Пылкая ревнивица - Бейтс Ноэль. Страница 18

— Возможно, я редко буду в офисе на этой неделе, — заговорил Райс низким голосом, — поэтому намерен поговорить с тобой сейчас, другого случая, возможно, не представится.

Взгляни на меня, — скомандовал он, и Люсинда заставила себя поднять глаза. — Я не хочу, чтобы у тебя осталось впечатление, будто я провел с тобой ту ночь в поисках утешения от разбитой любви.

— Не нужно ничего объяснять, — резко ответила Люсинда. В ее голосе звучали горечь и гнев.

— Нет, нужно. Ты весьма эмоциональная особа, и любовная история может принять в твоем воображении угрожающие размеры и вообще выйти из-под контроля.

— Спасибо за заботу, — произнесла девушка с подчеркнутой иронией.

Назвав ее особой, идущей на поводу эмоций, босс не собирался обидеть Синди. Но ей стало еще обиднее.

— В ту ночь произошло неожиданное. Не считай, что у меня была ностальгия по Ре джине.

— Однако ты любил ее, — возразила Люсинда.

— Это вопрос или констатация факта?

— Наблюдение.

Томас ничего не ответил. Помолчав, сказал, не глядя на девушку:

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

На его шее выступили багровые полосы, слова прозвучали довольно резко. И Люсинда вдруг осознала, что босс волнуется. Возможно, впервые в жизни Райсу приходилось просить: ему, который привык приказывать и не сомневаться в послушании.

Неожиданно Люсинда поняла: ей необходимо видеть и слышать Томаса каждый день, она желала заниматься делом, которое ей по душе. Но девушка знала — ее стремления тщетны. Ей казались странными смешные надежды на то, что когда-нибудь, если она очень постарается, Райс полюбит ее.

— Я не могу остаться, — произнесла Синди ровным голосом.

Босс отодвинулся, засунув руки в карманы.

— Хорошо. Тогда больше не задерживаю. — Томас вернулся за свой стол. — У тебя есть расписание моих встреч до конца недели, — быстро заговорил он, просматривая какую-то папку и извлекая из нее бумаги. — Я ухожу. Если понадоблюсь, свяжись по телефону. Можешь идти.

Босс ни разу не взглянул на девушку, хотя она медлила покинуть кабинет.

— Все, Люсинда. — Томас наконец поднял глаза. Она кивнула и вышла.

В задумчивости девушка сидела перед машинкой. Ну что ж, жизнь продолжается, время излечивает раны. Она могла сколько угодно вспоминать житейские истины. Увы, ни одна из них не приносила успокоения. Потому что она оказалась в новом странном мире, не зная его правил. Впереди длинный, темный туннель, и Люсинда не представляла, что делать дальше.

Но сейчас она не задумывалась о будущем. Потом. Времени достаточно. И в который раз девушке отчаянно захотелось, чтобы была жива мать. Отцу, конечно, можно доверять, но он вряд ли поможет в сложившейся ситуации, хотя делал все, чтобы заменить дочери мать.

На следующий день в офис пришла Салли, новая секретарша. Веселая и энергичная, она немного отвлекла Люсинду от мрачных мыслей.

Босс недолго поговорил с ней и распрощался. Однако даже за столь короткое время он произвел на миссис Маккен соответствующее впечатление. Несколько ошарашенная, она сказала:

— Мистер Райс очень подавляет, правда?

— Привыкнете, — ответила Люсинда, доставая папку и извлекая документы. Она не желала обсуждать Томаса.

— А вы привыкли?

— Да, — сказала девушка бесцветным голосом. — Работы здесь много, — Синди старалась говорить бодрым голосом — незачем смущать Салли, — но он очень обязательный человек и всегда терпеливо объясняет непонятное. — Последнее утверждение выглядело несколько преувеличенным, но Салли немного успокоилась.

В пятницу Люсинда могла покинуть офис со спокойной душой, не опасаясь, что миссис Маккен без нее не справится с делами.

В пять тридцать, собравшись уходить, девушка поймала себя на мысли, что надевает пальто слишком медленно. Она снова оглядела кабине!, страстно желая увидеть Томаса. В последний раз, прежде чем он навсегда исчезнет из ее жизни. Люсинда с ним почти не общалась. Райс пропадал на бесконечных деловых встречах, а когда возвращался, то работал в основном с Салли.

