Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих. Страница 14

«Слушайте: если отгадаете, то дам вам тридцать пар верхнего и нижнего платья; не отгадаете — вы должны мне дать столько же».

— «Скажи нам свою загадку».

Самсон сказал: «От ядущего произошло ядомое, а от сильного — сладкое. Что означает это?»

Прошло шесть дней, а тридцать филистимлян не могли разгадать загадку. Наконец они вышли из себя и тайно сказали молодой жене Самсона: «Уговори своего мужа, чтобы он объяснил свою загадку, а то мы сожжем дом твой и все, что в нем есть. Разве для этого ты пригласила нас, чтобы мы сделались нищими?»

Горько заплакала жена Самсона и стала просить своего мужа объяснить ей, в чем было дело. Он долго не соглашался, но, наконец, сказал ей. Она передала это своим единоплеменникам, которые на седьмой день, с восходом солнца, сказали Самсону: «Что слаще меда и сильнее льва?» Он им ответил: «Если бы вы не пахали юницею моею, не отгадать бы вам моей загадки». Однако все-таки должен был он дать им тридцать пар платья. Тогда снизошел на него дух Господень, и пошёл он в Аскалон, убил там собственноручно тридцать филистимлян, снял с них платья и отдал его отгадавшим загадку. Потом, затая гнев в сердце своем, ушел оттуда и вернулся в дом отца своего. Жена его отдалась другому.

Через некоторое время, в дни жатвы пшеницы, Самсон вспомнил жену свою, посетил ее и принес ей козлёнка. Но её отец не хотел впустить его в дом. «Мы думали, — сказал он, — что ты возненавидел ее и потому отдали ее другому. Но у неё есть еще младшая сестра и, если желаешь, возьми ее». Тогда сказал ему Самсон: «Я имею только одно истинное желание — причинить филистимлянам зло». Он вышел из города, поймал триста штук шакалов, которые на востоке бродят большими стаями и легко попадаются в руки охотника. Он связал их попарно и привязал к хвостам каждой пары по горящему факелу. Со страшным воем побежали звери по полям, и огонь охватил снопы и колосья. Вся жатва погибла в огне, истребившем также масличные деревья и виноградники.

«Кто сделал это? — яростно восклицали филистимляне. „Самсон, за то, что у него отняли жену“, — было ответом. Тогда филистимляне сожгли жену Самсона и отца ее. Но Самсон жестоко побил их и удалился. Филистимляне напали на колено Иудино и вторглись в их страну. „Чего вы хотите от нас, — спрашивали израильтяне. „Самсона“, — последовал ответ. „Он ушел в горы и поселился в пещере“. Туда пришло три тысячи человек из колена Иудина и сказали Самсону: „Разве ты не знаешь, что филистимляне напали на нас; зачем сделал ты это?“ Он отвечал им: „Как они поступили со мною, так и я поступил с ними“. На это они сказали: «Мы пришли связать тебя и предать филистимлянам“.

Самсон дал им связать себя по рукам новыми веревками. Тогда вывели они его из пещеры и привели к филистимлянам, возликовавшим при виде его. Но он, подойдя к ним ближе, с такою силой разорвал верёвки, что они распались, как нити, опаленные огнем. Тут нашёл он челюсть от скелета осла. Он схватил ее и побил ею тысячу человек. Потом бросил челюсть и назвал это место Рамет-Лехи. [3]

Но тут он почувствовал страшную жажду и так воззвал к Иегове: «Рукою раба твоего совершил ты такое спасение; не дай умереть мне от жажды или упасть от утомления в руки филистимлян!» И вдруг увидел он, как разверз Иегова язву на челюсти и вода потекла из нее. И когда он утолил жажду, возвратился к нему дух его и он ожил. Поэтому источник этот и поныне зовется источником «призывающим из челюсти».

