Я и мой король - Никонова Ксения. Страница 3

Такие мысли заставляли краснеть лицом к мойке. Я повернулась и вздрогнула: гость стоял в дверях и пристально следил за моими манипуляциями с газовой плитой. Изумленное выражение уже сползло с его лица, он только задумчивым взглядом провожал все мои движения. Я покраснела еще больше и рассердилась, отчего обычно начинаю грубить. Сердито начала накрывать на стол.

– Садись, – взглядом показала на стул, – ешь. Потом иди спать. Но утром я вызываю милицию, пусть они разбираются, откуда ты такой взялся! Имей в виду.

Увидев на столе рыбу, мой гость повертел в руках вилку и что-то настойчиво начал спрашивать, указывая на нее. Я пожала плечами: ему что, специальных приборов не хватает? Ужин прошел в молчании. О чем говорить, если все равно не поймешь друг друга? С аппетитом умяв свою порцию, парень красноречивыми жестами попросил выпить. Нет, не чаю. А явно чего-то алкогольного, потому что не узнать изображенную бутылку было невозможно. Однако! От скромности не помрет. Налила ему и себе чай, на который он слегка так поморщился и вздохнул.

Задумчиво прихлебывая кипяток и закусывая его зефиркой, смотрела в сторону, думая, что вариантов личности моего нового знакомого на самом деле немного.

Вариант первый. Иностранец-актер, который почему-либо остался посреди улицы в мороз. Ну бывает же, может, его ограбили. У нас тут как раз театр недалеко. «Да-да, из театра вышел в костюме и заблудился. А на обстановку он так странно смотрит, потому что в просвещенной Европе давно такого старья нет», – добавил внутренний голос.

Второй вариант. Ненормальный или какой-нибудь ролевик, помешанный на Средневековье, который решил прогуляться в полном облачении по улице. За эту версию говорила его неопределимая речь (может, это эльфийский Толкиена?), одежда, странные манеры. «А что зимой холодно, он не знал или совсем дурак». Ехидна внутри не унималась. Я вздохнула. Ну и третья версия. Фантастическая. Думать о ней не хотелось.

Покончив с ужином, я отвела гостя в комнату, сдернула покрывало с кровати. Вот только сегодня постелила чистое белье, прямо как чувствовала. Потом указала парню на постель:

– Можешь ложиться здесь, а я лягу там. Вот здесь, – я все показывала жестами и выразительными взглядами, – граница. Надеюсь, ты ее не нарушишь!

А про себя подумала, что он уснет, тогда потихоньку тоже лягу. Сплю я чутко, так что любое поползновение в мою сторону почувствую. Вот только что я смогу предпринять? Положить под руку что потяжелее?

Пока убирала со стола, мыла посуду, в комнате все затихло. Я решала еще одну проблему: умыться на ночь или остаться в макияже? Решила, что лучше уж я рискну показаться загадочному незнакомцу утром ненакрашенной, какая есть, чем с размазанной на пол-лица тушью. Залезть под душ не решилась – шпингалет в ванной того, можно сказать, отсутствует.

