Вожделение - Бэнкс Майя. Страница 8

Гейб оставлял себе право когда угодно разорвать контракт и мог это сделать при нарушении ею любого условия. От строчек веяло холодом, как от стандартного трудового договора о приеме на работу с перечислением причин возможного расторжения. Миа как будто предлагались две должности сразу: личного ассистента Гейба и его любовницы. Игрушки. Личной собственности.

Должность личного ассистента являлась ширмой для беспрепятственного доступа к Миа. Гейб хотел, чтобы она постоянно была при нем в кабинете и во время деловых поездок. Но он шел дальше и притязал не только на ее рабочее время, но и вообще на все.

Хмурясь, Миа дочитала последнюю страницу. В устах Гейба это звучало мило — прочти на выходных контракт, а в понедельник скажи, что решила, однако документ лишь констатировал факт: она соглашается целиком отдать себя во власть Гейба, отказываясь от всяких прав распоряжаться собой. И никаких пояснений! Что это означает? Чего он хочет от нее?

Может, он собирается привязать ее к своему столу и трахать через каждые полчаса? Или чтобы она делала ему минет по ходу видеоконференции? Она нашла только пункт, пояснявший, что секс может и будет включать элементы садомазохизма: связывание, фиксацию и игры с причинением боли.

Миа не могла даже предположить, о чем идет речь.

В вопросах секса она отнюдь не была наивной дурочкой. Она успела лишиться невинности, и у нее бывали интимные отношения с парнями. Но это был нормальный секс, где никто никого не унижал и не издевался. Миа вполне устраивал такой уровень интимной близости. Ее никогда не тянуло на извращения.

Все это отдавало неприкрытой порнографией. Но еще глупее было сознавать, что она держит в руках настоящий контракт, предлагавший ей отказаться от власти над собственным телом.

Чем дольше она сидела и вчитывалась в контракт, тем сильнее ее охватывало раздражение.

Миа быстро пробежала глазами абзац, где подчеркивалось, что она должна полностью сознавать, в какие отношения вступает. Подписывая контракт, она, среди прочего, соглашалась не раскрывать отношения с Гейбом ни перед кем, включая средства массовой информации.

Мать честная! Средства массовой информации?! Она что же, обратится в программу «Доброе утро, Америка» и перед всеми назовется игрушкой Гейба Хэмилтона?

Следующий абзац ошарашил ее еще сильнее.

Ей будет передан подробный отчет о состоянии здоровья Гейба, составленный его личным врачом. Ей тоже вменялось в обязанность пройти обследование, чтобы стороны имели исчерпывающие сведения о здоровье друг друга и отсутствии болезней. Кроме того, Миа должна была регулярно принимать противозачаточные препараты, а презервативы допускались лишь в случае ее контакта с другим мужчиной.

Дочитав до этого места, Миа выронила контракт. У нее отвисла челюсть. Что это значит, черт побери? Ей предстоит ублажать кого-то еще по выбору Гейба?

Голова у нее пошла кругом от догадок.

Нет, она неспроста сомневалась в способности ужиться с таким мужчиной, как Гейб, настолько далеким от ее круга, что было даже не смешно. Миа не знала и половины вещей, оговоренных в контракте.

Она вспомнила его обещание быть терпеливым и направлять ее в обучении. Ее начал разбирать смех. Да уж, для такого путешествия ей понадобится опытный проводник. Потом придется посидеть в Google и разобраться, о чем идет речь, так как большая часть осталась за гранью ее понимания.

Дрожащими руками Миа снова взяла контракт и прочла последнюю страницу. Это было безумием. Но еще бульшим безумием было то, что она до сих пор не разорвала его в клочья и не сказала Гейбу, куда он может засунуть свое «произведение».

Неужто она и впрямь собирается согласиться?

Ее чувства исчерпывались возгласами «о боже!» и «ну, блин!». Какая-то часть ее стремилась выяснить степень извращенности Гейба. Судя по этому контракту, он далеко ушел от всего, что считалось традиционным.

Миа плохо помнила обстоятельства его развода с Лайзой, но это было давно, и она по молодости лет многого не понимала. Знала лишь, что развод стоил Гейбу нервов и серьезно повлиял на его отношения с женщинами, но было ли с Лайзой так же? Может, он оттого и свихнулся? Нормальные люди не станут подробно прописывать каждую мелочь.

