Записки средневековой домохозяйки - Ковалевская Елена. Страница 85

– Моя любовь! – прохрипел он, жадно обнимая женщину, а потом, не давая ей вымолвить и слова, залепил губы поцелуем и довольно проворно для пьяного начал задирать юбки, чтобы добраться до ножки, затянутой в шелковый чулочек.

– Не здесь! Не здесь! – возмутилась Вивьен, кое-как оттолкнув его.

Женщина видела, что Кларенс пьян и не контролирует себя. От него следовало как можно скорее отвязаться. Но здесь этого делать было никак нельзя. Если грубо его спровадить, то он, чего доброго, может начать голосить на всю округу, тем самым поставив крест на ее планах. И, не видя другого выхода, она решила увести его в одну из комнат и уже там попытаться вразумить, а может быть, вовсе оглушить да оставить.

– Я тебе должна кое-что сказать! Кларенс, ты меня слышишь?! Это чрезвычайно важно! Мы должны поговорить, чтобы нас не услышали! Ну же! – Ничего более умного в голову ей сейчас не приходило.

Кларенс, уступив женскому натиску, позволил затащить себя в первую попавшуюся дверь, и они оказались в комнате его матери. Но едва они остались вдвоем, мужчина вновь попытался приласкать любимую.

Однако Вивьен, с силой оттолкнув его, бросилась к столику с напитками и, схватив графин с вином, выплеснула ему в лицо. Это живо привело его в чувство.

Маркиз утерся.

– Зачем? – удивленно прохрипел он.

– Да послушай же меня! – попыталась достучаться до него женщина. – Мы в опасности!

– В опасности? – тупо повторил он.

– Да! Ты понимаешь меня или нет?!

Тогда, чтобы хоть немного протрезветь, мужчина, пошатываясь, добрел до туалетного столика и, склонившись над тазом для умывания, вылил себе на голову кувшин воды. В его глазах появилась осмысленность.

– Слушаю, – наконец сообщил он.

И Вивьен принялась нести то, что первым пришло на ум:

– Любимый мой, родной, мы с тобой в жуткой опасности! Твоя жена хочет с тобой развестись!

– У нас нет разводов, – тут же резонно заметил Кларенс. Даже будучи пьян, насчет таких вещей он соображал неплохо.

– Ты не понимаешь! Твоя жена уговорила архиепископа собора Святого Эрнана огласить, что ваш брак фиктивный! Твой дядька спит и видит, как бы заполучить деньги обратно в руки. А твоя мать!.. Она ненавидит тебя, Кларенс! Они все, все против нас! Они не хотят, чтобы ты когда-нибудь был со мной! Они намереваются объявить брак недействительным и больше не позволят тебе жениться. Нам придется всегда встречаться лишь тайно…

– Но что в этом плохого? – не понял Кларенс.

И Вивьен ненадолго замолчала, прикусив губу в поисках подходящего ответа.

– Я честная женщина! – наконец нашлась она. – Я хочу жить с тобой, я хочу от тебя детей!

– А Хольгрим? – подозрительно уточнил маркиз.

– Я уже узнала, где он держит компромат, и сегодня ночью я изыму бумаги. Я обману его, мы вместе поедем к нему в кабинет во дворце, он хранит их там. Дорогой, мы уже завтра сможем быть вместе. Но только прошу, не дай им всем объявить о разрыве брака. Иначе мы никогда не сможем стать мужем и женой! А виной всему Себастьян! Это он во всем виноват! Ты знаешь, что он влюблен в твою жену? Они… Да они спят вместе! Строят тебе рога, насмехаются над тобой! Кларенс, об одном прошу – не допусти! Иначе нам не быть счастливыми!

– Я решу эту проблему, – пьяно кивнул мужчина и, пошатываясь, пошел к двери.

Винные пары, отступив на какое-то время, вновь помутили его разум.

Едва дверь за ним захлопнулась, Вивьен презрительно бросила:

– Пьяный идиот! – Но тут же, оглядевшись, попыталась сориентироваться: – И где это мы? Ага, господские покои! – И, взглянув на портрет, висящий на стене, определила: – Комната маркизы. Здесь делать нечего.

Осторожно выскользнув за двери, женщина огляделась, нет ли слуг, а потом, поминутно прислушиваясь, вдруг кто придет, стала проверять комнаты.

