Мой несбыточный сон (СИ) - Плен Александра. Страница 7

  - Я не знаю, - выдавила из себя, - я уже сто раз повторила дознавателю, как все было...

  - Тебя очень красиво и профессионально подставили, воробушек. Куда тебе, слабой не обученной магичке, до столичных интриг, и ... ты же, наверное, из своей провинции и не выезжала ни разу?

  - Если вы знаете, что меня подставили, может отпустите меня? - я с сумасшедшей надеждой в голосе подняла голову.

  - Нет, не отпущу, - резко оборвал меня канцлер, - если я буду отпускать всех, кто провинился... Но у тебя есть выбор.

  - Выбор, какой выбор?

  - Выбор наказания, естественно. Мы оба знаем, что тебя подставили, дознаватель тоже догадывается, Пахран не глупый служака, но он ни слова не скажет на суде в твою защиту, ты это понимаешь?

   Я горько кивнула. Ощущать себя безвольной куклой, которую против воли несет сумасшедший бурный поток, не позволяя ни малейшего отклонения от курса, было противно и унизительно.

  -Продолжим... У тебя есть два варианта. Первый, я, как лицо пострадавшее в этом воздействии, не выдвигаю против тебя никаких обвинений, тебя отпускают, но... ты поступаешь на государственную службу магом, с минимальным окладом. Если я правильно помню, ты даже не закончила академию? - Я грустно кивнула. - Ты подпадаешь под мою юрисдикцию и служишь на благо короны, ну скажем, десять лет по контракту, без права увольнения и применения магии вне работы.

  - А второй выход какой? - я ужасно не хотела идти на государственную службу. Мизерная зарплата, жесткие трудовые рамки, бесправие и полное подчинение претили самой моей сути мага. Это значит десять лет в нищете и кабале.

  - Второй, - зло усмехнулся канцлер, - я объявляю приговор, тебя лишают до конца жизни магической силы и ссылка в северные поселения.

  - Вы ведите здесь выбор? - горько сказала я, - я не вижу здесь ничего. - И безнадежно огрызнулась, как огрызается слабый щенок, уже не надеясь на снисхождение - это шантаж, подлый, бессовестный шантаж!

  - Тебя никто не принуждал нарушать закон, воробушек, ты сама пошла на это... - маркиз ухмыльнулся, - ты, кажется, получила немалые деньги за сон... - я горестно молчала.. - я даже буду таким добрым, что оставлю тебе их, нужно же будет снимать квартиру в столице... А цены здесь довольно высокие. Ну так что ты ответишь? - Антеро выжидающе уставился мне в лицо.

  Что я могла ответить? Что с презрением отказываюсь от его подлой подачки и выбираю ссылку? Гордая, но не сломленная, с магически запечатанным даром буду жить среди сугробов и волков, только бы не встречаться с канцлером? Глупо...

  - Я согласна на вас работать, - глухо сказала я.

  - У тебя есть два дня, чтобы съездить домой и взять необходимые вещи. Послезавтра я жду тебя в управлении, подойдешь в четвертый кабинет, к господину Анруку, архивариусу. Он оформит и покажет место работы.

  - Я могу ехать? - мне так ужасно хотелось оказаться дома, в родных стенах моего особняка, что я согласна была бежать пешком в соседнюю провинцию. Я встала и застыла, настороженно смотря на маркиза, ожидая какого-нибудь подвоха.

  - Да, можешь. Только переодеться не забудь, а то так и выскочишь в тюремной робе, - прозвучало насмешливо.

   Канцлер резко поднялся и выпрямился в свой немаленький рост. Мы оказались настолько близко друг к другу, что я услышала знакомый тонкий будоражащий аромат, исходящий от мужчины. По спине пронеслась волна дрожи. Я конвульсивно отшатнулась, схватившись за горло, панически отступая назад. Маркиз на миг застыл возле кресла, шумно выдохнул сквозь зубы, и я увидела как побелели, судорожно сжатые в кулак пальцы.

  -У тебя есть два дня, - прохрипел он, - и ней дай бог тебе задержаться, я из под земли достану. И поверь, когда я тебя найду, второй вариант развития событий покажется тебе раем,- и стремительно покинул кабинет.

   Я чудом успела на вечерний дилижанс. Секретарь выдал мне несколько монет, чтобы точно хватило на оплату проезда в один конец. Не глядя по сторонам, не обращая ни на что внимания я стремилась домой, в родной, теплый, старинный дом.

