Барлиона - Маханенко Василий Михайлович. Страница 22

— Как думаешь, Бат больше не вернется? — спрашивал один из голосов, грубый, немного каркающий и шепелявящий. Такого я даже и не слышал у нас на руднике.

— Нет. Уже сколько времени прошло — а от него ни слуху ни духу. Его шайка начинает волноваться, ко мне уже несколько попросилось. К тебе приходили? — Второй голос я узнал. Один из дворфов, который, по словам Карта, руководит второй по численности бандой после Батовой.

— Пришло парочку. Я им уже задание для проверки дал: Махана в расход пустить. Чует мое сердце, не просто Бат вот так исчез, приложил Махан к этому руку. Ты помнишь, как он Бата завалил? Я потом несколько дней ходил, оглядывался: а ну как я следующий? Хрен его разберет, Шамана этого: после перерождения все приходят обнуленные, а он — с третьим уровнем.

— Ты прав: Махан — еще та сволочь. Согласен насчет того, чтобы его в расход пустить. А то Райн Крысами уже достал: каждый день, как Махан ему хвосты приносит — нарадоваться не может, меня начал хвостами попрекать. Представляешь? У нас на руднике Махан — единственный, кто может заклинания произносить, а меня попрекают тем, что я Крыс не убиваю. Сам бы этого гада придушил.

— Ничё, я срок назначил. Либо Махан, либо они. За три дня его должны отправить на перерождение, так что все будет нормуль. А потом мы с ним сами поговорим, расскажем про то, что нечего выделяться из общей массы. Поставим перед фактом, что нам ежемесячно платить надо будет, если не захочет еще раз ласты склеить. Хватит уже о нем, давай о насущном. Если Бат не вернется, то его 80 бойцов надо поделить. Предлагаю не заморачиваться — половина мне, половина тебе.

— Согласен. Тогда завтра после еды этим и займемся. Бывай.

Местные Вито Корлеоне разошлись, а у меня между лопаток пробежала струйка пота. Хорошо, что солнце уже скрылось, поэтому я был в густой тени и меня просто не заметили. А то бы прямо сейчас в расход пустили. Жесть какая-то. Вот так спокойно планировать убийство другого человека, пусть и виртуальное убийство, — это жестко. К тому же если этот человек — я, а убийство будет в ближайшие три дня. Черт, что же делать? Пожаловаться орку? Так он даже слушать не станет, назовет паникером и отправит работать. Карту? А он что сможет сделать? Тоже ничего. А вообще, что мне могут сделать? Подставить? Так я буду внимателен и не поддамся на провокации. Ничего другого мне сделать не смогут — это не реальность, тут перо в бок не вставишь. Ух, какие я слова, оказывается, знаю. Подумал и даже усмехнулся про себя: про перо я знаю, а вот то, что мясо на сковородке жарят — это извините.

Поднявшись, я отправился в сторону бараков. Делать проволоку не было никакого желания, поэтому нужно отправляться спать. В ближайшее время надо обязательно решить вопрос с той парочкой, что натравила на меня каких-то отморозков. И чем быстрее я это сделаю, тем мне же будет лучше, так как жить в неопределенности мне сильно не нравится.

Утро встретило приветливым солнцем, прохладным ветерком и небольшими неприятностями.

Во время утренней раздачи еды место, на котором обычно располагались миски, оказалось пустым. Охранники, к которым обратились заключенные с претензиями, коротко бросили, что миски были на всех. А если кто из заключенных их уволок, то это проблемы того заключенного и всех оставшихся. Раньше надо было приходить. В итоге еду стали накладывать прямо в руки заключенным, благо она была не жидкой и не вытекала сквозь пальцы. Но и тут оказалось не все так просто. Каша, которая зеленая с пузырьками, была горячей, поэтому практически все с криками бросали ее на землю, ждали, пока она остынет, после чего ели. Н-да. Сегодня у нас не получится прикупить излишков руды; хорошо бы, если народ просто сделает свою норму. Но что же за сволочь уволокла все миски? Вопрос решился сам собой. Когда очередной заключенный уронил горячую кашу на землю, переведя ее в разряд «испорченная еда», вокруг одного из стоящих неподалеку заключенных образовался вихрь света. Наверняка поднялась Подлость. Так, нужно обязательно запомнить эту мерзкую рожу, которая, улыбаясь, смотрела на неприятности остальных.

