Автоликбез - Гейко Юрий Васильевич. Страница 14

Автору этих строк в свое время довелось проводить испытания на безопасность стекол и зеркал заднего вида автомобилей «Москвич» и «Жигули». Свидетельствую: если зеркала соответствовали мировым стандартам, боковые и заднее стекла тоже, то лобовые стекла Борского завода были значительно прочнее и американских, и европейских.

Но основным средством пассивной безопасности являются все же привязные ремни. (Напомню, что к средствам активной безопасности относятся динамические, тормозные, маневренные характеристики автомобиля.) Наш человек, как правило, привыкает к ремням мучительно, знаю по себе. Привыкнуть к ним навсегда мне помогла лишь одна потрясающая цифра, которая у нас почему-то не рекламируется с утра до вечера: из погибших в авариях ста человек, которые были не пристегнуты, 85 (!) остались бы живы, если б они не поленились пристегнуть ремень безопасности!

Ремни бывают разные. На старых моделях до сих пор эксплуатируются обычные, бескатушечные ремни, длину и натяжение которых надо регулировать вручную. Они самые опасные, потому что практически никто и никогда этого не делает. Их «накидывают» на плечо перед постом ДПС или инспектором.

Второй тип ремней — инерционные: плавно тянешь — ремень разматывается с катушки, резко — держит. Принцип их работы: при достижении определенного числа оборотов грузики на катушке расходятся и стопорят ее. Такие ремни уважающие себя фирмы давным-давно не применяют, т.к. они срабатывают только при резких ускорениях или замедлениях автомобиля. А они не всегда сопровождают аварию: занос и переворот машины происходят довольно плавно, и тело человека в таких ремнях может перемещаться куда угодно, на всю длину ремня. К тому же инерционные ремни очень реагируют на пыль и грязь, от которых их защитить трудно.

Самые современные ремни на сегодня — это те, в конструкции которых имеется нечто вроде отвеса, который при малейшем отклонении от вертикали наглухо запирает катушку. Ремни такого типа запираются при любом разгоне и торможении, даже тогда, когда вы заезжаете одной стороной автомобиля на бордюр или поднимаете ее домкратом.

Если государство ни в грош наши жизни не ставит, не будем уподобляться ему — не экономьте секунды на пристегивание ремней и деньги на их приобретение, любите себя и цените себя, единственного!

Давным-давно известно, что по статистике самое опасное сиденье в машине — правое переднее, потому что инстинктивно, в самый последний момент, водитель все же отводит удар от себя. На втором месте — водительское. На третьем — заднее правое. А самое безопасное место — сзади, за водителем.

Трагедия с «Мерседесом» принцессы Дианы в Париже красноречиво это подтверждает. Однако даже и в такой страшной аварии, на такой жуткой скорости можно остаться в живых, нужно в последнюю долю секунды перед ударом (а она была), если уж ты не пристегнут, упасть на сиденье. Это — при лобовом ударе.

Когда я мальчишкой-студентом ездил в качестве пассажира с раллистами, они давали мне один и тот же совет: «Если машина переворачивается, летит в кювет, не распирайся в кабине руками, а сгруппируйся, прижми изо всех сил этими самыми руками свою задницу к сиденью, на котором сидишь».

Всего один раз, слава Богу, мне пришлось убедиться в гениальности этого правила — при заносе с последующим кюветом. Земля с небом перемешиваются, ориентировку теряешь мгновенно, а вот задницу к сиденью я, невредимый, продолжал прижимать судорожными руками даже тогда, когда меня из перевернувшейся машины уже вытаскивали...

Как без тормозов доехать до Ялты

Что может быть прекраснее, чем хороший автомобиль в начале очень длинной дороги и трое авантюристов в нем? Такое бывает очень редко — трое молодых, полных энергии парней едут на «стеганой» тачке из Москвы в Ялту на съемки, где ждут их хорошие «бабки», красивые девочки и такая жизнь, что много лет спустя она становится строкой биографии.

