Разрушь меня - Мафи Тахира. Страница 28
Его рука быстро проскальзывает в мой карман, и лишь через секунду я понимаю, что происходит. Прижатая к стене, я тяжело дышу, стараясь не терять головы.
— Любопытно, — говорит он. — Что это?
Двумя пальцами он держит мою записную книжку.
Боже мой!
В облегающем платье не спрячешь бумажный комок. Увлекшись рассматриванием собственного лица, я позабыла оглядеть себя в зеркале. Это моя вина, моя вина, моя вина, моя вина… Все пропало. Это я виновата. Надо было думать.
Я молчу.
Уорнер искоса поглядывает на меня.
— Не помню, чтобы я давал тебе записную книжку. И уж точно не давал разрешения на владение личным имуществом.
— Я принесла ее с собой, — срывающимся голосом отвечаю я.
— Лжешь.
— Чего тебе от меня надо? — Я уже начинаю паниковать.
— Глупый вопрос, Джульетта.
Мягкий звук гладкого металлического скольжения кажется неуместным. Кто-то открыл дверь.
Щелчок.
— Убери от нее руки, пока я не разнес тебе башку.
Глава 27
Уорнер очень медленно закрывает глаза и отступает. Его губы кривятся в опасной улыбке.
— Кент.
Руки Адама не дрожали, когда ствол его пистолета уперся Уорнеру в затылок.
— Будешь нашим пропуском отсюда.
Уорнер засмеялся, открыл глаза и, выхватив пистолет из внутреннего кармана, направил мне в лоб.
— Я убью ее!
— Ты не такой дурак.
— Шевельнется — выстрелю. А потом буду рвать тебя на куски.
Адам быстро передвинулся, ударил рукояткой пистолета Уорнера по затылку и, когда тот дернулся и выстрелил мимо, поймал его руку и выкрутил запястье. Я выцарапала пистолет из чуть ослабевшей хватки Уорнера и с размаху ударила его рукояткой в лицо, сама себе удивившись. Я в жизни не держала в руках оружия, но, как говорится, все бывает в первый раз.
Я направила ствол Уорнеру в переносицу.
— Не стоит меня недооценивать.
— Вот черт. — Адам не мог скрыть удивления.
Уорнер закашлялся сквозь смех, выпрямился и попытался улыбнуться, вытирая кровь, сочившуюся из носа.
— Я оцениваю тебя по достоинству. Изначально никакой недооценки, клянусь.
Адам покачал головой, широко улыбаясь и одновременно вдавливая Уорнеру в затылок ствол пистолета.
— Давай выбираться отсюда.
Я вытащила две спортивные сумки, спрятанные в шкафу, толкнула одну из них по полу к Адаму. Мы собрались уже неделю назад. Если побег состоится раньше срока, я жаловаться не буду.
Повезло Уорнеру, легко отделался.
Но и нам повезло — из здания все эвакуированы, Уорнеру неоткуда ждать помощи.
Он кашлянул, глядя на меня в упор.
— Погоди радоваться, солдат, твой триумф продлится недолго. Лучше убей меня сейчас, потому что когда я найду вас, у тебя не останется ни единой целой кости. Ты дурак, если рассчитываешь удрать с… этим.
— Я тебе не солдат. — Лицо Адама каменно-неподвижное. — И никогда им не был. Слишком ты увлекся своими фантазиями и проморгал опасность у себя под носом.
— Сразу мы тебя не убьем, — сказала я. — Ты выведешь нас отсюда.
— Ты совершаешь огромную ошибку, Джульетта. — Голос Уорнера смягчился. — Отказываешься от блестящего будущего. Почему ты решила, что ему можно доверять?
Я взглянула на Адама, мальчишку, который всегда защищал меня без всякой корысти, и помотала головой, желая прояснить мысли. Напомнила себе, что Уорнер лжец, сумасшедший, маньяк, охваченный страстью убивать. У него никогда не было цели мне помочь.
Так я думаю.
— Давай быстрее, — говорю я Адаму. — Он нарочно тянет время, скоро вернутся солдаты.
— Да ему наплевать на тебя! — взрывается Уорнер, и я вздрагиваю от внезапной неконтролируемой силы в его голосе. — Ему просто надо отсюда выйти, вот он и пользуется тобой! — Уорнер делает шаг вперед. — Я мог бы любить тебя, Джульетта. Я обращался бы с тобой, как с королевой…
Адам берет его за шею локтевым захватом и приставляет пистолет к виску.
— По-моему, ты не понимаешь, что происходит, — говорит он.
