Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 37
Но на полянке все было тихо и спокойно. Только принц оказался раздет догола. А ведьмочка деловито сматывала одежду бедолаги в клубок.
— Ну и где вы шляетесь, паршивцы?
Оставшись одна, я еще немного попинала бесчувственную тушку принца. Так, чуть-чуть. Чтобы потом у него почки долго болели. Жестоко? А кто его просил мне хамить? И эту девчонку насиловать? Мразь!
Эх, его бы как тех насильников — раздеть догола, вымазать причинное место красной краской и прокатить на шесте по городу. Да, был когда-то такой обычай. Где? Не помню. Читала где-то. Но разве плохая идея?
Для начала надо его раздеть. Насчет краски…
У меня появилась хоро-ошая идея.
Есть такая вещь, как отсроченное проклятие. Накладывается долго, действует медленно, но — что особенно приятно — к моменту проявления его намного сложнее вылечить. Оно уже укореняется, как естественная функция организма. Тут полно и минусов — нужно время, силы, проклятие на первых стадиях легко распознать и снять…
Что ж, как повезет, так повезет. Но я искренне надеялась, что королевского сыночка будет осматривать только Буздюк. А какой он лекарь — я догадывалась. Многостаночник, многоточник. И ни в одной точке от него нет пользы. Зато гонору — выше крыши. И это сыграет мне на пользу.
Ну, Ёлочка, тогда начинай работать…
Первым делом надо было избавить бесчувственную тушку от одежды. Эту проблему я решила очень быстро. Мне не требовалось сохранять тряпки в целости, поэтому я просто извлекла кинжал и быстренько пораспарывала все, что могла, по шву, а потом отбросила в сторону. И наклонилась над операционным полем. Сейчас я медленно и аккуратно…
— Высшие светлые силы!!!
Взвизг какой-то истерички над ухом.
Я развернулась и активировала амулет, раньше, чем сама поняла, что делаю.
— Замри!!!
Две фигуры с вытаращенными глазами застыли на краю поляны. Почему с вытаращенными? Ну-у, их можно понять. Фонтанчик симпатичный, полянка, а на полянке лежит симпатичный мужчина вообще без ничего. И над ним весьма интимно наклоняется женщина. Не объяснять же им, что я проклятие накладывала, а не то, что они подумали…
А что объяснять?
А чего я тут голову ломаю, а?
— Дамы, — негромко произнесла я. — Вы сами видите, что я — УМ из Универа и здесь на практике. Поэтому моя репутация не является предметом сплетен. У меня ее попросту нету. Как и у остальных ведьм.
Чистая правда. Если находился дурак, готовый посплетничать о ведьмах или колдунах, это заканчивалось очень печально для сплетника. В лучшем случае — немотой или типуном на язык, и заодно на заднее место, чтобы потом лучше думалось. В худшем случае все зависело от нездоровой фантазии ведьмочки, и проверять степень ее воспаленности (фантазии) никому лишний раз не хотелось, поэтому, даже если бы меня застали здесь с тремя пьяными матросами, никакого ущерба моя репутация не понесла бы. Жить всем хочется. И в неразобранном виде.
— Поэтому сейчас вы просто развернетесь и пойдете обратно в зал. И никому не расскажете, что вы здесь видели. А то головы поотрываю. Ясно?
Две пары глаз согласно заморгали. Я вздохнула. Наверняка всем расскажут. Мне не повезло. На меня вышли две мадамочки типа «старая кошелка со сплетнями». Налицо были все признаки. Пышные наряды, высокие прически по последней моде, елейно-благообразное выражение лица и по-крысиному бегающие глазки. Что ж, и с этим материалом можно работать. Только бы сюда в ближайший час никто не явился. Я сжала амулет и прищурилась.
— Сейчас вы обе пойдете строевым шагом и самым коротким путем в северную башню, нигде не остановитесь и ни с кем не будете разговаривать по дороге. Когда придете в башню, сядете и будете час там говорить о том, что увидели по дороге. Потом заклинание развеется — и вы опять сможете управлять собой. Ясно?
Две пары глаз заморгали еще согласованнее.
— Кругом. Шагом марш. Выполняйте приказанное.
