Элита - Касс Кира. Страница 18

— Америка, ты сейчас принимаешь решение относительно всей своей будущей жизни, основываясь на пяти минутах жизни другого человека. Подобные вещи случаются совсем не часто. Тебе не придется принимать такие решения.

Я уселась в постели, надеясь, что это поможет мне взглянуть на происходящее более трезво.

— Просто… Я просто не в состоянии сейчас ни о чем думать.

— И не надо, — настойчиво произнес он. — Давай не будем принимать никаких решений, которые затронут нас обоих, когда ты так расстроена.

Отчего-то мне почудился в его словах какой-то подвох.

— Пожалуйста, — горячо прошептал он, сжимая мои руки. В его голосе прозвучало такое отчаяние, что я против воли подняла на него глаза. — Ты дала слово, что будешь со мной. Не отказывайся от него, тем более вот так. Прошу тебя.

Я со вздохом кивнула.

— Спасибо. — Его облегчение было прямо-таки ощутимым.

Максон сидел на корточках, цепляясь за мою руку, как утопающий за соломинку. Вчера все было совершенно по-иному.

— Я знаю, — начал он, — знаю, что тебя смущают королевские обязанности. Я всегда отдавал себе отчет в том, что тебе трудно будет с ними примириться. Понимаю, что все произошедшее только осложнило твой выбор. Но… но как же я? Ты все еще уверена в своих чувствах в отношении меня?

Поежившись, я с трудом ответила:

— Я же сказала, что не в состоянии сейчас ни о чем думать.

— Понятно. — Он был совершенно подавлен. — Ладно, не буду больше тебя донимать. Поговорим позже.

Максон наклонился ко мне, как будто хотел поцеловать. Я продолжала смотреть в пол, и он кашлянул.

— До свидания. — С этими словами он скрылся за дверью.

И я немедленно разрыдалась снова.

Не знаю, сколько времени прошло, когда вернулись служанки и обнаружили меня катающейся по кровати с рыданиями. Я вскинула на них глаза, и они верно истолковали мою мольбу.

— Ох, миледи! — воскликнула Мэри и бросилась ко мне, чтобы обнять. — Давайте-ка мы вас разденем.

Люси с Энн захлопотали вокруг меня, расстегивая многочисленные пуговицы на платье, а Мэри умыла и расчесала волосы.

Слезы продолжали литься потоком. Служанки тщетно пытались меня утешать. Я хотела объяснить, что дело не в одной Марли. Тошно еще и из-за Максона. Вот только стыдно признаваться, как сильно он был мне небезразличен и как я в нем ошибалась.

И тут я получила еще один удар, когда спросила про моих родителей и Энн ответила, что всех родственников быстренько выпроводили вон. Мне не дали даже с ними попрощаться.

Энн гладила меня по волосам, искренне пытаясь успокоить. Мэри сидела в ногах, сочувственно поглаживая по коленям. А Люси лишь прижимала руки к сердцу, как будто моя боль была и ее болью тоже.

— Спасибо вам, — прошептала я, хлюпая носом. — И простите, что накричала на вас утром.

Девушки переглянулись.

— Вам не за что извиняться перед нами, мисс, — отозвалась Энн горячо.

Я хотела возразить, потому что действительно повела себя не лучшим образом, но тут в дверь снова постучали. Я попыталась сообразить, как бы повежливее сказать, что не хочу сейчас разговаривать с Максоном, но, когда подскочившая Люси открыла дверь, я увидела лицо Аспена.

— Простите за беспокойство, дамы, но я услышал плач и хотел убедиться, все ли в порядке.

Он подошел к моей постели, что, учитывая события этого дня, было довольно смелым поступком.

— Леди Америка, мне очень жаль, что все так случилось с вашей подругой. Я слышал, она чудесная девушка. Если вам что-нибудь понадобится, я рядом.

В его глазах я прочитала столько всего разом: что он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы облегчить мою боль, а еще что он желал бы повернуть все вспять, хотя бы только ради меня.

Какой же идиоткой я была: едва не предала единственного человека в мире, который по-настоящему меня знал и любил. Мы с Аспеном по кирпичику строили нашу будущую совместную жизнь, а этот Отбор чуть не разрушил все, что мы успели построить.

