Желтофиоль (ЛП) - Белл Дана Мари. Страница 3
Мягкие, надушенные руки попытались обвиться вокруг его шеи. Макс стремительным движением ускользнул от нее и повернулся лицом к женщине, мучившей его со дня возвращения в Галле.
- Ливия.
Это не было приветствием: это было предупреждение.
На мгновение в ее глазах промелькнул страх, но затем она шутливо рассмеялась.
- Я просто хотела напомнить тебе о маскараде у Мари. Ты же пойдешь, не так ли?
- Да.
Ливия нахмурилась, выражение ее лица стало напряженным и расчетливым.
- Почти весь Прайд будет там.
Макс кивнул; он был Альфой и потому хорошо знал о маскараде. Отец Мари, бывший Альфа, все еще устраивал ежегодный маскарад в своем загородном доме. Этот дом был его радостью и предметом гордости, и он любил принимать в нем гостей. Его дочь, удачно вышедшая замуж за Джейми Ховарда, стала хозяйкой в доме после смерти его собственной жены около четырех лет назад. На маскараде люди развлекались вместе с Пумами, хотя первые об этом абсолютно не подозревали. Прайд делал все возможное, чтобы сделать эту ночь незабываемой для обеих рас, и Джонатан Фриделинд прекрасно с этим справлялся. Кроме того, в такой вечер свободный мужчина мог неофициально дать всем понять о своем интересе к женщине. Поэтому Ливия и носилась за ним. Если бы она смогла остаться с ним наедине на какое-то время, заставить его проявить хотя бы искорку увлеченности, - она вынудила бы его сделать ненавистное ему заявление.
- С кем ты пойдешь?
Вопрос был задан с такой обольстительной застенчивостью, что Макс едва не вздрогнул. Он подавил это в себе; нельзя было позволить ни намека на слабость.
- Пока ни с кем.
Холод в его голосе должен был заставить ее отступить, но тупая женщина приняла его за вызов.
- Правда? - ее ресницы жеманно затрепетали, Ливия протянула к нему свой наманикюренный пальчик. Когда ее кроваво-красный коготок коснулся его груди, Макс предостерегающе зарычал, а его глаза засветились золотом, поскольку его Пума велел ей держаться подальше.
С трудом дыша и покорно склонив голову, она отступила. Это была инстинктивная реакция на ту силу власти Альфы, которую сейчас источал Макс. Она окутала его невидимым облаком, заставляя всех вокруг подчиняться ему. Он редко нуждался в этом, но сегодня она зашла слишком далеко. Под звук вырывающегося из его груди рычания, Ливия медленно попятилась. А он все продолжал рычать, раздраженный сверх всякой меры ее настойчивостью, пока она наконец-таки совсем не убралась из мастерской Саймона.
- Окей, должен признать, что это было, наверное, эффектнее, чем «Пошла вон, мерзкая шлюха». Думаешь, до нее дошло?
Вот почему Саймон был его Бетой - он вздрогнул, но не шелохнулся, как не смогли бы другие Пумы. Их реакция на то, как Макс выражал свою власть, была схожей с реакцией Ливии.
К тому же, он был одним из немногих людей, кому Макс безоговорочно доверял. Случись с ним что - Альфой стал бы Саймон.
Макс смешно фыркнул и обернулся, чтобы ответить на вопрос друга, когда зазвонил телефон. Все еще ухмыляясь, его Бета нажал кнопку громкой связи.
- Алло?
- Саймон? - медлительный голос на другом конце провода произнес имя Саймона с такой поразительной властностью, что у Макса брови на лоб полезли. Он ждал, что Саймон поставит женщину на место.
Саймон закатил глаза:
- Привет, Эмма.
Макс в удивлении моргнул. Эмма? Эмма Картер?
- Почему до сих пор не готов витраж с изображением Мадонны? Преподобный отец Гластон начинает беспокоиться.
Макс снова моргнул. Этот сексуальный голос принадлежал Эмме?
- Меня…отвлекли, - сказал Саймон и бросил мимолетный взгляд на Макса. Это он отвлекал друга. Будучи Бетой, Саймон принимал большое участие в делах Прайда, но Эмма об этом знать не могла.
- Пожалуйста, будь любезен, отправь своего отвлекателя домой, чтобы ты смог без помех закончить витраж преподобного.
От тона ее голоса брови Макса снова полезли на лоб. А от реакции Беты просто челюсть отвисла.
- Эмма, - голос Саймона почти скулил, - я работаю тут день и ночь. Дай мне передохнуть!