— Может, просветишь меня, солдат? — хрипит Уорнер. В его глазах пляшет пламя; он опасен. — Чего же это я не понимаю?
— Адам. — Я качаю головой.
Поймав мой взгляд, он кивает и поворачивается к Уорнеру.
— Звони, — говорит он, туже сдавливая его шею. — Мы выходим из здания. Сейчас.
— Она выйдет отсюда только через мой труп. — Уорнер подвигал челюстью и сплюнул кровь на пол. — Тебя я убил бы с удовольствием, — сказал он Адаму. — Но Джульетта нужна мне всегда.
— Я тебе не вещь! — бросила я. Меня злит сказанное Уорнером, но как ни хочется мне разбить ему лицо, без сознания он бесполезен.
— Ты могла бы полюбить меня. — Он улыбается странной улыбкой. — И нам не было бы преград. Мы изменили бы мир, я сделал бы тебя счастливой…
Адам, судя по его виду, готов впиться в шею Уорнера зубами. Лицо натянутое, напряженное, злое. Я никогда не видела его таким.
— Тебе нечего ей предложить, больной придурок.
Уорнер зажмуривается на секунду.
— Джульетта. Не спеши. Не решай на скорую руку. Останься со мной. Я буду терпелив. Я дам тебе время привыкнуть. Я о тебе позабочусь…
— Ты сумасшедший. — Дрожащими руками я снова поднимаю пистолет к его лицу. Нужно выбросить из головы слова Уорнера, нужно помнить о том, что он мне сделал. — Ты хочешь превратить меня в чудовище, в палача!
— Я хочу, чтобы ты жила достойно, соответственно своему потенциалу!
— Отпусти меня, — тихо говорю я. — Я не хочу быть твоей цепной шавкой. Не хочу мучить людей.
— Что, мало они над тобой поиздевались? Люди упекли тебя в психушку, и здесь ты по вине людей! Думаешь, уйдешь отсюда, и люди примут тебя? И начнется нормальная жизнь? Да кому ты нужна? От тебя все шарахаться будут — останешься отверженной, как и была всю жизнь! Ничего не изменится! Твое место рядом со мной!
— Джульетта — моя. — Голосом Адама можно резать сталь.
Уорнер вздрагивает, впервые начиная понимать очевидное. Его глаза расширяются, в них страх, недоверие, он смотрит на меня с тоской.
— Нет! — Короткий, резкий смех. — Джульетта, только не говори, что он заморочил тебе голову романтическими бреднями и ты поддалась его фальшивым обещаниям…
Адам с размаху поддает коленом Уорнеру в спину. Уорнер падает на пол, ударив колени, и шипит от боли. Он уже не сопротивляется. Мне бы торжествовать, но меня грызет тревога. Я не знаю, чему верить. У меня слишком неустойчивая психика, я сомневаюсь в собственных решениях. Мне надо собраться с мыслями.
— Адам…
— Я люблю тебя, — говорит он. В глазах знакомая настойчивость и сила. — Не позволяй ему запутать себя.
— Лю-бишь? — змеей сипит Уорнер. — Ты даже не…
— Адам. — Комната начинает плыть. Глазами показываю Адаму на окно.
Его глаза вылезают из орбит.
— Ты хочешь выпрыгнуть?!
Я киваю.
— Пятнадцатый этаж!
— А какой у нас выбор? Никакого кода семь нет, правда? — спрашиваю я у Уорнера.
Он скривил губы и ничего не ответил.
— Зачем все это? — спрашиваю я. — Зачем ложная тревога?
— А почему ты не спросишь солдата, которого так нежно возлюбила? — с отвращением огрызается Уорнер. — Почему себя не спросишь, как могла доверить свою жизнь тому, кто не умеет отличить реальную угрозу от настоящей?
Адам еле слышно выругался.
Мы переглядываемся, он бросает мне свой пистолет, качает головой, снова ругается, сжимает кулаки.
— Так это учебная тревога!
Уорнер начинает хохотать.
Адам смотрит на дверь, на часы, на меня.
— У нас мало времени.
Я держу пистолет Уорнера в левой руке, пистолет Адама в правой, направив оба ствола Уорнеру в лоб, игнорируя его настойчиво-сверлящий взгляд. Адам свободной рукой копается в кармане. Достав два ремешка-стяжки из гибкой пластмассы, он пинком опрокидывает Уорнера на спину. Несколько секунд, и руки и ноги Уорнера связаны, а ботинки и перчатки валяются на полу. Ногой Адам прижимает Уорнера к полу.