Инферно Габриеля - Рейнард Сильвейн. Страница 137

— Моя Джулианна, — прошептал он, сжимая ее в объятиях и глядя на глянец речной воды.

— Мой Габриель, — тоже шепотом ответила она, подставляя лицо для поцелуя.

Как часто бывало, их поцелуи, такие невинные поначалу, быстро наполнились жаром и страстью. Вскоре на влюбленную пару уже с любопытством поглядывали местные жители и туристы, и Габриелю пришлось отстраниться от Джулии.

— Я так рад, что снова обрел тебя. Я еще никогда не был настолько счастливым.

Забыв о зрителях, Габриель вновь поцеловал Джулию в лоб. И вдруг она, схватив его за шелковый галстук, порывисто притянула к себе. Их лица почти соприкасались.

— Я хочу тебя, — прошептала она, сопроводив свои слова поцелуем.

Это был не просто очередной поцелуй. Робкий котенок, каким она до сих пор виделась ему, вдруг превратился в тигрицу. Она больше не стеснялась говорить о своих желаниях, и лучше слов о них говорили ее руки. Они уже не покоились на плечах Габриеля и не прятались у него в волосах. Они заметались по его груди, потом по спине. Джулия крепко прижала любимого к себе, наслаждаясь ощущением его тугих мышц даже через одежду.

Габриеля восхищала ее напористость. Он был готов ответить тем же, но до его ушей уже долетали соленые шуточки местных юнцов. Пришлось ретироваться под мост. Они почти побежали туда и теперь ловили ртом воздух.

— Сделай меня своей. Прямо здесь, — прошептала Джулия.

— Ты уверена? — спросил Габриель, гладя ей спину и бедра.

— Всем сердцем.

— Только если ты готова, — сказал он, проводя большим пальцем по ее распухшей нижней губе.

— Габриель, я всегда тебя хотела. Пожалуйста, не заставляй меня ждать.

— И все-таки тебе придется подождать еще немного. Совсем чуть-чуть. Мы же не будем заниматься этим прямо под мостом, — со смехом добавил он.

Поцеловав Джулию, Габриель сказал, что ему нужно позвонить, и отошел на пару шагов. Последовал короткий разговор по-итальянски. Кажется, он говорил с Паоло, но о чем — этого Джулия не поняла. Габриель намеренно стоял к ней спиной и говорил очень тихо. Когда она полюбопытствовала о звонке, Габриель ответил улыбкой и двумя словами:

— Скоро увидишь.

Путь до отеля занял несколько больше времени, и причина была вовсе не в уставших от каблуков ногах Джулии. Пройдя несколько шагов, влюбленная пара останавливалась, и начинались страстные поцелуи, ласки, тихий смех и слова обольщения. В полутемных переулках, у старых стен их языки снова и снова танцевали «танго любви».

Близилась запоздавшая кульминация того, к чему Джулия была готова еще шесть лет назад, лежа с Габриелем в старом яблоневом саду.

К тому времени, когда они добрались до своего номера и вышли на террасу, обоих переполняло страстное желание. И этому желанию были подчинены все их мысли. Джулия не сразу заметила, насколько преобразилась терраса. Повсюду горели высокие свечи, и теплые язычки их пламени уравновешивали холодное мерцание звезд. В воздухе пахло жасмином. Гора подушек и кашемировое одеяло манили поскорее переместиться на футон, которого днем здесь не было. На столике в ведерке со льдом дремала бутылка шампанского. Рядом стояло блюдо клубники, покрытой шоколадной глазурью, и тирамису. Из невидимых колонок негромко лился голос Дайаны Кролл.

Габриель встал у Джулии за спиной.

— Тебе нравится? — шепотом спросил он, обнимая ее за талию.

— Потрясающе.

— Любовь моя, у меня для тебя есть обширный план на остаток вечера и часть ночи. Пока я его не выполню, боюсь, что спать тебе не придется.

Джулия вздрогнула, но не от страха. В каждом его слове, в каждой интонации ощущалась глубокая страсть.

— Никак я встревожил тебя? — спросил Габриель, обнимая ее еще крепче.

Джулия покачала головой.

Он стал нежно целовать ей шею, водя губами по ее фарфоровой коже.

— До сих пор я лишь говорил о своем желании. Сегодня я осуществлю его. В постели, когда сольюсь с тобой и подарю тебе то, что не мог подарить до сих пор.

