О чем молчат ангелы - Фитцпатрик Бекка. Страница 33

Звук закрывшейся двери шкафчика эхом разнесся по коридору. Я проглотила обиженное замечание, что она должна верить не кому-то там, а лучшей подруге, и вместо этого сказала:

– Я тороплюсь, мне надо в библиотеку.

Мы вышли из здания и направились к стоянке. Я огляделась в поисках «Фиата» и только тут вспомнила, что сегодня меня подбросила мама по дороге на работу. А Ви не водила машину из-за сломанной руки.

– Черт, – прочла Ви мои мысли. – Мы без колес.

– Похоже, это значит, что нам придется идти пешком, – прикрыв глаза ладонью, я окинула взглядом улицу.

– Не нам. Тебе. Я бы пошла с тобой, но я не хожу в библиотеку чаще раза в неделю.

– Ты на этой неделе еще там не была, – заметила я.

– Да, но вдруг мне завтра понадобится.

– Завтра четверг. Ты хоть раз в жизни занималась по четвергам?

Ви постучала по нижней губе ногтем и изобразила мыслительный процесс.

– А я хоть раз в жизни занималась по средам?

– Не припоминаю такого.

– Вот видишь. Я не имею права нарушать вековые обычаи.

Через полчаса я поднималась по ступеням библиотеки, но, войдя, отложила домашнюю работу в долгий ящик и сразу направилась в компьютерный класс, решив прошерстить Интернет на предмет хоть какой-нибудь информации о повешенной в Кингхорне. Но мне почти ничего не удалось найти. Сначала вокруг дела было много шума, но после обнаружения предсмертной записки и освобождения Элиота газеты занялись другими новостями.

Настало время прокатиться в Портленд. Едва ли мне удастся выудить еще что-то из новостных архивов. Так, может, больше повезет, если немного побегать?

Я разлогинилась и позвонила маме.

– Мне сегодня надо быть дома к девяти?

– Да, а что?

– Я думала съездить на автобусе в Портленд.

Я услышала знакомый смешок, означавший: «Ты, наверно, думаешь, что я с ума сошла».

– Мне нужно провести опрос среди учеников школы Кингхорн, – пояснила я. – Провожу исследование для проекта.

Это не было ложью. В каком-то смысле. Конечно, мне было бы куда легче оправдать себя, не скрывай я от нее нападения и приезд полиции. Я думала ей рассказать, но каждый раз, как открывала рот, все слова куда-то исчезали. Мы боремся за выживание, думала я. Нам нужен постоянный доход. А если я расскажу об Элиоте, она тут же уйдет с работы.

– Не стоит ехать одной. Скоро стемнеет, а завтра в школу. К тому же, пока ты доберешься, у всех уже закончатся уроки.

– Ладно, – вздохнула я. – Скоро буду дома.

– Я помню, что обещала тебя подвезти, но работы по горло. – В трубке послышалось шуршание бумаг, и я представила себе, как она держит телефон плечом, а провод уже несколько раз обмотался вокруг тела. – Будет нехорошо просить тебя дойти пешком?

На улице чуть похолодало, но у меня была джинсовая куртка и вдобавок две ноги. Я вполне могла дойти пешком. Конечно, эта идея казалась здравой только моему разуму, потому что внутренности от одной мысли об этом съеживались в комок. Но другого выхода, кроме как провести ночь в библиотеке, у меня не было.

Уже в дверях библиотеки я услышала, как за спиной кто-то назвал меня по имени. Ко мне подошла Марси Миллар.

– Я слышала про Ви, – начала она. – Это ужасно. Кому понадобилось на нее нападать? Хотя, может, у них не было другого выхода. Вдруг это была самозащита. Было же темно, и дождь шел. Может, Ви приняли за лося. Или медведя, или, может, за буйвола. Нет, правда, за какого-нибудь крупного зверя.

– Слушай, рада бы с тобой поболтать, но мне надо сделать еще кучу куда более приятных дел. Например, сунуть руку в мусорку, – я двинулась к выходу.

– Надеюсь, она не ела в больнице, – не унималась Марси, идя следом за мной. – Я слышала, там очень жирная еда. А ей же больше некуда толстеть.

– Ну, все, – резко обернулась я. – Еще одно слово, и я…

Мы обе знали, что это была пустая угроза.

– И что ты сделаешь? – осклабилась Марси.

