И так бывает (СИ) - GVELA. Страница 87

— Вы будете принесены в жертву Богу Истины.

И не долго думая, нас завели в какой-то шатер, с плоским большим камнем, с темными подтеками, засохшей крови.

— Вот чего эти девкам не имеется, то а? То на мужиках отыгрывались, теперь за кровавые ритуалы взялись. Ужас какой-то!

— Даэ, посмотри на фигуру их идола, — толкнул меня плечом Зеран.

— Кого — то он мне напоминает… — протянул я, рассматривая, в полный рост деревянную вырезанную фигуру.

— Да это ты, — усмехнулся Зеран.

— Точно! — вскрикнул я, пристально рассматривая народное творчество.

— Идеи, есть? У меня нет желания, оказать на этом алтаре.

— Есть, — подмигнул я Зерану, и сменил ипостась, раскрыв крылья.

— Как посмела ты смертная, осквернить мой алтарь! — басом прогрохотал я, на растянувшуюся у моих ног, в раболепском поклоне королеву амазонок. Сам говорю, и с трудом сдерживаюсь, что бы ни заржать.

— Сколько жертв, вы принесли?

— Пятьдесят, — лепечет она, не поднимая головы.

— Кого Вы приносите в жертву? — не меняя голоса, требую я ответ, а самого трясет от злости, на этих тупых амазонок.

— Странников — тихий ответ, на грани восприятия, но я слышу.

— Кто сказал, что я нуждаюсь в жертвах? Кто надоумил? — вот теперь я уже не играю. Я действительно зол. Столько невинных жертв. И кому?! Мне! Это слишком.

— Шаман.

— Привести!!! — головой понимаю, что сейчас я способен просто разорвать этого урода, но ярость не позволяет мне нормально думать.

В шатер вошел сгорбленный сухонький старичок. Весь такой покладистый, с бегающими маленькими выцветшими глазами. В бесловном шоке уставился на меня, и видимо понял, что попал. Бухнулся растянувшись рядом со своей безмозглой королевой.

— Повелитель, — прошелестел шаман.

— Шаман, кто сказал тебе, что я требую жертвоприношений?

— Так всегда делали, еще мои предки, — выдал этот гад.

— Мне не нужны невинные жертвы, — прорычал я.

Этот сморчок, резко протянул руку и дотронулся до моей ноги, и поднял на меня улыбающуюся физиономию.

— Он не бог. Он из плоти. Ты фальшивка, — пока я опешивший, от такого хамства, как завороженный смотрел на поднимающегося шамана. На спокойно отряхивающего свои ноги от земли, и презрительно скривившегося, продолжил — взять его и на алтарь.

И была, последняя капля… Развеял я шамана за секунду, и с горячими алым глазами вперился взглядом в трясущуюся королеву и ее приближенных.

— Повторяю один раз, — говорил я, заставляя себя успокоиться, попутно ища решение. Эти амазонки, если я сейчас этот алтарь расфигачу, опять что — нибудь придумают, и кто его знает, что именно.

— Я не принимаю жертвоприношений! — рявкнул я, они вздрогнули, а Зеран с интересом наблюдал за происходящими событиями. Я склонившись, приподнял лицо королевы, и мягко коснувшись щеки, очень ласково промурлыкал — приносите мне цветы, фрукты. Я их очень люблю. А на следующий день раздавайте их всем желающим, просто так. Если так, то я сделаю этот алтарь… Я запнулся. А что я собственно могу сделать? Королева конечно дура, но не совсем же безмозглая… Да и амазонок мне жалко. Но вот, что придумать то, с этой плитой несчастной. Мою заминку они поняли по-своему.

— Мы клянемся, не проливать кровь на твой алтарь, Бог Истины, — Все так же сидящие у ног, но смотрящие на меня с фанатичным обожанием.

Приплыли, — мысленно вздохнул я.

— Поздравляю тебя, с приобретением новых подопечных, — хихикнул сбоку Зеран, и, подразнивая, добавил, — Бог Истины.

Я показал ему язык. Это привело в сильное замешательство, смотрящих на нас амазонок.

— Это мой супруг, — пояснил я ей, так ' между прочим'.

Они, моргнув, переползли в сторону Зерана и опять распластались теперь уже перед ним. Ошарашенное лицо Зерана, вызвало у меня тихое похрюкивание, сдержать смех мне удавалось с трудом.