Джулия снова вздрогнула. Габриель обнял ее, прижал к себе.

— Дорогая, тебе совершенно нечего опасаться. Сегодня все у нас подчинено наслаждению. Твоему наслаждению. И я сделаю так, чтобы ты насладилась сполна. — Габриель поцеловал ее в щеку, потом медленно повернул лицом к себе. — Поскольку это твой первый раз, нам никак не обойтись без прелюдии. Мы оба вступаем в неизведанное. А прежде чем пускаться в путь, мне хотелось бы… кое-что сделать — Габриель ждал ее реакции.

— Я и так целиком принадлежу тебе.

— Я хочу проверить твои чувства. Не твои чувства ко мне, — поспешно добавил он, — а твой отклик на звук, вкус, реакцию на зрительные образы и осязание. Я не пожалею времени на то, чтобы разогреть и возбудить тебя… Но прежде всего мне хочется научить твое тело по одному моему прикосновению узнавать мужчину, который поклоняется тебе.

— Габриель, мне кажется, я давно уже научилась узнавать тебя по твоим прикосновениям. Только ты был способен подарить мне такие ласки.

Габриель поцеловал ее и умолк, будто чего-то ждал. Вскоре в спальне зазвучали первые аккорды «Besame Mucho».

— Потанцуешь со мной?

— Конечно.

«Он еще спрашивает. Разве я упущу шанс подарить ему свои объятия?»

Они обнялись.

— Теперь это будет нашей песней? — спросила Джулия водя пальцами по его подбородку.

— А почему бы и нет? Я до мельчайших подробностей помню тот вечер. Твои волосы, твое платье. Ты была божественным видением, а я — грубым болваном. Как вспомню, чего я тогда тебе наговорил… — Он поморщился и покачал головой. — И как только тебе хватило великодушия меня простить?

Джулия с упреком посмотрела на него:

— Габриель, ты даришь мне сказку. Я и надеяться не могла, что в моей жизни когда-нибудь наступит такой изумительный вечер. Пожалуйста, не порти его.

Габриель осыпал ее покаянными поцелуями и еще крепче прижал к себе.

Они танцевали. Габриель подпевал исполнителю, немного меняя испанские слова. Эта песня была его клятвой верности; клятвой в том, что он никогда ее не оставит. Он отдавал ей всего себя, и никакие силы ада не смогут заставить его нарушить эту клятву. Мысленно он уже не раз произносил эти слова, но произнести их вслух решился лишь сегодня.

Джулия смотрела на его движущиеся губы, запоминая их рисунок и изгиб. Потом приникла к ним, по привычке запустив пальцы в его волосы. В человеке, танцевавшем с нею, соединялись добро и душевная щедрость, нескрываемое сексуальное желание и страсть, любовь и преданность. Его поцелуи проникали до самых глубин ее души. Все ее тело, вплоть до кончиков пальцев ног, ощущало его восхищенное обожание.

Это был танец двоих влюбленных, предвкушавших главное наслаждение, которое ждало их впереди.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Футон оказался очень удобным. Джулия улеглась на спину и теперь смотрела на сверкающие глаза Габриеля. Он снял пиджак, но галстук снимать не стал, только ослабил узел. Оказывается, галстук может быть очень возбуждающим предметом, когда за него тебя тянет к себе любимая женщина. На Понте Санта-Тринита Габриель испытал это в полной мере.

Что же касалось Джулии, ее сегодня возбуждало в Габриеле все: нос, скулы, квадратная челюсть, пронзительность синих глаз под темными бровями и даже волосы на груди, торчавшие из-под расстегнутого воротника.

Габриель лежал на боку, подперев голову ладонью. Другой рукой он разлил шампанское по бокалам. Это был его любимый «Дом Периньон». Они выпили за любовь, после чего Габриель наклонился к ее губам.

— Я хочу тебя покормить, — тихо признался он.

— С удовольствием.

— Тогда закрой глаза и наслаждайся вкусом.

Джулия доверчиво закрыла глаза и почувствовала, как что-то шоколадное и сочное просится в ее рот. Она проглотила клубничину в шоколадной глазури. Но помимо изумительного вкуса она испытала и изумительные ощущения от большого пальца, которым Габриель водил по ее разгоряченному телу. Открыв глаза, Джулия схватила его палец и неспешно засунула себе в рот.