера к себе и смачно поцеловала прямо в губы. Удивительно, но при этом я ощутила слабый укол ревности. Подумаешь, эка невидаль — это вполне в духе характера и темперамента начальника департамента. Но почему-то сердце неприятно сжалось.

Дольшер, будто забыв о моем присутствии, с очевидным удовольствием ответил на поцелуй женщины. Я моментально отвернулась, сделав вид, будто заинтересовалась совсем еще юным драконом, который как раз переводил дыхание, замедлив движение педалей.

— А ну не останавливаться! — визгливо прикрикнула женщина, оторвавшись от губ Дольшера. — Давай! Еще час крутить!

Дракончик жалобно вздохнул, но возражать не стал, вместо этого с удвоенной силой налег на педали.

— Я соскучилась по тебе. — Незнакомка, удостоверившись, что прибор вновь работает, прильнула к Дольшеру. Не обращая на меня внимания, положила руки на пояс его брюк. — Когда мы вновь займемся нашими шалостями? Мм, секс на вибрирующей центрифуге — никогда этого не забуду!

Я смущенно кашлянула, пытаясь показать, что тоже присутствую в этой комнате. Дольшер кинул на меня мгновенный взгляд, торжествующе ухмыльнулся и достаточно громко прошептал на ухо женщине, видимо, чтобы и я услышала:

— Дорогая, обязательно займемся. Ты у меня такая горячая — просто ух! Но чуть позже. Давай сначала о деле.

Дракончик в унисон со мной уныло вздохнул и красноречиво прикрыл глаза прозрачной мигательной перепонкой. Я понимающе хмыкнула. Ну-ну, чтобы центрифуга вибрировала, она должна крутиться, а значит, все наверняка происходило в присутствии рептилии. Н-да, и после этого Дольшер еще имеет наглость сердиться, что я подсунула в память его секретарши весьма пикантное воспоминание. Эх, общества защиты редких рас и вымирающих видов на них нет. Или нажаловаться?

— Давай о деле, — легко согласилась женщина, наверняка даже не подозревая, какие подлые мысли бродят сейчас у меня в голове. Отошла к столу и зашуршала какими-то бумагами, скинув на пол кучу засохших яблочных огрызков, конфетных фантиков и чего-то еще. Не отрываясь от поисков, прищелкнула пальцами, и воздух около нее засеребрился, принимая очертания бесплотной фигуры. — Papa, прибери, — строго сказала начальница лаборатории. — Сколько раз говорить — за порядком в помещениях следишь ты!

— Да как тут уследишь! — визгливо воскликнуло привидение, приняв окончательный облик встрепанного сухопарого старичка в засаленной хламиде. — Ходють тут разные, ходють. И все чавкают, а потом мусорят. А между тем в правилах четко написано, что в лаборатории есть нельзя!

— Угу, — буркнула женщина. Наткнулась на слегка надкусанное кем-то яблоко и без малейших угрызений совести запустила в него крепкие белые зубки. — Безобразие! Совсем распустились! Едят — а с начальницей не делятся.

Призрак возмущенно фыркнул, заискрился, будто огненноголовый дирион [16]в брачный период, но больше ничего не сказал. Лишь зашуршал веником и нарочито загрохотал совком, подметая с пола.

— Кария, мы торопимся, — наконец мягко напомнил Дольшер, заметив, что женщина полностью углубилась в чтение какого-то документа, не забывая делать пометки карандашом на полях, и так исчерканных кем-то до нее.