Успокаивая бешено бьющееся сердце, решительно выдохнула: ну, пошла! Возьму ночнушку, переоденусь в туалете и вернусь. На цыпочках прокралась в комнату, не удержавшись, глянула на спящего парня. Слава богу! Догадался до конца не раздеваться. Из-под одеяла виднелась рука и часть груди – в белоснежной тонкой рубашке. В тусклом свете из кухни умиротворенное лицо показалось совсем другим, на удивление нежным – ну прямо ангел! Худощавое лицо в обрамлении темных, слегка вьющихся волос чуть пониже плеч, черные бархатные ресницы и брови, прямой нос, легкая восточная нотка в целом – и ни следа бритья или щетины. Обойдя кровать, начала шарить руками под подушкой и одеялом. Где же она? Черт, неужели с его стороны?! Я вытянула руку дальше, и тут пальцы наткнулись на что-то твердое и тяжелое, лежащее поверх одеяла. Наклонившись, в слабом свете заметила, как посреди кровати что-то тускло блестит. В следующее мгновение до меня дошло, ЧТО ЭТО! Согнувшись от смеха, я бессильно сползла с кровати на пол. У меня была истерика. Зажимая рот руками, я хохотала как сумасшедшая и не могла остановиться. Напряжение дня сказывалось. Этот! Этот придурок! Положил на пограничной линии, очерченной мной на постели! Свой МЕЧ! Не тот ножичек, что я видела на улице, а настоящий длиннющий меч! Блин! Как в рыцарских романах: блюдет мою невинность! Рассказать кому, будут ржать до потери пульса! Просмеявшись, с трудом стала вставать на трясущихся ногах и сразу наткнулась на взгляд своего гостя. Тот сидел на постели, смотря на меня, и в его глазах явно читался приговор: «Чокнутая!» Проследив мой взгляд на меч, от которого у меня случился второй приступ истерического хохота, уже во весь голос, он презрительно сощурил глаза и отвернулся. Ну раз наш герой оказался столь благородным и целомудренным, значит, бояться мне нечего. Я наконец углядела свою ночнушку – она была аккуратно сложена на краю постели с моей стороны. Черт! Кажется, это он ее сюда положил, я ее всегда кладу под подушку. Фиг с ним, мне уже плевать. Схватив ее, пошла на кухню. Быстро раздевшись, скользнула в полупрозрачную рубашку, погасила свет, вернулась в комнату и легла с краешка. Как же я устала сегодня! Уже на грани засыпания мне в голову пришла еще одна идея насчет личности моего таинственного незнакомца: уж не телевизионный ли это розыгрыш? Сейчас чего только не придумают на потеху публике! Как вам реалити-шоу под названием «Накорми и обогрей эльфа»? Шансы на то, что это так и есть, весьма велики!

Ночью мне привиделось, что надо мной стоит этот парень и сосредоточенно что-то шепчет, положив ладонь мне на лоб. Однако глаза мои тут же снова закрылись, и я спокойно уснула, что в принципе было бы невозможно, будь это по правде.

– Доброе утро! – было первое, что я услышала проснувшись. Сон моментально слетел. В голове промелькнули события вчерашнего дня. Я резко развернулась и села. Мой гость, уже одетый, устроился в кресле и пристально смотрел на меня. Лицо, вчера бывшее растерянным, а во сне ангельским, сейчас имело вид надменный и жесткий, отчего красивым совсем не казалось. Кстати, выглядел он несколько утомленным, как будто ночью не спал. И как мне вставать? – Теперь мы можем поговорить. Оденься, а я пока выйду. – С этими словами он спокойно поднялся и, не глядя в мою сторону, ушел на кухню.

А меня стало потряхивать – от злости. Вот гад, значит, по-русски он все же говорит! Ну сейчас я ему все выскажу, уроду. Какого… он меня вчера весь вечер разводил?! Со злости не сразу попала в рукава халата, потом запуталась в завязках. Поддев ногами тапочки, решительно направилась в кухню. Встав в дверях, уперла руки в бока, сузила глаза и набрала побольше воздуха в грудь. Ну все, теперь держись! Я человек мирный и даже робкий, но когда меня разозлят…

Короче, в следующие пять минут этот тип услышал о себе много нового и весьма нелестного. Повторять свою речь не буду, потому как цензурного там почти не было. Мой «собеседник», явно не ожидавший от жидкой на вид девчонки подобных эмоций, сперва опешил, потом поморщился, а потом неожиданно рявкнул:

– Молчать, женщина! – Я замерла с открытым ртом на полуфразе, столько власти было в его голосе. – Сядь и послушай меня!

Поскольку я замерла столбом, он подошел вплотную и положил руку мне на плечо, заставляя сесть на табуретку. Сам устроился напротив, за столом. Помолчав минутку, начал рассказывать:

– Я узнал ваш язык лишь сегодня ночью, из твоей памяти. Так что твои вопли абсолютно необоснованны. Вчера применять этот прием не стал, потому как видел, что ты напугана. Попробовал бы прикоснуться к тебе, наверняка услышал бы дикий визг, ведь так?

Я неуверенно кивнула:

– Пожалуй, да!

– Поэтому я дождался, пока ты уснешь, и спокойно считал ваш язык.

– Считал? Замечательно! И что дальше? Может, все же объяснишь, кто ты такой, черт побери! И почему шатался вчера по морозу в таком виде?! – выразительным взглядом окинула я одежду парня.

– Мне можно вставить слово? – ехидно поинтересовался он. Я разрешающе повела рукой. – Спасибо! – насмешливо поклонился мой визави, приложив руку к груди. Клоун! – Я попал к вам из другого мира. Как вернуться, пока сам не знаю. Мне нужна помощь.