Любовь за гранью (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 43

— Лина, тебя Теплицкий искал. У вас там что-то в редакции произошло. Он просил, чтобы ты срочно перезвонила.

Лина извинилась перед гостями и побежала в комнату за сотовым. "Секретарша Семена, она ведь погибла вчера, а я так ничего ему не сказала, какой верх эгоизма!" — девушка достала мобильник из сумочки и набрала знакомый номер.

— Семен! Да, прости меня! Да, я слышала, мне так жаль, никто не заслуживает такую смерть. Не за этим? Я думала… Хорошо я понимаю, ты не можешь в данный момент говорить о Насте? Что? Сейчас?! Где? Хорошо я подъеду в редакцию. Ты там? Полчаса, не больше.

Что-то случилось, дело не только в смерти Насти, голос Теплицкого дрожал от волнения и он сказал, что это касается их всех. Да, смерть Насти — это ужасно, но вряд ли из-за этого будут срочно всех собирать в воскресенье. Лина вернулась на кухню, встретила взгляд Влада, нет сомнений, что он все слышал.

— Что-то случилось? — спросила Рита.

— Да, вчера погибла Настя, секретарша Теплицкого. Сгорела в своей машине.

— Ничего себе! — Сашка пораженный новостью смотрел на Лину.

— Но это не все! Семен хочет, чтобы мы с тобой немедленно приехали в редакцию. Он собирает всех на срочное совещание.

— В воскресенье?! — Удивилась Рита. Лина кивнула.

— Поехали, я с машиной. — Саша поднялся со стула.

— А я нет! — Ритка сердито на него посмотрела. — Ты забыл про меня? Мне нужно домой!

— Я отвезу тебя — сказал Влад, глядя на Лину. — А Александр подбросит Риту и приедет сам.

Сашка послал Владу уничтожающий взгляд, но тот, казалось не заметил.

— Да, Саш, будь другом, отвези Риту домой.

От Лины не укрылось Сашкино вырождение лица.

— Да, конечно — пойду подгоню машину. Твоя стоянка была занята — сказал он с упреком. — Увидимся в редакции. И ушел, не попрощавшись с Владом. Тот поднялся из-за стола.

— Лина, я подожду тебя на улице.

Как только мужчины ушли, Ритка бросилась к подруге.

— А ну-ка выкладывай, что он тут делает? Он здесь ночевал? — Лина кивнула, и ее щеки зарделись. — Ну ни фига себе? Ты разрешила ему остаться? Я в шоке.

— Я попросила его остаться… — прошептала Лина, зная что Влад слышит каждое их слово.

— Ну, и каков этот красавчик в постели?

— Рита! — Лина с упреком посмотрела на подругу.

— А что Рита? Если он у тебя ночевал, значит ЭТО было.

— Ничего не было.

— Да ладно тебе, от меня можешь не скрывать.

— Не было, я сказала! И точка! Я не буду сейчас об этом говорить!

— Но почему? Нас ведь никто не слышит!

Лина весело засмеялась, как же сильно Рита ошибается. Если бы она знала кто есть Влад, она бы все писала на бумажке.

— Не сейчас.

— Ну и черт с тобой, я тоже теперь буду скрытничать.

— Ритуля, милая, не обижайся, я сейчас волнуюсь, потом поговорим.

— Он тебе нравится?

— Очень. Он мне больше чем нравится. — Щеки Лины опять вспыхнули, а Ритка взвигнула от восторга.

— Я первый раз вижу тебя такой.

— Какой?

— Счастливой. По-моему ты влюбилась.

Лина не могла видеть, как улыбается Влад, щурясь от лучей ослепительного солнца.

17 Глава

1590 год. Россия. Великое Московское государство. Николас вернулся в свою обшарпанную каморку и со злостью пнул табурет ногой. Последняя надежда найти отца исчезла сегодня днем. Все эти пять лет поисков, скитаний, нужды — все пошло прахом. Из города в город, из деревни в деревню, перебирался он, не прекращая поиски. Иногда казалось, вот он близок к цели, теперь хоть что-то узнает. Но снова разочарование и дорога. Парень сел на тюфяк набитый соломой и обхватил голову руками. Куда теперь? Он добрался до Москвы, устроился в хороший дом помощником конюха. К самому Бельскому, знатному боярину. Снова все бросить и мчаться дальше? Как же его утомила эта погоня за призраком. Но он не мог перестать искать. Перед глазами стояло лицо матери, молодое, красивое. Он дал клятву, обещал, и будет искать дальше, даже если на это уйдет еще пять, десять лет. Для Московского княжества наступили тяжелые годы после смерти Ивана Грозного. Смутные времена. Войны, погромы, борьба за власть. За все это время Николас выучил русский язык, нравы и обычаи этой страны. В его речи сохранился легкий акцент и иногда люди принимали его за цыгана, а он не торопился их разубеждать. У Бельских один из самых богатых домов в Москве, Николасу чудом удалось попасть в услужение. Он надеялся, что это последнее его пристанище, ведь след отца вел прямо в Москву. Но словно злой рок преследовал его и мешал выполнить обещание. Николас достал из-за пазухи потрепанное письмо матери и в который раз перечитал его, хотя уже знал наизусть каждое слово.