   Я вошла в калитку, как возвращаются корабли в родную гавань, годами бороздившие чужие далекие моря. Слезы хлынули полноводной рекой, как будто ждали своего момента, и следующий час я громко отчаянно рыдала на диванчике в гостиной. Двадцать лет я прожила в этом уютном старом доме, с любовью построенном дедушкой, как за каменной стеной. Я знала всех соседей на три квартала вокруг, и меня здесь знали, и искренне, бескорыстно любили. Что ждет меня в столице? Десять лет без права увольнения и использования магического дара вне работы... Это почти тоже, что тюремный срок или ссылка... только еще будут зарплату платить, - я хмыкнула ...минимальную...

   Если бы не мои отложенные на ремонт деньги, мне даже не за что было снять квартиру.

   Было ясно, что канцлер не забудет и не простит мне своего сна. Такие высокопоставленные титулованные особы, не любят чувствовать себя беспомощными... Интересно, зная характер канцлера, неужели Алисия всерьез рассчитывала после этого злосчастного сна попасть прямиком в его постель? Что он пойдет на поводу у своей страсти? Такие люди как он никогда не поддаются слабостям. Следуя логике, то увидев меня утром в кабинете у дознавателя, он тотчас бы упал передо мной на колени и поцелуями высушил бы слезы. Ага, - я скривилась, - и отпустил бы на все четыре стороны....

  Так что ничего бы у Алисии не вышло...

   Странно, но после слез мне стало гораздо легче, я взбодрилась и начала готовиться к переезду. Не в моем характере было долго горевать. Жизнь продолжается и возможно, кто знает, мне понравится в столице. Говорят, там красиво...

   На следующий день, повесив на дом и двор заклинание магической консервации (бытовой магией я худо-бедно владела, бабушка научила), трогательно попрощавшись с самыми близкими друзьями и соседями (сказала, что поступила на государственную службу), упаковав и нацепив бирки на чемоданы (их отправят отдельным багажом по почте) я села в ночной дилижанс, что бы уже утром оказаться в столице. С собой было около пятидесяти золотых, остальные я предусмотрительно положила в банк. Первое время я собиралась пожить в гостинице, пока не подберу себе жилье.

   Архивариуса разыскала почти сразу, добродушный на вид старичок, взяв у меня личный знак с магической печатью быстро оформил все бумаги. И записал своим помощником в архиве. Выделил мне закуток в углу, среди стеллажей, с поцарапанным пыльным столом и креслом. Библиотека и архив были объединены в одно громадное помещение, занимающее почти половину первого этажа здания.

  - Это хорошо, что канцлер прислал тебя мне в помощь, я уже почти ничего не разбираю в этих бумагах, зрение подводит, - радовался он, потирая руки.

  - А вы знаете, господин Анрук, как ваш дорогой канцлер привлекает работников? - очень хотелось сбить нимб вокруг головы его обожаемого начальника.

  - Хорошо подбирает, девочка. Вот скажи, ты бы пошла работать на десять золотых в месяц по такому кабальному контракту ?

  - Нет, конечно, - твердо ответила я.

  - Вот. А где мы брали кадры, да еще и магические? Наш монарх довольно скуп и прижимист, на государственную службу выделяется минимум средств, а работы - непочатый край. Да тут считай треть служащих в чем то провинилась перед канцлером или обязаны ему. Ничего ужасного в этом нет. Поработаешь, освоишься, привыкнешь. Может и любимого человека здесь встретишь... - архивариус многозначительно покивал головой, - здесь работает много холостых парней... Эх, ты такая молодая и хорошенькая, у тебя вся жизнь впереди...

   И началась у меня эта самая жизнь.

   Поиски квартиры могли бы затянуться надолго, съесть все мои наличные деньги. Так как работала я с восьми утра до восьми вечера и искать жилье в незнакомом многолюдном городе ночью, по меньшей мере, было опасно и глупо. Мне помог господин Анрук, давший адресок своей старой знакомой, живущей недалеко от центра в тихом, спокойном районе. Ей достался от покойного мужа небольшой двухэтажный особнячок, с запущенным садом, мансардой и просторным теплым чердаком, который она и предоставила в полное мое распоряжение за пять золотых в месяц. Кроме меня у госпожи Гросс жили два студента магической академии (напыщенные молодые хлыщи), торговец тканями, иногда уезжающий из столицы за товаром и мой коллега Питер Фуррик, так же работавший в королевской канцелярии младшим сотрудником. Я не спрашивала, за какие провинности канцлер заставил его поступить к себе на службу. Молодой человек оказался хорошо воспитанным и вежливым, взяв на себя обязанность провожать меня каждый вечер после работы по незнакомым мне пока улицам города. Мы мало говорили. Я еще не освоилась в столице, вела себя скованно и настороженно, он также не спешил раскрывать передо мной свою душу. У всех нас были свои скелеты в шкафах...