Не верю. Не надеюсь. Люблю (С любовью, Рози) - Ахерн Сесилия. Страница 8

Нет ничего хуже беременности. Как вы там говорите, «enceinte» [2]. Прочитай внимательно это слово, произнеси его вслух, привыкни к нему, повтори его про себя и запомни — никогда в жизни не делай этого. Вообще-то, лучше и сексом никогда не заниматься. А для верности стоило бы избавиться от всех половых признаков.

Поверь мне, Стеф, в этом нет ничего приятного. Я не чувствую, что это естественно, не ощущаю никаких волшебных признаков материнства — я просто растолстела. Раздулась. И устала. И еще меня тошнит. И я не знаю, что я буду делать, когда малыш родится и посмотрит на меня.

Вот же, нашла я приключений на свою задницу. Алекс учится в колледже, у всех моих одноклассников новая жизнь, а я с каждым днем становлюсь толще и толще и постоянно задаю себе один вопрос: как я могла во все это вляпаться?.. Я знаю, что сама виновата, но мне не легче. Мама водила меня на противородовые курсы, там учат правильно дышать. Там сплошные парочки, и все они старше меня как минимум лет на десять. Мама хотела, чтобы я познакомилась с кем-то из них, но я что-то сомневаюсь, что они захотят дружить со вчерашней школьницей. Я чувствую себя, как в детском саду — мама учит меня, как найти себе друзей. Она сказала, чтобы я не расстраивалась, потому что мне просто завидуют. Это было здорово сказано. Много месяцев мы с ней так не смеялись.

Доктор запретил мне курить и велел правильно питаться. Я скоро стану матерью, но со мной по-прежнему разговаривают, как с ребенком.

Целую тебя,

Рози

М-р Алекс Стюарт!

Приглашаю Вас на крестины моей чудесной маленькой дочки Кати. Церемония состоится 28-го числа этого месяца. Купите себе костюм и постарайтесь для разнообразия выглядеть прилично, поскольку Вы — крестный отец.

Целую, Рози

От кого Алекс

Кому Рози

Тема Re: Крестины

Как я был рад тебя видеть, ты выглядишь просто потрясающе! И ты совершенно не толстая! Малютка Кати была немногословна, но я уже без ума от нее. Я почти решился на то, чтобы украсть ее и привезти с собой в Бостон.

Ладно, я вру. На самом деле мне очень хотелось бы остаться в Дублине. Я с трудом заставил себя сесть на самолет. Мне нравится жить в Бостоне, нравится изучать медицину. Но это не мой дом. Мой дом — Дублин. Здесь, рядом с тобой, я чувствовал себя на своем месте. Я очень скучаю по своей лучшей подруге.

Я познакомился тут с парочкой отличных ребят, но ведь мы не росли вместе, не играли в казаки-разбойники. Они не кажутся мне настоящими друзьями. Я не пинал их под партой, не выслеживал с ними Санту, не лазил по деревьям, не играл с ними в гостиницу и не смеялся до потери пульса, когда им промывали желудок. Я не знаю, что могло бы заменить мне все это.

Впрочем, мое место в твоем сердце уже занято. Маленькая Кати сейчас заслонила тебе весь мир. И я понимаю почему. Я не разлюбил ее даже после того, как ее стошнило на мой (новый и очень дорогой) костюм. Это что-то да значит. Очень забавно видеть, насколько она похожа на тебя. У нее твои голубые глазки (чувствую, с этим еще будут проблемы!), твои черные волосы и носик пуговкой. Хотя попка у нее вроде поменьше… Шучу, шучу!!!

Я знаю, что ты щас невероятно занята, но, если ты захочешь отдохнуть от всего этого, мы всегда будем тебе рады. Просто напиши, когда захочешь приехать. У тебя щас тяжелое финансовое положение, но мы могли бы помочь тебе с покупкой билетов. Родители были бы тебе очень рады, они по всему дому расставили ваши с Кати фотографии, которые я привез с крестин.