Затем она задумалась о других его женщинах. Она их, конечно, не знала, но слышала разговоры Джейса и Эша. Коль скоро контракт уже был готов, Гейб, видимо, заключал его со всеми подряд.

Во рту появился кислый привкус. Миа не надеялась быть отличной от прочих, но было приятно воображать себя особенной или хотя бы оригинальной, чтобы не слиться с вереницей женщин, с которыми спал Гейб.

Но затем она подумала, что Гейб был с ней достаточно откровенен и не пытался сбить с толку. По крайней мере, она знала, чего от него ожидать. Гейб подчеркивал: он хочет, чтобы она приняла его с широко открытыми глазами. Какого черта — они вообще не закроются после его контракта.

Миа глянула на часы: времени в обрез. Если пойти сию минуту, она не опоздает. Засунув контракт в сумку, она направилась в сторону кондитерской «Ла патиссери».

На ходу Миа достала мобильник. Так и есть: Кэролайн послала ей полдюжины сообщений. Лучшая подруга сгорала от желания узнать, как прошла встреча с Гейбом, и грозила прибить ее, если та не ответит в ближайшее время.

А что ответить Кэролайн? Не напишешь же: «Гейб хочет сделать меня своей игрушкой». Чего доброго, Кэролайн хлопнется в обморок.

Господи, но если узнает Джейс…

У Миа перехватило дыхание. Джейс — это серьезная проблема. Брат может просто спятить, узнай он нечто подобное. Гейб наверняка об этом думал. Или не думал?

Нет, брат не должен об этом узнать ни при каких обстоятельствах. Иначе их дружбе с Гейбом конец — как и бизнесу. Не говоря о том, что он никогда ее не поймет и между ними вырастет стена.

Она размышляла над этим. Деваться некуда, коль скоро она взялась учесть все мыслимые препятствия. В своем ли она уме?

Ей следовало бежать без оглядки, однако…

Она пришла в кондитерскую «Ла патиссери» на десять минут раньше. Привычно звякнул колокольчик. Миа поздоровалась с хозяевами — Грегом и Луизой.

— Привет, Миа! — крикнула Луиза из-за прилавка.

Миа помахала в ответ и нырнула в подсобку, где повязала передник и надела чудаковатый французский берет. Она считала, что выглядит в нем глупо, но таково было требование хозяев.

Когда она вернулась в зал, Луиза подозвала ее к себе:

— Я сегодня за прилавком, Грег не отходит от печи. Получили большой заказ, к вечеру нужно управиться. Ты не займешься столиками?

— Конечно, с удовольствием, — ответила Миа.

В крошечном кафе стояло всего пять столиков. Кондитерская торговала навынос, предлагая кофе, круассаны и сласти, но были и завсегдатаи, регулярно приходившие в обеденный перерыв. Еще четыре столика располагались снаружи, но они находились на самообслуживании.

— Ты ела? — спросила Луиза.

Миа улыбнулась. Луиза всегда волновалась, что Миа питается кое-как, забывает поесть, и потому постоянно стремилась ее накормить.

— Я завтракала. Перекушу у вас перед уходом.

— Не забудь попробовать новые сэндвичи Грега. Он обязательно спросит твое мнение. С утра уже попотчевал клиентов, потом расспрашивал. Хочет добавить эти сэндвичи в меню.

Миа кивнула и направилась к столику, за который только что села супружеская пара.

Наступило время ланча. И следующий час Миа только и делала, что принимала заказы и убирала грязную посуду. Хотя мысли о Гейбе по-прежнему занимали ее, целиком сосредоточиться на них она не могла. И все же сегодня она была рассеянной и даже перепутала два заказа, чего с ней почти не случалось.

Луиза с беспокойством поглядывала на нее, но Миа делала вид, что ей некогда. Меньше всего ей хотелось, чтобы хозяйка забеспокоилась или, не дай бог, начала выяснять, в чем дело.

В два часа наплыв посетителей схлынул, и вскоре кафе совсем опустело. Миа уже собиралась присесть и чего-нибудь глотнуть, как вдруг в дверях увидела Гейба.