Дроу живучий 2, или Они иногда возвращаются! (СИ) - Беседина Елена "Alexiel". Страница 30

Глава 10

Лежа под легким походным одеялом, Шайрен невидящим взглядом смотрел на звезды, анализируя последние события и стараясь разобраться в происходящем. Стояла глубокая ночь, последняя, которую предстояло провести на свежем воздухе. Уже завтра отряд будет в Дарране, столице Империи дроу, и наследник предстанет перед правителем. Мысли мужчины кругами витали вокруг персоны принца, не давая заснуть. Осознать произошедшие с ним перемены было довольно непросто. За время наставничества Шайрен привык к совершенно другому Габриелю. Однако стоило признать, что что-то от него прежнего все же осталось. Возможно, даже больше, чем казалось на первый взгляд.

Закрыв глаза, мужчина погрузился в воспоминания. О существовании младшего брата он знал всегда. Это не было секретом. Его мать, будучи женщиной красивой даже по меркам дроу, но вместе с тем не отличавшаяся знатностью, в свое время весьма удачно вышла замуж за родовитого аристократа, гарантировав тем самым себе обеспеченное будущее и выход в свет. Ни о какой любви речи не шло, присутствовал только холодный расчет. Родив супругу наследника, Литера посчитала свой долг перед ним выполненным и с головой окунулась в дворцовую жизнь. Тариман дер Нарвааль — отец Шайрена, — был вовсе не против. У него и своих развлечений было полно. Красивая супруга стала своеобразным дополнением. Вроде как не пристало дроу его уровня быть без супруги или супруга. В общем, родителям было не до ребенка. Шайрена растили многочисленные воспитатели и наставники, среди которых выделялся учитель фехтования, прививший подопечному любовь к оружию и научивший разнообразным профессиональным хитростям. Именно благодаря ему мальчик выбрал свой путь в жизни, связав его с военным делом.

Известие о том, что Литера стала фавориткой императора, Тариман воспринял весьма спокойно. Этот факт сулил множество выгод и привилегий, потому отец Шайрена не только не осуждал супругу, но и всячески ее поощрял. Однако новость, что женщина носит под сердцем ребенка правителя, внесла некоторую смуту. Это было уже не сказать, чтобы очень хорошо для имиджа семьи. Поэтому, стоило Габриелю родиться, как женщина без вопросов самоустранилась, без лишних слез оставив дитя. Довольный император обижать бывшую любовницу не стал и щедро ее наградил, подарив шикарную усадьбу в живописном уголке империи, куда чета дер Нарвааль и удалилась, дабы сплетни при дворе немного улеглись.

К тому моменту Шайрену было уже сто шестьдесят лет, он был вполне самостоятелен и многого успел достичь, став едва ли не самым молодым дроу, вошедшим в состав элитной императорской сотни. Абы кого туда не брали, следовало на деле доказать, свою состоятельность, и мужчина много работал для того, чтобы этого добиться. Добровольная изоляция родителей на него никак не повлияла.

Следующие двадцать с небольшим лет Шайрен с младшим братом никак не общался и даже ни разу его не видел. Шла война, и дел для талантливого воина хватало. Потом было престижное назначение во дворец, где мужчина в первый раз и увидел Габриеля. Тогда еще никакой не наследник, а только младший сын императора, брат показался Рену открытым и жизнерадостным ребенком. Большие, точь-в-точь как у матери, сиреневые глаза глядели на мир с нескрываемым любопытством и жизнерадостностью.

Несмотря на то, что своего младшенького император баловал сверх меры и позволял ему практически все, что угодно, Габриель был совсем не так испорчен, как могло бы получиться. Да, мальчик был очень капризным, но это с лихвой компенсировалось природным обаянием. Злиться или обижаться на это маленькое улыбчивое чудо ни у кого просто не получалось. Шайрен не стал исключением, всецело попав под очарование ребенка, которого ему было поручено охранять.