Эмма?!? Пухленькая маленькая желтофиоль Эмма?
- И кто это там тебя так напрягает, Саймон Холт?
Эмма, которая не могла смотреть в его глаза, произносит двусмысленности?
- Никто, черт возьми! Я работал над…над другими делами, - и снова Саймон украдкой бросил взгляд на Макса.
Эмма? Эмма заставляла его Бету трястись как осенний лист?
- Ладно, возьми свои дела под контроль и закончи витраж для преподобного отца, хорошо?
Непочтительная властность в ее голосе возбудила его интерес. Перед его мысленным взором промелькнула темноволосая девочка в выпускном платье цвета заходящего солнца.
- Тьфу, Эмма! - вздохнул Саймон, облокотившись о верстак. - А Бэкки где?
В голосе Саймона едва ощутимо слышалась мольба. Макс ждал, пока снова услышит голос Эммы.
- Ну нет, даже не думай, что если тебе удастся задобрить Бэкки, ты сможешь отделаться от необходимости доделать этот витраж сегодня. Знаю я твои штучки, приятель.
Саймон поморщился. Член Макса судорожно дернулся.
Эмма?
Хм. Эмма.
- Хорошо, хорошо. Я закончу этот проклятый витраж сегодня. Что-нибудь еще, Маленький Генерал? - плечи Саймона вздрагивали от смеха, но голос был наполнен уважением. Макс нахмурился; ему не понравилось теплая симпатия, звучавшая в голосе его друга.
- М-м. Мы с Бэкки собираемся на маскарад. Просто решила, что тебе было бы интересно знать.
Эмма будет на маскараде? Ему вдруг до смерти захотелось ее увидеть. Как она изменилась? Неужели она настолько же сексуальна, как и ее голос?
- О, да, - промурлыкал Саймон, чем снова заставил Макса нахмуриться. Короткая хищная улыбка заставила его глаза протестующее вспыхнуть золотом, когда собственническая волна поднялась внутри него. Обладательница этого голоса принадлежала ему .
- Хм. Увидимся? С витражом?
- Обещаю. Пока, Эмма.
- До скорого, Саймон.
Он повесил трубку, но сексуальная улыбка все еще оставалась на его лице. Когда он обернулся, Макс уже взял себя в руки и смотрел на Саймона, просто вздернув бровь.
Тот вспыхнул:
- Что?
- Когда ты собираешься доставить это стекло?
Саймон, прикидывая, осмотрел витраж, которому недоставало нескольких последних штрихов.
- Наверное, сразу после обеда. А что?
- Я с тобой поеду, - заулыбался Макс.
Саймон выпрямился и, смутившись, слегка нахмурился.
- Зачем? Я думал, у тебя есть другие дела.
- Я хочу кое-что проверить, - к удивлению Саймона улыбка Макса стала еще шире.
- Старик, я не уверен, что ты захочешь туда пойти.
Улыбка Макса исчезла.
- Это почему?
- Потому что этот магазин известен тем, что каждый холостяк теряет всю свою силу, как только переступает его порог.
- Да?
- Он розовый. И весь в побрякушках. И в кружевах. И розовый.
Макс расхохотался так, что Саймон вздрогнул.
- Ничего, если твоя мужественность с этим справилась, то и моя не пропадет.
Макс наблюдал за тем, как его друг работает над витражом, а мыслями снова вернулся к Эмме.
Он не видел ее уже восемь лет. Ей было семнадцать, она заканчивала школу и на выпускном балу была такая улыбающаяся и смеющаяся, какой он редко ее видел. Она была невероятна в своем платье - единственном в своем роде, цвета мягкого осеннего заката, без бретелек, с глубоким вырезом, заканчивающимся сердечком и с расширяющейся колоколом юбкой. Ему было очень трудно не смотреть на нее, но он был с Ливией, а Макс по натуре не был изменником. К тому времени как он расстался с Ливией, настала пора поступать в колледж. Он получил докторскую степень в оптометрии, закончил интернатуру, ординатуру, а на летних каникулах учился у Джонатана как руководить Прайдом. И между всем этим Эмма была быстро забыта. Его отъезд из штата и поступление в колледж были верным решением, и он был рад, что Джонатан согласился с ним. А сейчас, став компаньонами с Адрианом и после официального ухода на пенсию Джонатана, он мог, наконец, начать искать свою Курану. И у него было ощущение, что он знает, кого хотел бы видеть рядом.