Я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Мы учимся вместе в колледже, ее зовут Салли Грюбер. Думаю, вы поладите. Она из Бостона. Я обязательно вас познакомлю, когда ты приедешь.

В колледже оказалось намного труднее, чем я ожидал. Приходится очень много заниматься, очень много читать. Ни на что другое времени не остается. Мне предстоят четыре года здесь, в Гарварде, затем лет пять-семь на общем хирургическом отделении, так что квалифицированным специалистом в своей области (какой бы она ни была) я стану лет в сто, не раньше.

Вот так я и живу. Просыпаюсь в пять утра и берусь за книги. Иду в колледж, прихожу домой и снова за учебу. Каждый день. Больше и рассказать-то не о чем. Очень здорово, что мы с Салли учимся в одной группе. Если бы не она, я не смог бы справиться с этим кошмаром — вставать каждое утро, зная, что снова весь день придется учиться, учиться и учиться. Впрочем, не мне тебе рассказывать про трудности. Уверен, мне сейчас в тысячу раз легче, чем тебе. Ладно, я пойду спать, у меня уже совершенно нет сил. Спокойной ночи тебе и малышке Кати.

Bonjour, Стефани!

Как дела у моей красавицы-сестры? Наверняка ты сидишь в кафе, попивая cafe au lait, на тебе берет и полосатая блузка и от тебя попахивает чесноком! Что бы ни говорили, стереотипы никуда не деваются.

Спасибо за подарок для Кати. Твоя крестница говорит, что очень по тебе соскучилась, и передает множество слюнявых поцелуев. То есть мне показалось, что она хотела сказать именно это, если я правильно разобрала вопли, вырывающиеся из ее маленького ротика. Честно говоря, я не понимаю, откуда берется весь этот шум. Я никогда в жизни не видела ничего более крохотного и хрупкого, чем она, иногда даже страшно брать ее в руки. Но, когда она открывает рот, начинается настоящий ад. Доктор говорит, у нее колики. Не знаю, что там у нее, — вижу только, что она без конца орет.

Поразительно, как такая малышка может производить столько шума и вони. Думаю, ее вполне можно занести в «Книгу рекордов Гиннеса» как самую вонючую, шумную и маленькую девочку на свете. Как мать, я должна гордиться.

Я совершенно измотана, Стефани. Я передвигаюсь как зомби. Я с трудом могу прочитать, что я тут написала (приношу, кстати, извинения за размазанный внизу страницы банан — маленькая авария за завтраком). Кати плачет, и плачет, и плачет всю ночь напролет. У меня все время болит голова. Я беспрерывно бегаю по дому и собираю с пола разбросанные игрушки. Кати невозможно никуда взять, она вечно кричит, и я боюсь, что люди подумают, будто я ее украла или издеваюсь над ней. А я сама все еще похожа на воздушный шар: могу влезть только в бесформенный спортивный костюм. У меня огромная задница. У меня растяжки на животе, и они не исчезают, сколько бы я их ни проклинала, так что пришлось выбросить все короткие майки. Мои волосы стали похожи на солому. У меня ОГРОМНАЯ грудь. Я на себя не похожа — не верю, что это я. Такое ощущение, что мне лет на 20 больше. Я не выходила на улицу со дня крестин. Я не помню, когда в последний раз что-то пила. Я не помню, когда в последний раз на меня смотрел представитель противоположного пола (не считая тех, кто сердито оглядывается на меня в кафе, когда Кати начинает кричать). Я не помню, когда в последний раз меня волновало, что на меня не смотрит представитель противоположного пола. Я думаю, что я самая ужасная мать, какую видел этот свет. Мне кажется, даже Кати, глядя на меня, понимает, что я не знаю, что делать.

Она уже почти научилась ходить. Это значит, что я повсюду бегаю за ней с криками: «НЕТ! КАТИ, НЕТ! Кати, не трогай это! НЕТ! Кати, мамочка говорит „НЕТ!"»