Смерть старших братьев-близнецов стала для Габриеля ударом. Нет, мальчик не лил слез и не впал в депрессию — с Найрхатом и Кишарром он был не настолько близок. Те большую часть времени проводили на границе, непрерывно участвуя в боевых действиях, а когда приезжали в столицу — усиленно развлекались, отрываясь по полной. Им было не до младшенького. Шоком стало то, что мальчик внезапно оказался единственным ребенком в семье. Император взялся резко закручивать гайки, торопясь наверстать упущенное и в кратчайшие сроки воспитать из сына наследника. Габриель, привыкший к вседозволенности, привыкший быть всеобщим любимцем и никогда не слышавший, чтобы на него повышали голос, в один миг оказался в условиях, когда от него требовалось беспрекословное подчинение, строжайшая дисциплина и четкое выполнение указаний разом появившейся толпы наставников.

Шайрену было искренне жаль ребенка. Мальчик ходил тенью самого себя и чах на глазах. Как-то незаметно они сблизились. Брат стал настоящим другом для маленького принца, а потом и его наставником. Постепенно Габриель приспособился и привык. Он стал замкнутым и серьезным, подозрительно зыркая на окружающих, словно боясь, что за лишнюю улыбку его накажут. Обычно за провинности принца запирали у него в покоях на неопределенное время. Выросший на свободе ребенок тяжело переносил подобное заключение.

В какой-то момент Габи попросил Шайрена не распространяться о своих успехах на поприще воинского искусства. Мотивировал это наследник тем, что он не хотел провоцировать придворных. Пусть лучше те считают его беспомощным существом. Воин не возражал. Ему было как-то все равно — главное, что принц усваивал преподаваемый ему материал и с легкостью мог применять его на практике. Ежедневные спарринги были тому хорошим доказательством.

Около четырех лет назад ситуация вновь в корне поменялась. Император Нершат внезапно решил, что Габриель уже вполне подходит под определение идеального наследника, и с принца сняли все ограничения. Его больше не наказывали и ничего особо не требовали. Стоит отметить, что он и сам, без дополнительных понуканий, продолжил довольно охотно учиться, но вот манера поведения поменялась кардинально. Как-то так внезапно выяснилось, что Габриель — крайне злопамятное существо, и любое ранее нанесенное ему оскорбление, обида или сделанная гадость однажды не останется без ответа. Если прежде принц, опасаясь наказания, не мог ничего предпринять, то теперь отрывался по полной. Начиналось все с мелких пакостей — типа лягушек в постель или слабительного в чай (ребенок, что с него взять). Однако на этом Габриель не остановился, явно войдя во вкус и начав действовать более утонченно. Оказалось, что в нужное время и в нужном месте брошенная фраза способна на гораздо больший эффект, нежели развалившаяся на лоскутки во время официального приема одежда.

Когда мстить стало некому, а придворные уже с опаской косились на мстительного наследника, не надеясь на императора, смотревшего на проказы сына сквозь пальцы и откровенно смеющегося над незадачливыми жертвами, Габриель нашел новое развлечение. Стоит отметить, что за прошедшее время он сильно подрос и из очаровательного ребенка превратился в красивого юношу, который, к тому же, прекрасно это понимал и знал, как нужно правильно воздействовать на окружающих, максимально полно используя полученные от природы преимущества. Спасибо наставникам. В общем, последние полтора года Габриель активно флиртовал со всеми подряд. Как только незадачливый ухажер начинал проявлять чрезмерное рвение и переходить определеннее границы, принц устраивал показательный скандал, обвиняя того чуть ли не в изнасиловании. На это император реагировал более чем болезненно. Стоило наследнику ткнуть в обидчика пальчиком, как про этого дроу можно было уже не вспоминать.

Таких случаев было не столь много — обычно все заканчивалось еще на стадии заигрывания (принцу быстро надоедал один и тот же поклонник или поклонница), так что очередь претендентов не убывала. Перспектива получить влияние на любимого (и единственного) наследника императора многим казалась более чем заманчивой, а игра — стоящей свеч. Легкий элемент опасности только разжигал азарт.