За рулем — я, машина моя, купленный на отцовские деньги металлолом, восстановленный мною, работником заводского автосервиса, до такой степени, что спидометра для скорости, какую он развивает, не хватало, что слов для оценки резвости и безотказности этой машины не хватало тоже, осталось одно — «ласточка». Через мои руки прошла не только каждая ее гайка — я делал ее, как делал бы, если бы был Богом, себя. А я тогда в автосервисе был бог.

Пассажиром справа был Иванов Витька, профессиональный каскадер. Настолько профессиональный, что теперь он работает по той же специальности в Голливуде и является членом профсоюза этих самых каскадеров в Америке, что само по себе есть уже высочайшее и уникальное достижение русского индивидуума! Основной его бизнес сегодня — это зарабатывание денег не на американских съемочных площадках, а на российских путем сманивания американских режиссеров на более дешевую и ничуть не менее колоритную фактуру, которую можно найти в гигантских пределах бывшего СССР, нынешнего СНГ.

Витька, если он одетый, на супермена вовсе не похож, он просто белокур, обаятелен, богат и пахнет лучшими запахами мира. Бабы перед ним рушатся. Причем какие бабы!.. Он же имеет пунктик: спит только с иностранками, русских девчонок не признает. А поскольку мы с ним живем в одном бунгало, то почти каждый вечер мне приходится хватать свои подушку, одеяло и простыню в охапку и носиться по всему кемпингу, ища свободную в эту ночь кровать. Как правило, в нашем молодежном коллективе я ее всегда нахожу.

Когда Витька раздевается, то тут же вызывает неприкрытое уважение: даже не мускулы, а сплошные жилы. В драке он просто Бог и вовсе не потому, что имеет какой-то там пояс каратэ. А потому, что он совершенно бесстрашен, ввязывается в самые крутые разборки не думая ни мгновения, и с первых же секунд драки становится ясно, что он — ее гений.

Однажды мы с ним вдвоем оказались против шестерых кавказцев, схлестнулись на стоянке такси из-за свободной машины. Ударили Витьку первого, это я ясно видел. Они набросились на нас с радостью, как изголодавшиеся лисы на цыплят. На меня пошел один, с рубленым шрамом на щеке. Пока мы измочаливали друг другу рожи в кровь, Витька уложил тремя ударами троих, бросился ко мне, вырубил в прыжке, ногой, моего противника, упал на асфальт, перевернулся, как в кино, и я услышал хруст сломанных костей голеностопа пятого, стоявшего как бы без дела, поскольку нас было всего двое; а шестой, единственный непокалеченный, рванул через жесткие стриженые кусты шиповника так, что догонять его не имело никакого смысла.

Витька Иванов сильно, очень сильно заикался, буквально на каждом слове. И поскольку слова давались ему с колоссальным трудом, то каждое из них он отцеживал так, что становился потрясающим рассказчиком — любая тусовка замирала, когда он открывал рот.

Вот несколько его рассказиков. Эпизод первый:

— На с-с-съемках во Владимире я должен был поставить машину «на уши». Дали старую списанную «Волгу». Дубль, естественно, один: в советском кинематографе машины пачками не бьют.

Разогнался, вылетел на площадь, где стояла камера, и вдруг девка эту площадь перебегает — ребята из оцепления не досмотрели. Пришлось мне уйти от нее, и встал я «на уши» совсем не там, где требовалось. Выскочил из покореженной тачки, как из люка подлодки, догнал эту девку и врезал ей от души пендаля под зад в сопровождении очень кратких, но образных слов.

Вечером в местном крутом баре я увидел ее рядом и удивился: хороша, стерва, до невозможности. Извинился. Заказал кое-что. Поговорили. Пошли ко мне в номер. Поженились.

Эпизод второй:

— Сижу вечером дома. Тоска. Слышу — лифт стукнул. И моя — цок-цок-цок каблучками к двери.

Я быстро перчатку резиновую хирургическую на правую кисть напяливаю и — в коридор, за входную дверь, свет погасил и жду.

Она ключом открывает, видит, что темнота, меня как бы дома нет, и ручонкой нашаривает выключатель. А я — хоп холодной резиной ее запястье! Она: «Ой!» И на руки мне без чувств падает.