– Шалашовка.

– Ботаничка.

– Шлюха.

– Шиза.

– Анорексичная свинья.

– О, нет, – Марси отшатнулась, мелодраматично прижав руку к сердцу. – Предполагается, что я должна обидеться? Придумай что-нибудь получше. Тут у меня все в порядке – по крайней мере, я умею себя контролировать, в отличие кое от кого.

Охранник у входа кашлянул, чтобы привлечь наше внимание.

– Ну, все, хватит. Катитесь наружу или сейчас обе будете сидеть у меня в кабинете, пока я звоню родителям.

– Скажите это ей, – Марси указала на меня пальцем. – Я пыталась быть вежливой, а она начала меня обзывать. Я только хотела выразить соболезнования ее подруге.

– Наружу, я сказал.

– Вам очень идет форма, – сказала ему Марси, улыбаясь своей фирменной радиоактивной улыбкой.

– Выметайтесь, – повторил охранник, кивая на дверь, но тон его заметно смягчился.

Марси направилась к выходу, виляя бедрами.

– Не откроете мне дверь? У меня руки заняты. – В руках у нее была одна-единственная книжка. В мягкой обложке.

Охранник нажал кнопку для инвалидов, и двери открылись автоматически.

– Спасибо огромное, – сказала Марси, посылая ему воздушный поцелуй.

Я не пошла за ней. Не знаю, что случилось бы, если бы пошла, но гнев и негодование так переполняли меня, что я боялась сделать что-нибудь, о чем потом пожалею. Обычно я не опускалась до склок и оскорблений. Но для Марси Миллар невозможно было не сделать исключения.

Развернувшись, я пошла обратно в библиотеку и, зайдя в лифт, ткнула кнопку цокольного этажа. Можно было подождать пару минут, пока уйдет Марси, но я знала другой выход и решила им воспользоваться. Пять лет назад городская библиотека переехала в историческую постройку прямо в центре старого Колдуотера. Красное кирпичное здание, возведенное в 1850-е годы, украшали романтичный купол и открытая веранда, откуда можно было смотреть, не заходит ли в порт судно. К сожалению, рядом со зданием не было места для парковки, поэтому было решено прорыть тоннель и соединить библиотеку с подземной стоянкой здания суда, находящегося через дорогу. Теперь стоянка обслуживала оба здания.

Лифт остановился, и я вышла. Флуоресцентные лампы освещали тоннель слабым мерцающим сиреневым светом. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы заставить себя двинуться вперед. Внезапно я подумала о той ночи, когда погиб мой отец. Была ли та улица такой же темной и одинокой, как путь передо мной?

«Соберись, – сказала я себе. – Это было обычное бандитское нападение. Ты весь год шарахалась от темных аллей, темных комнат, темных шкафов. Нельзя всю жизнь прожить, дрожа, что кто-то направит на тебя дуло пистолета».

Полная решимости доказать, что все эти страхи – лишь плод моего воображения, я пошла вперед, слушая звуки собственных шагов по бетонному полу. Перевесив рюкзак на левое плечо, я попыталась рассчитать, за какое время мне удастся добраться домой и стоит ли срезать дорогу, переходя через железнодорожные пути, в сгущающихся сумерках. Я надеялась, что если займу чем-нибудь мысли, мне станет легче бороться с нарастающей тревогой.

Тоннель кончился, и на пути вырос черный силуэт. Я встала, как вкопанная, и сердце пропустило несколько ударов. Патч был одет в черную футболку, свободные джинсы и сапоги с металлическими носами. Его глаза блестели, словно говоря, что ему неведомо слово «правила», а улыбка была слишком хитрой, чтобы умерить мое волнение.

– Что ты тут делаешь? – спросила я, убирая с лица прядь волос и ища глазами выезд, ведущий из-под земли наверх. Я знала, что он прямо по курсу, но половина ламп не работала, и было трудно что-нибудь разглядеть. Если на уме у Патча были изнасилование, убийство или какие другие злодейские замыслы, лучшего места было просто не придумать.

Когда Патч двинулся в мою сторону, я отступила. Подойдя к одной из машин, я воспользовалась возможностью и обежала вокруг, отделив ею себя от Патча.

Патч посмотрел на меня поверх крыши, подняв брови.

– У меня есть вопросы, – сказала я. – Много вопросов.