Мне не пришлось проверять температуру каши на ощупь — Карт поделился своей миской. Удобная, оказывается, штука, нужно попросить его сделать мне такую же.

Вечером, сдав норму, я увидел пятерых заключенных, которые стояли вокруг раздающего еду охранника и молча смотрели на чан. Я подошел к Карту и взглядом указал на группу.

— Эти пятеро не смогли сделать дневную норму, поэтому еды им не дали. Сегодня ночью пойдут на перерождение, — со вздохом сказал Карт. — Они хоть и работали до самого последнего момента, всего тридцать минут осталось до закрытия раздачи, но все равно каждому не хватает по десять-двенадцать кусков руды. Сакаса жалко. Хороший мужик, хоть и орк.

— Подожди, так что — нужно всего шестьдесят кусков руды, чтобы их спасти? А ты чего тогда тормозишь? У меня есть двадцать четыре куска, у тебя сколько осталось? — требовательно посмотрел я на Карта.

— Около сорока наберется. Подожди, ты что, хочешь им руду продать? — догадался Карт. — Как же я сам до этого не додумался, дурная моя голова, — начал сокрушаться Карт.

Мы успели. Деньги оказались у всех пятерых, поэтому мы с Картом ничего не потеряли. Но для себя я решил, что даже если бы денег не было, все равно отдал бы им руду. Пусть я ни с кем из них не общаюсь, но совесть — она штука неприятная. Если у меня есть способ помочь, а я не сделал этого, она же меня загрызет.

На следующий день в жесткой форме подставили уже автора вчерашнего развлечения с мисками, а я узнал еще одну интересную особенность местной кухни. Оказалось, что люди на руднике еще те изобретатели: если купить у Райна гранитный камень, размолоть его в крошку, а затем подсыпать в миску с едой, то у еды появится один интересный дебаф на двенадцать часов. А именно — каждые десять минут у заключенного уходят десять единиц Жизни. Если не хочешь умереть, то нужно минимум раз в час пить воду. С водой начинают теряться и навыки специальностей, и параметры характеристик. А ведь впереди было еще шесть часов дебафа. Вот поэтому заключенный и бегал сейчас вокруг охранника, требовал заменить еду. Он умолял, угрожал, бросался на чан, пролетая сквозь него. Когда крики перешли в визг, появился начальник. Орк посмотрел на какую-то запись, что-то сказал заключенному, отчего тот мгновенно умолк, развернулся и ушел. Стоит ли говорить, что уже с вечера этого заключенного больше никто не видел у нас на руднике.

Глава 6

РУДНИК ПРИКА

ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ

ЧАСТЬ 2

Вечером я узнал, что такое увеличение Ювелирного дела. Со второй проволокой я справился буквально за час. Мельком взглянув на сообщение о том, что у меня увеличилась основная специальность, я достал следующий Медный слиток… и мир вдруг замер. Было странное ощущение — Карт стоял рядом, выливая из тигля расплавленную Медь — она застыла, едва касаясь формы для изготовления слитков. Обойдя вокруг Карта, удивляясь возникшему эффекту, я заметил, что у меня в районе груди стала формироваться светлая точка, свет от которой пробивался через робу. Свечение стало нарастать, становясь более ярким, приятное тепло начало разливаться по всему телу. Через несколько мгновений свет стал таким ярким, что я зажмурился. Когда он заполонил всю кузницу, произошел световой взрыв — на несколько мгновений я стал солнцем. Я открыл глаза и увидел, что мир вокруг наполнился такими красками, что даже вечная серость рудника могла поспорить насыщенностью цвета с радугой. Прошла пара мгновений, и все снова пришло в движение, возвращая окружающий мир в привычный серый цвет. Описать словами то ощущение, которое я испытал в этот момент, было просто невозможно — нежелание возвращаться из такого прекрасного, цветного и чудесного мира вызвало у меня непроизвольный крик: «Не-э-эт!!!» В этот момент я понял — развитие Ювелирного дела станет для меня теперь целью номер один. Впечатления от поднятия навыка портил только мат Карта и других работников, которые, ругаясь, протирали глаза от яркого света.