Дамочки удалились, а я вытерла пот со лба. Повезло. Эти две сплетницы (а что они здесь делали, а? Искали по кустам вот такие уединившиеся парочки, чтобы устроить скандалы и изгадить людям жизнь) просто не обзавелись никакими амулетами. А я в свое время, когда мы изучали технику гипноза, серьезно задумалась. Можно ли ненадолго приказать человеку сделать что-то по твоей воле? Оказалось — можно.
Все было очень просто. Человека практически нельзя подчинить. В душе каждого, даже самого слабого труса есть колоссальная сила сопротивления. Подчинять человека напрямую своей воле — все равно что лупасить каучуковым мячом в стену. В тебя же и отлетит. Возникает вопрос — а что же гипнотизеры? Но ведь не обязательно бросаться мячом. Можно и просто найти калитку в стене. И ни один гипноз, кстати, слишком долго не держится. Мой личный рекорд был три часа пятнадцать минут. Максимальный рекорд одного выпускника факультета лекарей (гипноз считался их прерогативой) — тридцать пять часов восемнадцать минут. Потом воздействие можно продлить, а можно и не продлевать. Но не в этом дело. До северной башни дворца им придется пройти по саду — они и так вышли в сад. Им захочется обсудить увиденное — они и будут обсуждать. А потом освободятся и отправятся по своим делам. Я практически приказала им делать то, к чему они и сами стремились. Поэтому силы затратилось намного меньше. И держаться хорошо будет.
А вот если бы я внушала им то, чего они не хотят, ушло бы больше силы. Или они смогли бы не подчиниться приказу. А некоторым людям вообще нет смысла приказывать. Они не под даются гипнозу. Совсем. Обычно это маги. Кстати, о магии…
Я тряхнула головой и опять наклонилась над принцем. Ага, сейчас мы его вот так… тихонечко… и вот этим сверху, чтобы не сразу заметили. А вот это будут снимать сразу, как самое заметное…
Все.
Усталость тут же сказалась, но я осталась довольна. Отсроченное проклятие было наложено и замаскировано, а сверху я добавила вполне ощутимое воздействие, которое и будут лечить и снимать. А там, пока суд да дело… Может и прижиться.
И никаких угрызений совести. Я этого подонка не заставляла хамить, подличать и насильничать.
Сейчас, одежду приберу…
Опять шаги сзади?
Я резко развернулась, но увидела только своих. Ребята и эта… Лери?
— Ну и где вы шляетесь, паршивцы?
— Ёлка, ты опять вляпалась?
— Лерг, я искренне старалась быть хорошей. Но когда этот недоделанный Казанова вообразил себя суперменом…
— Так, Ёлка, я все понял. Ты не могла оставаться в стороне от конфликтной ситуации.
— Умничка! Просто юрист!
— Попрошу не оскорблять!
Я улыбнулась:
— Ребята, я все уже наложила, что хотела. Нужна ваша помощь. Мне сейчас тяжеловато будет и работать и маскироваться.
Мальчишки согласно кивнули.
— Что с ним сделать? — уточнил Эвин.
Ну, правильно, в культуре оборотней изнасилование — это… В общем, за такие дела у них просто могут прибить на месте — в лучшем случае. В худшем — выпустят в лес и устроят на насильника охоту. А поймав — еще и помучают. Так что в Гварде подобных преступлений уж с пятьсот лет как не было.
Хотя изнасиловать женщину-оборотня — это занятие для самоубийцы. Если дама обернется во что-нибудь безобидное, она может вовремя удрать. А если в медведицу? Или дикую свинью? Сможет ли вовремя удрать насильник? Зоофил-камикадзе — редкая разновидность маньяка.
— Предлагаю взгромоздить его в голом виде на фонтан и привязать. И еще — украсить бантиком.
Мальчишки повнимательнее посмотрели на бессознательную тушку.
— Ёлка!
— Обалдеть!
— Заклинанием поделишься? — потребовал Лютик.
— Жестоко работаешь!
— А мне нравится! Так его, гада…
— Давайте, помогайте.
Вместе мы быстро завязали бантик, взгромоздили тушку на фонтан так, чтобы потомок сидел на плечах у предков, закрепили его там обрывками одежды, потерли следы своих заклинаний — и удрали с поля боя. На все про все у нас ушло двадцать минут.
Лери наблюдала за происходящим с мстительной радостью в глазах. Оно и понятно. Теории всепрощения здесь не проходят.