Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 54

— Если успеем.

— Если не успеем — то и пожалеть об этом будет некогда. Не действуй мне на нервы!

Эвин тоже отвязался. Тёрн крепко стиснул мою руку.

— Я тебе помогу во всем. Что бы ни случилось.

— Спасибо. Ты настоящий друг.

— Ты — тоже. Лучшей подруги и пожелать нельзя.

Я подпрыгнула в потоке холодного течения — и поцеловала элвара в щеку. Хоть кто-то не наматывает мне нервы на карандаш. Я и сама прекрасно понимаю, что опасно доверяться неизвестно кому. Даже разговаривать с неизвестными то опасно. Но и выбора у нас нет. И вертится в голове, царапая мозги острыми гранями, один и тот же вопрос: не вытащила ли я друзей из одной ловушки, чтобы запихнуть в другую?

Надо было проплыть мимо. А теперь уже поздно жалеть.

А если что — я кому угодно устрою кровавую баню! Лери придумала отличную схему. Раскрутим «смерч» — и на месте океана озерцо жидкой грязи останется. А рыбки повиснут на деревьях, у Альмера на плантации в лучшем случае.

— Куда нас ведет этот Сусанин?

— К своим.

Приятно то, что настоящему телепату нет преград. Язык — не помеха. Думаем мы хоть и на своем родном языке, но сильный телепат, такой как Тёрн, все равно считает всю твою прошлую жизнь и будет знать столько же, сколько и ты. Язык-то — точно будет знать. Он ведь станет тобой на какое-то время, твоя память окажется его памятью, и твои знания тоже станут ему доступны.

— Да? А зачем? Может, еще не поздно приточить его и плыть дальше?

— Поздно.

— Это еще почему?

— Во-первых, ты так никогда не поступишь. Подло убивать того, кому спасла жизнь и кто не собирается причинять тебе зла.

— Добро тоже бывает разным. Может, с его точки зрения добро — это удобрить нами местные водоросли?

— Нет, что ты. У него на уме совсем другое. Он никогда не видел людей на дне морском.

— Неужели?

— Он знает, что люди не могут жить в море. И хочет понять, что и как, пообщаться…

— Пообщаться?

— Да. Сейчас он ведет нас вместо, где мы можем научиться его языку.

Я пожала плечами.

— Это мило с его стороны. А нас там раньше не пришибут? До того как научат?

— Нет. Кстати, этот милый молодой человек — какая-то важная шишка у себя на родине.

— Везет мне на шишки на ровном месте.

— Эй, это ты о ком?!

— Догадайся с трех попыток?

— Ёлка, я тебя сам когда-нибудь притоплю!

— Мню — мню.

— Будешь издеваться над моим величеством — я тебя конфет лишу! В приказном порядке!

Эта угроза была намного серьезнее.

— Извини. Убедительно?

— Нет. Но большего от тебя все равно не дождешься.

— Тогда расскажи, что и как ты у него прочел?

— Не слишком много. На полное считывание надо больше времени. Пока я понял только, что они в этом море недавно. Откуда-то пришли круга четыре назад.

— Пришельцы среди нас?

— А сама-то ты кто?

— Боевая ведьма! И я готова это доказать в любой момент. Тебе как: физически или магически?

— Я тебе на слово верю.

— А то смотри. Мне для друга ничего не жалко! Ни пары оплеух, ни огненного шара…

— Да твоя доброта давно всем известна.

Я обиделась и надулась. Тёрн несколько минут молчал, а потом я снова услышала:

— Извини, подруга.

Я гордо продолжала молчать. И вообще, я обиделась!

— И оценивается эта обида… в две коробки конфет?

Интересное предложение, но мало.

— Хорошо. Две с половиной.

— Не меньше пяти!

— Настолько я тебя не оскорблял! Три!

— Четыре!

— Три с половиной!

— Тоже мне — король, торгуется, как лавочник на ярмарке!

— Лавочники мне и в подметки не годятся. Ладно! Вымогательница! Три!

— Согласна… вэш-ш-ш! Опять обманул?!

— Ладно. Две.

— Нахал клыкастый! Три! С половиной!

