Эрна Штерн и два ее брака (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна. Страница 29

— Да нет, не отказываюсь, — подумав, ответила я. Глупо как-то отказываться танцевать с тем, с кем спишь в одной постели.

— Если нет, тогда одевайся побыстрей, а то, если мы и дальше будем спорить, идти будет уже некуда — бал закончится.

В зале я сразу нашла взглядом Грету с Марком. Около них был и Ведель, что-то оживленно рассказывающий. Туда мы и направились.

— Добрый вечер, Эрна, — поприветствовал меня Дитер. — А вы знаете, что у нас в академии ректор о вас буквально легенды рассказывает?

Я вопросительно на него посмотрела.

— Он говорит, что у вас защитные амулеты очень высокого уровня, — пояснил Ведель. — Уровня магистра, не меньше.

— Ну это он явно преувеличивает, — рассмеялась я. — К тому же, амулет он видел только один.

— Ты зря не веришь, — заметил Кэрст. — Твою защиту с налету не всякий верховный маг возьмет. А после того, как ты ключевые узлы попрятала, даже боевыми заклинаниями долбить бесполезно — нужно вскрывать вручную.

— И наши курсанты, — подхватил Ведель, — собираются завалить тебя заказами. Ведь в нашей профессии хорошая защита — это залог успеха.

— Заказами? — я удивленно смотрела на них, не в состоянии понять, это они так шутят или всерьез говорят.

— Если честно, то мне эта идея не очень нравится, — поморщился Штаден. — Моя жена, выполняющая заказы курсантов Военной академии, — что-то в этом неправильное. Так что я бы попросил тебя отказаться, дорогая.

— Ты думаешь, что я не смогу сделать хороший амулет? — уточнила я.

— Я как раз уверен в обратном.

— Тогда я не собираюсь отказываться. Ведь родители мне теперь деньгами не помогают, а стипендии хватает только на самое необходимое.

— Эрна, я ведь уже предлагал тебе деньги.

— А я уже говорила, что не возьму.

Конец нашему спору совершенно неожиданно для меня положил Олаф, пригласивший меня на танец. Вот уж от него я этого никак не ожидала! Я даже растерялась и не смогла отказаться.

— Эрна, — начал парень, — я давно хотел с тобой поговорить. Только одну тебя встретить последнее время невозможно. Даже в твоей комнате постоянно эти военные находятся.

— Я не думаю, что в нашем разговоре есть необходимость, — ответила я. За нами наблюдала Фогель, и вид ее мне совершенно не нравился. На ее лице страдание по Олафу перемешивалось с такой острой ненавистью ко мне, что мне стало жутковато.

— Ты мне тогда очень больно сделала, — продолжил Олаф. — Настолько, что мне захотелось сделать также больно тебе.

— У тебя это получилось, — ответила я ему. — Более того, ты сейчас делаешь очень больно своей Фогель. Она на тебя такими страдающими глазами смотрит.

Краем глаза я заметила, как к Штадену подошла высокая рыжая девица курса с четвертого, кажется, и начала о чем-то оживленно говорить. Он с улыбкой ей отвечал. Может, это как раз его нынешняя? Внутри меня возникло неприятное, свербящее чувство. Неужели это ревность?

— Вот, — не обращая внимания ни на мои слова, ни на Фогель, продолжил Олаф. — А сейчас я понимаю, что еще немного, и уже ничего исправить нельзя будет, и я тебя потеряю. Прости меня, Эрна.

— Знаешь, Олаф, опоздал ты со своими извинениями. Не нужны они мне больше, — отстраненно ответила я, наблюдая за мужем. Что-то там неладное творилось. Кэрст перестал улыбаться. Его лицо застыло в холодной гримасе. Девица выглядела крайне раздраженной и жестикулировала руками как мельница.

— Я понимаю, что тебе сложно сразу меня простить.

— Да нет, Олаф, если это так важно для тебя, то я тебя прощаю. Только вот быть с тобой я не хочу, — ответила я, даже не глядя на него. Намного больше меня занимала сцена, в которой принимал участие муж. Конец ей положил Ведель — он что-то сказал рыжей и предложил ей руку. Она, подумав немного, пошла с ним танцевать. Я облегченно вздохнула — как-то не хотелось мне наблюдать скандалов с участием Штадена.

