Северная корона. Часть 2 (СИ) - Джейн Анна. Страница 56

Никита все-таки был ревнивым типом. Собственником, не желающим делиться тем, что принадлежит ему. Вот только девочка с вишневыми губами и пакостным характером ему не принадлежала - ни тогда, ни сейчас, а он все равно злился. А еще больше его раздражало то, что она принадлежит кому-то другому.

Ник не отрывал почти жадного взгляда от Ники. Зачем Кларский вновь решил вернуться сюда, к дому стервочки с малиновыми губами, он и сам не знал. Наверное, он пришел проститься с ней, желая увидеть издалека еще раз. Он никогда и не думал, что увидит ее в белом красивом платье - символе того, что вскоре она официально станет женщиной другого человека.

А он сегодня, как и она, тоже частично в белом - на нем белая рубашка, чистая, идеально выглаженная, модная и дорогая. Только вот джинсы черные. И вообще его тело сегодня будто напополам поделено: до пояса он в белом, а ниже - в черном. Правда, не нужно было надевать сегодня одежду этого цвета. Из-за яркого припекающего солнца она сильно нагрелась, и молодой человек чувствовал себя некомфортно. Все правильно, законы физики работают - темные цвета лучше, чем светлые, поглощают тепло назойливого солнца, поэтому черные джинсы и нагреваются.

"NЗапрещено цензуройN, и почему ты не дождалась?", - с ненавистью непонятно к чему или к кому подумал Никита про себя и даже как-то позавидовал старшему брату - его рыжая Настя, мама Полины, кажется, до сих пор ему верна. Сегодня утром он также издали видел ее с малышкой Полинкой, которая держала маму за руку и тянула к кустам, в которых скулил щенок. Ник стал свидетелем забавной сценки. Во дворе дети, с которыми играла его племянница - а, черт, он никогда и не думал, что увидит своими глазами племянницу! - подобрали где-то крохотную писклявую собачку, с которой носились до тех пор, пока ее на заметила Настя. Девушка, видимо, пожалев песика, взяла его, к восторгу дочери, на руки и отнесла домой, заставив Никиту подумать, что не зачем таскать бездомных собак домой, где живут маленькие дети. Однако вслух предъявить свои претензии бестолковой матери Полины он не мог. Все, что он мог сделать для них - это перевести на недавно открытый счет очень приличную сумму денег. По почте через некоторое время Настя получит номер этого счета и необходимые пароли, и в этом Никите поможет проверенный человек из города, где он жил в последнее время. Он уже получил сегодня ранним утром все необходимые указания. Ну и Ника тоже получит свой - тут Кларский стиснул кулак - свадебный подарок. Свой самый шикарный подарок в жизни. Нет, себе он деньги тоже оставит - у него их, стараниями Марта - да и его стараниями тоже - много, очень много. Но вполне возможно ему, Никите, бабло больше и не понадобиться.

Этот парень, в душе которого со всеми удобствами расположилась месть, один за другим бокалом пьющая отлично настоявшееся вино из погреба его жизненных сил, знал, что мертвым деньги ни к чему - только если сделать им саван из купюр и обить ими гроб, хотя в гробу Никита похоронен быть не очень хотел. Парень считал, что лучше будет, если его сожгут, а прах - о, да, как патетично - развеют где-нибудь над спокойной гладью воды. Если будет, кому это делать.

Ника все не уходила, а смотрела на небо, туда, где плясало летнее солнце, которое Кларский не очень то и жаловал всю свою жизнь. Ему показалось, что солнце очень походит на Нику. Или Ника на солнце. И это не в самом лучшем смысле. И солнце, и Ника умеют мешать с одинаковой силой, но как же они все-таки нужны.

В далеком подростковом возрасте, в самом его начале, Никите, сидящем после какой-то драки с одноклассниками на крыше ярко-красного, как пятно свежей, только что пролитой крови, гаража, впервые солнце показалось мерзким. Может быть, потому что именно тогда он начал осознавать, что его семья... несколько отличается от других, обычных и счастливых, где растут дети, которым никто и никогда не ткнут носом в тот факт, что матери у него нет, его отец и брат - преступники, а старенькие, порядком подизмученные бабушка с дедушкой не смогли воспитать из него человека. По крайней мере, так говорили Никите учителя после очередных драк с одноклассниками-уродами. Почему-то виноватым всегда был именно он. Все ведь логично: его отец - бандит, который мотает срок, брат тоже сидит, значит, и он тоже такой же, как они. Воспитание ведь идет из семьи - это непреложная истина.

В тот день, когда после очередной драки, закончившейся его безоговорочной победой, нокаутом одного соперника и сломанным носом второго, которого тут же принялись жалеть учителя, а после примчавшаяся с работы мать, Ник в полной мере осознал свою непохожесть на нормальных детей.

Мать пострадавшего парнишки, решившего нарваться на Кларского, женщина достаточно обеспеченная и работающая в городском Управлении образования, долго квохтала над сыночком, а после, уже в кабинете директора, разразилась громовыми воплями по поводу того, что обидчика и драчуна нужно наказать. Она ведь не знала, что зачинщиком был ее сын, мальчик нее только избалованный, но и достаточно сильный и жесткий. Парнишка занимался в секции бокса, а одноклассник Никита Кларский, у которого и так была плохая репутация, нехило раздражал его. Мама третьего участника драки, которого Никита ловко отправил корчиться после ловкого удара под дых на пол, тоже этого не знала, правда, и не кричала, а тихонько выговаривала сыну за то, что он встрял в драку.

- И что вы теперь будете делать? Да в вашей школе произвол происходит! Настоящий про-из-вол! - кричала родительница паренька с поломанным носом на пытающегося утихомирить ее пожилого директора. Завуч и классный руководитель стояли рядышком, также пытаясь сгладить ситуацию, но у них ничего не выходило. Инспектор по делам несовершеннолетних сидела и стучала пальцами по столу. Немногословный мальчишка Кларский, если честно, ее уже порядком достал. Он уже находился на учете в детской комнате милиции - драк с его участием было достаточно.

- Детей избивают посредине дня, а вы и в ус не дуете! Мальчику нос сломали, исколотили всего! Второму мальчику тоже досталось, - женщина кивнула на мать второго пострадавшего после драки с Ником. Сам Кларский, в отличие от одноклассников, один из которых поехал в травмпункт, а второй уше5л обратно в класс, стоял в кабинете, за спинами завуча и классной, в тени, и хмуро, молчал, пялясь в окно, за которым светило майское солнышко, кричащее о том, что всего через недельку начнутся школьные долгожданные летние каникулы. Ему в драке тоже досталось, но никто, кажется, этого не замечал. - Куда вы смотрите, когда у вас такое происходит?! Я спрашиваю, куда? - рявкнула она в лицо директору. - Я этого просто так не оставлю! Вы знаете, где я работаю!

- Давайте успокоимся и все обсудим, - торопливо заговорил тот. - Вы ведь понимаете - это мальчишки, в таком возрасте драки - дело обычное...

- Ах, обычное? - взбеленилась женщина. - Моему сыну нос сломали, это, по вашему, дело обычное?! Куда учителя смотрели, пока моего сына избивал этот мерзавец? - и она ткнула пальцем с длинным ярким красным маникюром в сторону Никиты. Он поднял на нее глаза, не по-детски серьёзные, но ничего не сказал.

- Что, молчишь, стыдно стало? Или просто боишься? - спросила его женщина, уперев руки в боки. - Других бить не боишься, кто слабее, а как ответ держать, то и сказать нечего?

Кларский продолжал молчать.

- Трус ты, - вынесла ему вердикт мать одноклассника. Отвернувшийся вновь к окну Никита вновь кинул на женщину еще один злой взгляд.

- Вы посмотрите, как он на меня смотрит! Звереныш! Трусливый звереныш!

- Не надо так говорить, - попыталась остановить ее классная руководительница - молодая учительница, всего лишь пять лет назад как закончившая педагогический институт. Мама второго паренька, женщина, видимо. Неконфликтная и добродушная, тоже поддержала ее, но не была никем услышана.

- А я с ним сюсюкаться не собираюсь. С трусом.

- Я не трус, - сами собой открылись губы Никиты и выдали эту фразу. Выдали довольно-таки дерзким тоном уличного хулигана. Он даже и не ожидал. Женщину это невероятно разозлило.