— Ты уже на три согласилась!

— Но тогда одна из них — с клубникой! И обязательно в горьком шоколаде!

— Ладно, будет тебе клубника.

Так мы и плыли за рыболюдом, коротая время в дружеской беседе и не обращая внимания на сердитое сопение остальных пловцов. Что я им могу сказать? Раскрыть секрет Тёрна? Ну, уж нет.

Наш путь закончился весьма неожиданно у коралловой (я сильно подозревала, что это кораллы) арки, щедро украшенной жемчугом. Жемчужины разных цветов и оттенков складывались в странные знаки. Рыболюд провел по одному из них ладонью — и тот засветился тем же холодным голубым цветом, что и хвост нашего проводника. Свечение разгоралось, усиливалось, перекинулось на всю арку…

Рыболюд кивнул нам — и медленно вплыл туда.

Ну и что нам оставалось делать?

Я быстро, чтобы не передумать, нырнула за ним. Мир растворился в сполохах голубого цвета. И я поняла — это своего рода телепорт.

Первое, что я увидела, открыв глаза, — был весьма острый наконечник копья сантиметрах в двух от моего носа. А первое, что сделала, — сгенерировала слабый силовой импульс. Копье только хрустнуло, улетая куда-то вдаль вместе со своим обладателем. Я приготовилась к отражению атаки. Если что — я тут супчик из селедки сделаю! И плевать, что головы там от людей! Хвосты сварю!

В следующую минуту меня крепко схватили за руку.

— Мурррулр!

Рыболюд с голубым хвостом решительно загородил нас грудью, выставив руку вперед.

— Мурррулр! Аш-шхессе варламурн амуррон!

Рыболюди, столпившиеся возле телепорта, недоверчиво поглядели на нас, но копья опустили. Наш провожатый повернулся ко мне.

— Мурррулр. Арлуррррм…

Потом он поднял пальцы к вискам — и в мой разум опять хлынула волна эмоций.

Спокойствие. Безопасность. Волноваться не надо. Радушие. И опять спокойствие.

Я поняла. И кивнула, мол, волноваться не буду. Искры, бежавшие по моим пальцам, угасли. А зачем действовать на нервы окружающим? Если что — я электрическую дугу активирую за две секунды. И без спецэффектов!

Наш провожатый еще немного поворчал, как кипящий чайник, и побулькал, а потом потянул меня за собой. Второй рукой я уцепилась за Тёрна. За тем двинулись телохранители, за ними — маги, за магами — все остальные. И такой связкой сосисок мы поплыли… куда?

Как оказалось — недалеко. К большой площадке, на которой возвышался здоровущий зеленый камень с четырьмя выемками для рук.

В две рыболюд вложил свои ладони. И предложил мне сделать то же самое.

— Я пригляжу, чтобы все было нормально, — пришла мысль от элвара.

Я послала ему волну тепла. Хорошо, когда есть такой друг. А потом вложила свои ладони в выемки. И на миг — отключилась от реальности. Почти перестала существовать.

Арле Ренье, юнга на корабле «Стремительный», мрачно драил палубу. Конечно, судно должно сиять и блестеть. Но они же стоят на якоре в порту Милотана?! В столице! Неужели нельзя отпустить его хоть на полдня в увольнительную, на берег?

Юнга мрачно протер последнюю доску, развернулся, чтобы выплеснуть воду за борт… и выплеснул ее аккурат в морду здоровущего гройна.

Почему-то гройну это не понравилось.

Арле тоже не оценил уникального шанса изучить гройна поближе. Вместо того чтобы посчитать количество зубов или обратить внимание на строение глаз, он шваркнул в морду гройна тряпкой, метнулся к противоположному борту судна и с кратким пожеланием зверушке сдохнуть — прыгнул за борт.

В следующий миг на безупречно отдраенную палубу обрушились здоровущие щупальца — и корабль перестал существовать. Тот мусор, который остался качаться на волнах, не годился даже на растопку.

Юнгу спасло то, что гройн не стал раскидывать стрекательные щупальца. Он только что приплыл — и воля хозяина приказывала уничтожить суда, а не охотиться за глупыми людишками. На это еще будет время.