В некоторых быстрый и поверхностный обыск ничего не дал, зато в других… В одном из секретеров она обнаружила за потайной дверцей переписку с иностранным послом, потом нашла какие-то счета, личные документы. А в кабинете герцогского сынка разжилась не то заметками, не то перепиской – разобраться можно позже, – спрятанными в бюро под фальшивой панелью, и неплохим именным кортиком, отлично подошедшим к руке.

Вдруг снизу послышались громкие голоса, ругань, и Вивьен поняла, что нужно спешно уходить. Громче всех голосил Кларенс, а значит, ничего хорошего ее не ждало. Ей ни в коем случае нельзя было попадаться ему на глаза, он ведь спьяну что-нибудь лишнее сболтнет, а то и вовсе так вцепится, что не сбежишь… Единственное, что искренне радовало, – она больше его никогда не увидит!

Спустившись по боковой лестнице, где обычно ходила только прислуга, женщина обогнула главный холл и заглянула в комнаты, где Хольгрим играл в карты. Не чинясь, Вивьен подошла к нему и, не обращая внимания на окружающих, на то, что ее может кто-нибудь услышать, наклонилась и томно зашептала ему на ухо:

– Я хочу, чтобы ты сегодня ночью взял меня прямо в кабинете на рабочем столе! Это так сексуально! – И, вытащив вспыхнувшего желанием мужчину из-за стола, потянула к выходу.

Карету подали быстро, и уже через пять минут они мчались во дворец.

Я скромно сидела в сторонке, стараясь не замечать плотоядных взглядов свекрови. Она уже пару раз прозрачно намекнула мне, что ожидает только положительного ответа. А я делала вид, что не понимаю ее, оттягивая неизбежный разговор. Отвечать согласием я, естественно, не собиралась, но все же следовало это сделать максимально корректно – все-таки она мать Кларенса и имеет на него влияние.

Я уже набралась наглости и храбрости, чтобы ответить ей, и будь что будет, как в комнату ворвался мой супруг. Он был в абсолютно невменяемом состоянии. Дыша винными парами, он навис надо мной и взревел:

– Сбежать от меня хочешь, стерва?!

В первое мгновение я отшатнулась, но тут же взяла себя в руки и постаралась как можно более спокойно произнести:

– Милорд, давайте отложим наш разговор. Ваша матушка пригласила на ужин…

Но, не дав закончить, Кларенс схватил меня за руку и вздернул на ноги.

– Мне плевать, что задумала эта мымра! – рявкнул он.

От таких слов и от тона, которым они были произнесены, гости всполошились. Некоторым женщинам сделалось дурно, и они начали усиленно обмахиваться веерами. А Кларенс, не обращая внимания на всеобщее осуждение и робкие попытки мужчин вмешаться, продолжил:

– Сидеть! Моя жена, что хочу, то и делаю! – И, больше не слушая возражений, потянул меня за собой.

– Милорд, что вы?! Одумайтесь! – попробовала воззвать я к его разуму, но было бесполезно. Кларенс пер тараном прочь из салонных комнат.

Я, упершись ногами в пол, попыталась остановить его, начала бороться, но куда там! В муже проснулась какая-то невероятная сила, и он, с легкостью сломив сопротивление, просто поволок меня за собой.

Тогда, наплевав на приличия, я стала просить о помощи:

– Помогите, пожалуйста! Прошу, помогите хоть кто-нибудь! Он же пьян! Он сейчас убьет меня!

Кто-то из джентльменов бросился было к нам, но Кларенс вытащил из-за пояса пистоль и наставил на гостя.

– Если кто-нибудь сунется – пристрелю, – заплетающимся языком пообещал он.

Все замерли на месте, а муж, воспользовавшись заминкой, дернул меня за руку так, что я по инерции пролетела несколько шагов и оказалась в холле. Я попробовала разжать его хватку, чтобы высвободить руку и сбежать. Но он так крепко держал меня, что я уже не чувствовала пальцев на руке. Тогда я попыталась садануть его коленом в пах, но, запутавшись в юбках, не смогла этого сделать. Зато мои безуспешные усилия так разозлили Кларенса, что, отшвырнув пистолет в сторону, он ударил меня по лицу.

В голове зазвенело, а сознание на миг померкло. А муж, схватив меня рукой за волосы, заставил согнуться и едва ли не волоком потащил за собой.

– Помогите! – вновь стала кричать я, но тут же получила ощутимый тычок коленом в ребра.