Синди направлялась к метро, когда неожиданно перед ней появилась Мэри. Материализовалась, как вампир, подумала, едва сдержав стон, Люсинда.

— Как жизнь? — Мэри, видимо, решила не отставать от нее.

— Прекрасно. — Синди даже стиснула зубы, чтобы спутница не заметила, как ей плохо. Правда, вопрос не требовал правдивого ответа. Видимо, он являлся прелюдией к более важному разговору.

— Да? Я тебе не верю! — воскликнула Мэри.

— Твое дело, — безразлично ответила Люсинда.

На станции обе встали за билетами. Вечером в час пик, в толпе, над которой пульсировало рекламное освещение, а главное, рядом с Мэри, Синди почувствовала себя плохо. Острые глазки мисс Саймон буквально сверлили Люсинду, и от них наверняка не укрылась ее внезапная бледность.

— Слышала, ты уходишь. — Мэри не оставляла попыток завязать беседу. Синди не ответила. — Чем же вызвано столь неожиданное решение?

Люсинде казалось, что очередь совсем не движется. Перед ней стояли по меньшей мере пятнадцать человек, и, конечно, мужчина у окошечка никак не мог найти бумажник.

— Думаю, ты правильно поступила, — продолжала Мэри. — Я бы сделала то же самое. Он переспал с тобой только потому, что ты оказалась под рукой. — В ее голосе звучала нескрываемая зависть. , Мэри, конечно, не могла не знать, что она совсем не интересовала босса, возможно, он даже не подозревал о ее существовании. И все же она позволила себе удовольствие мерзко судить о том, что для нее самой оказалось недоступным.

— Девушке нужно быть гордой, — не отставала мисс Саймон. — Что ты собираешься делать?

— Искать другую работу, — коротко ответила Люсинда.

Мужчина у окошка наконец отыскал бумажник, и очередь продвинулась. Слава Богу!

— А ты уверена в своих способностях? — тихо прозвучало за спиной, и девушка замерла: что крылось за этими словами?

— Вакансий для секретарей очень много. — Тревога не оставляла Люсинду. Купив билет, она повернулась и резко сказала: — На твоем месте я бы перестала думать про Томаса. Ты ему не подходишь, так что напрасно теряешь время.

— Посмотрим, — злые глазки жестко смотрели на девушку. — Желаю тебе всего наилучшего. — И с ехидной улыбкой она продолжила: — Думаю, тебе будет приятно узнать, что после твоего ухода у меня открываются перспективы.

— То есть? — удивилась Синди.

— Тебе теперь, конечно, все равно. Ну, так вот, сегодня я видела босса и сумела убедить его взять меня на твое место. Хотя я делаю много ошибок, когда печатаю, но зато нахожусь в курсе дел компании, хорошо знаю клиентов. А Салли переходит в мой отдел. — Хитрым взглядом она окинула Люсинду из-под густо накрашенных ресниц. — Правда, очень мило с его стороны?

Ничего не ответив, Синди резко повернулась и буквально бегом бросилась к платформе. Хоть бы скорее оказаться дома! Как же так? — изумлялась она. Мэри займет ее прежнюю должность, а Райс даже не сообщил ей. Это же предательство. Неужели эта шлюшка в конце концов окажется в его постели? Люсинда почувствовала, что ее лихорадит…

В следующую неделю она почти не выходила из дома, вяло слоняясь из угла в угол: ею овладела апатия, все валилось из рук, поминутно лились слезы.

Как Синди ни старалась, не думать о Томасе она не могла. Не выходила из головы и Мэри Саймон. А кроме того, она не представляла, как жить дальше и следует ли рассказать о случившемся отцу. В их отношениях установилась враждебность — дочь понимала, что виновата она одна, но из-за гордости не намеревалась сделать первый шаг, и нынешняя ситуация только усложняла задачу.

В пятницу вечером Люсинда сидела с чашкой чая перед телевизором, почти не вникая в слишком запутанный сюжет какого-то детектива. Ее больше занимали собственные мысли. Неожиданно в дверь позвонили.

Тяжело вздохнув, она, явно недоумевая, пошла открывать. И остолбенела, увидев на пороге Томаса.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она в ужасе.

Серые глаза смотрели холодно, но губы улыбались. Он шутливо спросил: