Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне - Беккер Кайюс. Страница 20

На этом этапе впервые и пока еще не вполне отчетливо стало вырисовываться истинное назначение соединения «К»: ошеломлять и беспокоить врага большим количеством штурмовых средств, всегда требующих одинаково смелых действий, но значительно отличающихся друг от друга тактикой нападения на противника. Правда, «Негеры» и «Линзе» никогда не действовали в бухте Сены одновременно, однако по крайней мере ложная демонстрация такого совместного использования имела место неоднократно.

«Около часа ночи, – сообщает далее Арбингер, – мы по ряду признаков заметили, что приближаемся к порту, занятому войсками вторжения. У нас на борту были специально захваченные с собой куполы «Негеров», и мы начали выбрасывать их в море по одному через каждые пять минут».

Это были плавучие полусферы из плексигласа с нарисованными на них человеческими головами. Увидев такой купол, качающийся на поверхности воды, противник должен был предположить, что имеет дело с одноместной человекоуправляемой торпедой. Вражеские суда охранения стали бы гоняться за этими ложными целями, что отвлекло бы их внимание от взрывающихся катеров, действительно совершавших в эту ночь нападение на флот союзников.

Арбингер продолжает:

«Активность противника, проявлявшаяся в усиленном освещении моря ракетами, насторожила нас. Мы внимательно всматривались в темноту. С берега легкие зенитные батареи вели неприцельный беспокоящий огонь по морю, однако снаряды до нас не долетали. По отдельным разрывам глубинных бомб мы могли судить о наличии поблизости катеров охранения, однако в поле зрения они не появлялись. Луна лишь изредка выглядывала из-за слоистых облаков, так что на море царила темная ночь, и это было нам только на руку.

Около 1 часа 30 мин. луна на короткое время показалась из-за туч, и мы заметили впереди слева три корабля. Насколько мы могли судить, они не двигались. Это давало основание надеяться, что корабли стоят на якоре. Горцавский также заметил их и подошел вплотную к нам. Выключив моторы, мы стояли борт к борту и совещались: было неясно, имеем ли мы дело с крупными кораблями, находящимися на значительном удалении, или с малыми, стоящими вблизи от нас. Случай с соседним звеном катеров «Линзе», которое мы тоже сначала приняли за корабль, уже научил нас осторожности в выводах. Было Решено идти на сближение средним ходом. Сначала мы потеряли цель из виду, так как луна снова скрылась за облаками, но тем не менее продолжали двигаться прежним курсом около 15 минут. Вдруг в воздух взмыли осветительные ракеты, и мы отчетливо различили очертания крупных судов. Как нам показалось, расстояние до них составляло все еще около двух миль.

Еще раз накоротке посовещавшись с Горцавским, мы пришли к заключению, что цель заслуживает внимания. Было Решено атаковать тот корабль, который покажется нам самым крупным по длине и высоте. Пожелав друг другу ни пуха ни пера, мы включили моторы. Теперь взрывающийся катер пошел впереди, а я повел наш катер управления вплотную за ним в кильватер.

Уже через несколько минут Горцавский несколько раз мигнул красным и зеленым огнями, сигнализируя, что готов к атаке. Старшина Пройсс пробормотал: «Надеюсь, что он не забудет переключить на дистанционное управление». Сам он уже заранее включил и настроил свой «Голиаф» и держал на коленях ящик наготове. Вдруг передний катер как бы приподнялся на волнах и резко рванулся вперед, оставляя за кормой водяные вихри. Я тоже прибавил ход, продолжая идти за ним на дистанции 20 м, чтобы брызги не мешали наблюдать. За курсом я следить не успевал и не знаю, действительно ли мы шли на корабль противника, а если нет, то насколько отклонились. Все мое внимание было занято наблюдением за действиями Горцавского. Ни в коем случае нельзя было упустить момент, когда он спрыгнет. В мои задачи входило заметить это место, чтобы в случае изменения курса вновь подойти туда и втащить Горцавского в наш катер.