Так, надо покопаться в голове, но ничего путного не всплывало. И плюнув на все, я просто приложил руки к плите, и решил, будь, что будет. Сначала ничего не происходило, затем в голове началось нашептывание, и руки охватил свет преходящий на алтарь. Бог Истины, вертелось в голове… Свет стал нетерпим и исчез. Я сам с любопытством смотрел на дело рук моих. Идол, словно ожил, по крайней мере, ощущения были такие, даже глаза стали бездонными и выразительными. В нутрии глазниц деревянной фигурки, словно тлели угольки. Надо проверить. Вроде я понял, что из этого получилось. Своеобразный суд.

— Приведите двоих, кого нужно рассудить за провинность. Есть такие? — восхищенные взгляды, становятся более осмысленными. Две женщины выбежали из шатра, выполнять мой приказ.

— Королева, на будущее, падать ниц передо мной не стоит. Вам как королеве достаточно склонить голову, а остальным, хватит и глубокого поклона.

— Драгоценный, а ты себялюб, — тихонечко шепчет мне, улыбаясь Зеран.

Сам знаю, есть грех на мне. В ответ пожимаю плечами. Пусть так, но ползающих у моих ног людей мне совершенно видеть не хочется.

На нашу просьбу нам привели двоих. Один сорокалетний мужчина, с немного затравленным выражением лица. Оно и понятно, от рабства в душе сложно избавиться быстро. А второй подопытной стала амазонка, с вызовом смотрящая на приведших ее женщин. До тех пор, пока не увидела меня. Тут же вся сжалась и бухнулась на колени передо мной. Ох, я же говорю, что мне не нравится такие поклоны.

— Королева, потом всех научишь, как правильно проявлять ко мне почтение, — развернулся я посмотрев, на смутившуюся и стоящую королеву амазонок. В ответ, мне она смогла лишь кивнуть.

— В чем они обвинены? — но, видя, что они просто боятся открыть рот, добавил в голос немного недовольства, и переспросил у одной из охраняющих.

С трудом, подавив порыв снова свалиться предо мной, она, поклонившись нормально, хрипло заговорила.

— Господин, наша сестра говорит, что этот мужчина плохо обращается с ее сыном. Не дает правильно его воспитывать.

— Говори, — тронул я обвиняющую ногой, наклонятся, не хотелось, и она не видя к кому обращаюсь, в землю лицом уперлась.

— Господин, — залепетала она, но по мере объяснения, становилась все смелее и агрессивнее. — Этот… мужчина… не дает мне воспитывать сына, так как положено. Он растит его слабым и никчемным. Он и сам никчемный. Я требую отдать мне ребенка, а этого принести Вам в жертву.

Мужчина побледнел, сцепив руки в замок и сжав их так, что я думал сейчас сломает. Но продолжал молчать, вызвав этим уважение к себе. Я бы раз двадцать уже сорвался, и нахамил этой.

— В чем заключается, в твоем понятие, воспитание? — елейным голосом продолжил я.

— Тренировки, и наказания. Он должен стать сильным, — гордо выпятила она грудь. Ясно, не мать, а тупой воин. Так можно и ребенка угробить.

— Я услышал твое мнение. А теперь ты, расскажи — обратился я к мужчине.

— Вы будете слушать этого?! Вам не зачем это делать, моего слова достаточно. Я амазонка, а он… — прервала она меня, и зря. Что-то мне сегодня хочется не ограничивать себе только шаманом.

— Молчать! — рявкнул я, и ошарашено отметил, как услышал грохот грома. Опа-па, это что-то новенькое. Амазонки замерли как мыши. — Я сам решу. Ты мне не указ.

— Говори, — повернулся я к мужчине.

— Господин, прошу Вас, не отдавайте ей сына. Он маленький совсем, она убьет его.

— Сколько ему?

— Два года.

— Такой маленький… — пораженно выдохнул я, а эта говорила что-то про наказание и тренировки. Я думал ему лет семь, и то мало. Но два… это…слишком мало. Так надо успокоиться, а то судить будет некого. Спокойно… Рука Зерана, опустилась мне на плечо, слегка сжав его. Вот как у него во время, получается, узнавать, что мне нужно успокоиться. Я, наверное, на детях просто помешан, раз меня так сильно выводит любая несправедливость по отношению к ним. Пусть так.

— Прошу, Вас господин, пощадите моего сына, — с надрывом начал просить меня мужчина, видимо заметив мою вспышку недовольства. Амазонка скривилась в презрительной усмешке, а сжимающий нервно свои руки мужчина, умоляя меня, даже не замечал, как из уголка глаза у него потекла слеза.