Аспен — моя надежная гавань и незыблемая опора.

— Благодарю вас, — отозвалась я тихо. — Ваша доброта очень много для меня значит.

Аспен улыбнулся мне одними глазами. Я видела, как ему хотелось остаться со мной, и сама тоже этого хотела, но, разумеется, при служанках это было невозможно. Мне вспомнилось, как позавчера я считала, что Аспен всегда будет рядом, и я с радостью подумала, что это чистая правда.

Глава 11

Привет, котенок!

Мне очень жаль, что нам не удалась попрощаться. Король, похоже, решил от греха подальше как можно быстрее отправить всех родственников по домам. Я пытался прорваться к тебе, честное слово. Но у меня ничего не вышло.

Хочу сообщить, что добрались мы благополучно. Король позволил нам оставить себе всю одежду, так что Мэй теперь в свободное время просто не вылезает из роскошных нарядов. Подозреваю, она втайне надеется не вырасти больше ни на дюйм, потому что рассчитывает идти под венец в своем бальном платье. Это очень поднимает ей настроение. Не знаю, прощу ли я когда-нибудь королевское семейство за то, что по их милости двое моих детей были вынуждены стать свидетелями этого изуверства, но ты ведь знаешь, какой неунывающий характер у нашей Мэй. Я куда больше беспокоюсь за тебя. Напиши нам, как сможешь.

Возможно, не стоит говорить такие вещи, но я хочу, чтобы ты знала: я никогда в жизни не гордился тобой так, как в тот миг, когда ты бросилась к помосту. Ты всегда была красивой и талантливой. Теперь я знаю, что твои моральные ценности тоже на высоте и ты не станешь спокойно смотреть, как на твоих глазах творится несправедливость… Как отец, я ничего большего и желать не могу.

Америка, я люблю тебя. И очень-очень тобой горжусь.

Папа

Каким образом папа всегда умудрялся сказать именно то, что нужно? Хотелось, чтобы кто-нибудь заставил эти слова зажечься на небе. Мне необходимо, чтобы они большими буквами были написаны в том месте, где я могла бы видеть их всякий раз, когда на душе становилось муторно. «Я люблю тебя. И очень-очень тобой горжусь».

Став Элитой, мы получили право при желании завтракать у себя в комнате, и сегодня я им воспользовалась. Видеть Максона я пока что была не готова. К обеду сумела кое-как взять себя в руки и решила ненадолго спуститься в Женский зал. Там, по крайней мере, есть телевизор, а мне совсем не мешало отвлечься. Мое появление, похоже, стало для остальных девушек неожиданностью, что, впрочем, было неудивительно. Я имела обыкновение время от времени от всех прятаться, и сейчас момент как нельзя более располагал к этому. Селеста валялась на диване, лениво листая какой-то журнальчик. В Иллеа нет газет, которые, как я слышала, были в других странах. У нас — «Вести». В журналах время от времени печатали новости, но люди вроде меня никогда не могли себе позволить такие издания. У Селесты же почти всегда был с собой то один, то другой журнал, и сегодня почему-то это меня взбесило. Крисс с Элизой пили чай за столом и разговаривали, а Натали в одиночестве стояла поодаль и смотрела в окно.

— О, глядите, — произнесла Селеста, не обращаясь ни к кому в отдельности. — И тут тоже моя реклама.

Селеста была моделью. Мысль о том, что она разглядывает собственные фотографии, вывела меня из себя еще больше.

— Леди Америка?

В углу сидела королева в окружении придворных дам. Она, похоже, была занята вышивкой.

Я сделала книксен, и она поманила меня к себе. Наверное, это из-за моего поведения на вчерашней экзекуции. У меня засосало под ложечкой. Оскорбить ее я ни н коем случае не хотела и ужасно испугалась, что именно так она это и восприняла. Взгляды всех девушек устремились на меня. Обыкновенно королева разговаривала со всеми нами вместе и очень редко — один на один.

Я приблизилась и сделала еще один книксен:

— Ваше величество.

— Присаживайтесь, леди Америка, — ласково сказала она и кивнула на пустое кресло напротив. — (Я с опаской подчинилась.) — Вчера вы устроили изрядный переполох.