Горцавский привстал на своем катере и махнул нам рукой. Он собирался прыгать. Красная и зеленая точки горели, уже не мигая. Вот он еще раз нагнулся, чтобы проделать последние операции в катере. Затем его фигура вдруг выросла перед нашими глазами во весь рост, он выбрался на узкую палубу и прыгнул через борт в воду. Несколькими секундами позже мы пронеслись мимо него. Старшина Пройсс сказал, что все в порядке, телеуправление передним катером осуществляется нормально. Я сбавил ход, и взрывающийся катер стал быстро удаляться. В какой-то момент я и сам увидел перед собой силуэт вражеского корабля, его корпус и палубные надстройки. Мне показалось, что все это – огромных размеров и очень близко. Покинутый водителем взрывающийся катер несся на корабль. Товарищи сказали, что пора ложиться на обратный курс, так как красная и зеленая точки видны отчетливо. Я еще сбавил ход, положил руль на левый борт и описал полукруг, чтобы затем лечь точно на обратный курс.

В этот момент раздался взрыв. Я спросил, попали ли мы в цель, но затем сообразил, что ведь наш «Линзе» просто еще не мог дойти до нее. Да и взрыв раздался где-то слишком далеко. Видимо, еще один «Линзе» в другом месте поразил какую-то цель. Для нас это было очень некстати, так как взрыв мог вспугнуть противника. Но ведь наш взрывающийся катер уже приближался к цели и должен был поразить ее в течение ближайшей минуты. Атакованный нами корабль стоял на якоре и не мог уклониться от катера. Мы должны были поразить цель! Линднер и Пройсс напряженно следили за тем, что происходит у нас за кормой, наблюдая за светящимися точками. Я же смотрел вперед, отыскивая глазами Горцавского. Мы не могли уйти от него более чем на несколько сот метров.

Теперь вокруг нас все вдруг пришло в движение. Поднялось сразу несколько осветительных ракет. За кормой послышался лающий звук выстрелов зенитного орудия. Я спросил, не нас ли обстреливают. Нет, снаряды разрывались в районе атакованного нами корабля. Вероятно, противник уже обнаружил наш взрывающийся катер. Но теперь, чтобы попасть в него до момента удара в цель, нужно было проявить чудеса меткости. За какие-то доли секунды стало светло как днем. На северо-западе, казалось, пылало небо. Линднер заметил, что там, очевидно, подожгли танкер. Я не поворачивался, напряженно ища глазами нашего четвертого товарища. На мгновенье мелькнула мысль, что пора бы уже нашему «Линзе» взорваться. На часы я не смотрел. Казалось, что с тех пор, как Горцавский спрыгнул со своего катера, прошло уже три или четыре минуты.

Вдруг я увидел его сбоку, почти по траверзу. Мы едва не проскочили мимо. Он изо всех сил стремился привлечь наше внимание, так как уже давно заметил наше приближение. В этот момент Линднер и Пройсс одновременно вскрикнули. Над атакованным нами кораблем взметнулась молния. Даже я ее увидел, хотя и не смотрел в ту сторону. В эту же секунду красная и зеленая точки исчезли: наш «Линзе» попал в цель и разлетелся на куски от взрыва дополнительного заряда. Через несколько секунд раздался второй взрыв, гораздо более сильный, чем первый. Это подорвался основной заряд нашего «Линзе»!

Я уже не выпускал Горцавского из виду и, описав еще одну дугу, подошел к нему вплотную. Мы все уцепились за товарища и втащили его в катер. При незначительном волнении моря это не составило никакого труда. Промокший до нитки, он тем не менее сиял. Первые его слова были, что сработали мы отлично. Мы с ним согласились. Радость была велика, но настоящий спектакль только еще начинался.

Мы все, наверное, с полминуты наблюдали за «нашим» кораблем. Его силуэт изменился. Вероятно, корабль дал крен. Огонь артиллерии усилился, но основная масса снарядов рвалась далеко от нас, там, где горел танкер. По всему небу полыхало кроваво-красное зарево, временами можно было различать языки пламени. Стреляли и поблизости от нас. Только теперь мы увидели сторожевые суда, спешившие, вероятно, к тонущему кораблю. Снова послышались разрывы глубинных бомб; то в одном, то в другом месте к воде тянулись нити трассирующих пуль и снарядов. Создавалось впечатление, что стреляют вслепую, не зная, откуда и кем совершено нападение. И все же наступило время уходить из зоны непосредственной опасности.