— Эй, Николай, ну ка займись лошадьми гостей.

Парень спрятал письмо за пазуху и посмотрел на пришедшего. Федор, старший конюх, это он взял Николаса на работу. Пожалел парня. Они познакомились в харчевне, где Ника избили и украли все его жалкие пожитки. Правда Федор так и не поверил, что Ник не цыган, а историю о его скитаниях назвал сказкой. На работу, правда, взял — и на том спасибо.

— По что расселся?! Давай, барин ждут! Граф заморский пожаловали, видный гость…

Николас пошел за Федором, не смел перечить спасителю, а тот всегда и при каждом удобном случае напоминал парню, кому он обязан куском хлеба. У ворот стояла карета инструктированная золотом. Тройка вороных лошадей переминается на длинных стройных ногах. Николай должен распрячь коней, напоить, накормить, почистить. Он обернулся в сторону дома, барин и гость радушно обнимались. Николас присмотрелся к графу — высокий, худой в модной иностранной одежде, явно несметно богат. В этот момент гость обернулся и Николас вздрогнул, лицо графа показалось ему смутно знакомым. Синие глаза скользнули по парню без особого интереса и он прошел в дом.

— Что стал как пень? Работай! — Федор пнул Николаса локтем в бок. — Ишь, рот раззявил! Нечего на хозяев пялиться! Глаза до долу должны быть, как и положено отроку.

— Кто он? Гость этот?

— Тебе-то что? Можно подумать видел его? Откуда тебе, цыганскому отродью, заморских господ знать?

Николас сдержался чтобы не нагрубить и снова спросил.

— Ты же все знаешь, Федор, неужели гостей барина не припоминаешь?

— Еще чего! Память у меня знатная! Самуил… Мок… Моку… А вот, Самуил Мокану. Давно его у нас не было. Видать только из-за границы вернулся.

Николас ничем не выдал своего восторга, лишь его ярко-синие глаза заблестели по-иному. Он принялся рьяно за работу. Свершилось. Тот, кого он так долго искал всего в нескольких шагах от него. Сердце колотилось с бешеной силой, кровь бросилась ему в лицо. Самуил Мокану — его отец.

2010 год. Украина. Киев. Николай прошелся по новой квартире — пентхазу, обследовал комнату за комнатой и утвердительно кивнул секретарю. Тот взял под руку маклера и вывел в другую комнату. Николай подошел к огромному окну с жалюзями во всю величину. Поднять их он не мог — сегодня слишком солнечная погода. Скоро все изменится. Изменится его опостылевшая жизнь, в постоянном мраке. Сколько столетий он видел солнце лишь в своих снах. Иван принес лист бумаги на подпись, Ник размашисто начертил свое имя.

— Маклера не трогать, мы не за этим здесь — сказал он заметив горящие глаза Ивана.

Секретарь и по совместительству слуга, коротко кивнул и вышел. Николай сел в кресло провел рукой по кожаной обивке. Он любил роскошь, любил с тех пор как узнал вкус денег он. Он, когда-то нищий румынский мальчишка, который всю свою человеческую жизнь провел впроголодь. Став вампиром, он восполнил эти пробелы сполна. Слишком быстро он понял, как легко добыть желаемое золото, способности его новой сущности позволили быстро нажить состояние. Все это время он пытался доказать отцу, что достоин его. Хотя тщетно, за все пятьсот лет Ник так и не отдал Самуилу письмо матери. Не смог он. Не желал. Вначале хотел, чтобы отец им гордился, приблизил к себе и лишь потом… но этого так и не произошло, для Самуила он всегда был пешкой, прислужником, низшей расой. Ему поручались самые грязные делишки, с его мнением никто не считался, а потом появился Влад, будь он проклят, и отец всю любовь отдал этому выскочке и подлизе. Злость и желание стереть их обоих в порошок стало смыслом его вечной жизни. Николай отделился от клана Черных Львов и построил свою кровавую империю. Больше папочка ему не указ, это его жизнь и он построит ее так, как считает нужным. Возьмет силой то, что принадлежит ему по праву. Одного он не понимал, почему Влад пользовался такой безграничной властью над Самуилом. Иногда соблазн рассказать отцу правду был столь велик, что Ник с трудом сдерживал себя. Но он не хотел, чтобы тот узнал, как долго он его искал, как мечтал стать любимым сыном, как гордился великим отцом. Как отказался от человеческой жизни лишь бы приблизиться к папочке — вампиру. Нет, Самуил не узнает об этом, велика честь. Хотя, возможно, перед тем как Ник вонзит кол в его сердце, он прочтет ему письмо матери. Скоро настанет этот миг. Очень скоро. Николай потрогал внутренний карман кожаного пиджака, в котором лежал старенький потрепанный пергамент, гревший его грешную, пропащую душу день за днем. Интересно, как отреагировал бы отец, узнай, что жуткий убийца, неуправляемый монстр — его сын? Эту карту он прибережет напоследок. Николай набрал номер Гунари, поставил громкую связь.