Олаф молчал, не сводя с меня недоверчивого взгляда. В конце танца это вызывало у меня уже глухое раздражение, и я была очень рада окончанию музыки.

— Кэрст, что у вас здесь произошло? — встревоженно спросила я, подойдя к «мужу».

— Да ничего такого особенного. Просто некоторые девушки настолько привыкли получать желаемое, что отпор вызывает у них агрессию. Спасибо Дитеру, что вмешался. Ну что, потанцуем?

Так и пришлось мне весь оставшийся вечер протанцевать с мужем, во избежание скандалов. Не сказала бы, чтобы это было настолько уж неприятно, да и Ведель отнесся с пониманием к данной ситуации и неплохо провел время без меня, но, получается, Штаден опять вынудил меня сделать именно то, что нужно ему. И, к тому же, я вынужденно признала один очень грустный для меня факт — я ревную Штадена. И с этим надо срочно что-нибудь делать.

Глава 24

— Эрна, — начала подруга, — ты же хотела помириться с Олафом? Что случилось? Он после разговора с тобой такой несчастный ходил.

— Передумала я с ним мириться.

— Ну и правильно. Пусть тоже помучается, а то устроил представление. Потом больше ценить будет.

— Нет, ты не поняла. Я вообще не хочу с ним больше встречаться. Ни сейчас, ни потом.

— Но как же… — растерянно протянула Грета, — ты же так хотела его вернуть?

— А теперь не хочу.

— Эрна, что происходит?

— Я не знаю, — с отчаяньем сказала я подруге. — Я не знаю, что со мной делается. Но я точно знаю, что не хочу больше быть с Олафом. Совсем. Пусть он будет счастлив со своей Фогель, а мне он не нужен.

— Это из-за Штадена, да?

— Может быть, — пожала я плечами. — А может, я просто лучше узнала Олафа, и это знание мне совсем не понравилось.

— А Штаден? — не унималась подруга. — Ты что, в него влюбилась?

— Что ты заладила — Штаден да Штаден? Не знаю я, как к нему отношусь! Не знаю! Мне плохо от одной мысли о нем!

— И что ты собираешься делать?

— Влюбляться в Веделя, — твердо ответила я.

— Зачем? — поперхнулась Грета.

— Чтобы не влюбиться в Штадена, — объяснила я.

— И как ты себе это представляешь? Ты что, серьезно думаешь, что можно влюбиться по своему желанию?

— А у тебя есть другие идеи? — поинтересовалась я.

— Нет, но и эта твоя мне не кажется разумной. Даже в случае, если тебе удастся влюбится, что мне лично кажется маловероятным, ты не допускаешь, что развод вы так и не получите?

— По-твоему, разумно влюбляться в человека, которому я совершенно не нужна? И даже не интересна!

— Ну, он же при мне сказал, что ты ему нравишься, — не согласилась Грета.

— А знаешь, что он сказал, когда нас развести не смогли? Что на всю жизнь оказался привязан к толстой деревенской дуре. И что, это, по-твоему, говорит о его высоких чувствах?!

— Эрна, ты считаешь себя толстой? — вкрадчиво поинтересовалась подруга.

— Да нет, пожалуй.

— А деревенской?

Я возмущенно посмотрела на подругу.

— Ну так вот. Никто из знающих тебя также не думает, что ты дура. Я не знаю, почему он так сказал. Но в его фразе правды гораздо меньше, чем в тех сплетнях, что распространяет Фогель. Так что, может, тебе не противиться своим желаниям?

— Так он ведь как раз этого и добивается, — не согласилась я. — И кроме того, я все равно собираюсь с ним разводиться.

— Зато будет, что вспомнить, — мечтательно закатила глазки подруга.

— Знаешь, это не то, что мне бы хотелось вспоминать, — твердо сказала я. — Да я сама себя после этого уважать не буду. Это Штадену все равно с кем быть, он, поди, уже давно перестал вести счет своим девицам. А я хочу, чтобы меня любили. Да даже кошки имеют право выбора!

— Но твоя идея с Веделем все равно мне кажется абсолютно ненормальной.

— Тебе же он нравится?

— Эрна, да при чем тут это? Если он нравится мне, это же не значит, что ты должна в него влюбляться. Он должен тебе нравится, а с этим, похоже, у тебя проблемы.

— Ну я не могу сказать, чтобы он совсем мне не нравился, — подумав, ответила я. — К тому же, кандидатур все равно других нет.