В другой раз пришел он в город Газу и вошел в дом к одной женщине. Филистимляне, узнав об этом, заперли городские ворота и подстерегали его, говоря: «До света утреннего подождем и убьем его». Но Самсон не ждал так долго. Он встал в полночь, схватил своими мощными руками ворота, вырвал их с обоими столбами из земли, взвалил себе на плечи и отнес на высокую гору.

Но чем чаще спасался Самсон чудесным образом от случавшихся с ним опасностей, тем более привыкал он полагаться на одну только свою силу, стал забывать Бога, убаюкивать себя ложной самоуверенностью в своей безопасности.

Он позволил себе вступить в связь с хитрой Далилой. Об этом узнали филистимляне и обещали ей тысячу сто серебренников, если она просьбами и лестью выпытает от Самсона, в чем заключается его необыкновенная сила. Далила согласилась и спросила Самсона: «Милый, скажи мне, в чем заключается твоя сила и чем можно связать тебя и смирить».

Самсон сказал ей: «Если меня свяжут семью тетивами из сырого лыка, то я ослабею и буду, как и всякий обыкновенный человек». Принесли филистимляне семь тетив из сырого лыка, и Далила связала ими Самсона. В комнате же были спрятаны люди, подстерегающие Самсона. Тогда вскричала Далила: «Самсон! Филистимляне идут на тебя!» Но он разорвал тетивы, как простые нитки, и обманутые филистимляне убежали.

«Видишь, ты обманул меня, — сказала ему Далила, — ты говорил мне ложь. Скажи же теперь, чем можно на самом деле связать тебя». Он отвечал ей: «Если свяжут меня веревками новыми, не бывшими еще ни разу в употреблении, то ослабею и буду, как и всякий другой человек». Она сделала это. Пришли филистимляне, но он разорвал узы свои, как простые нитки.

«Злой человек, — сказала ему Далила, — еще раз ты солгал мне! Скажи же теперь откровенно и не обмани меня на этот раз». «Хорошо, — сказал он, — если ты сплетёшь мои волосы и пригвоздишь их колом к стене, когда я буду спать, то я не в силах буду пошевелиться». Далила сделала и это. Но когда пришли филистимляне, Самсон пробудился и вырвал волосы вместе с колом.

Тогда сказала ему Далила: «Как можешь ты говорить, что любишь меня, когда ты со мною неоткровенен? Три раза обманул ты меня. Скажи же, наконец, мне правду». День и ночь преследовала она его льстивыми речами и мучила тем, что душа ее будет томиться до самой смерти. Наконец, раскрыл он ей сердце свое и сказал: «Никогда ножницы не касались головы мой, ибо я с самого детства посвящен Богу. Если я преступлю волю Божию, дам обрезать себе волосы, то отступятся от меня дух Божий и сила моя».

Вероломная Далила запомнила это и известила филистимлян, которые тотчас пришли и принесли с собой деньги. Она усыпила его, велела остричь ему волосы, и сила отступила от него. «Самсон! Филистимляне идут на тебя!» — воскликнула она громко. Самсон проснулся и подумал: «Я встану, как прежде, и разгромлю их». Но он не знал, что Иегова отступился от него. Филистимляне схватили его, выкололи ему глаза, отвели в Газу и заковали в цепи. И должен был он в темнице вертеть ручную мельницу.

Но в темнице у него снова отросли волосы. Между тем филистимляне собрались для принесения великой жертвы богу своему и, радуясь, говорили: «Наш бог предал нам в руки величайшего врага нашего, опустошавшего нашу страну и убившего многих из наших единоплеменников. Пусть теперь приведут его, чтобы мы могли насмеяться над ним». И они привели Самсона из темницы и заставили его плясать перед ними.

Слепец сказал мальчику, ведшему его за руку: «Подведи меня к главным двум столбам, поддерживающим дом, чтобы я мог прислониться к ним». Дом же был полон мужчин и женщин. И внутри, и снаружи, и на гладкой крыше все кишело филистимлянами. Самсон в душе своей обратился к Иегове и так воззвал к нему: «Господи, вспомни обо мне, укрепи меня только на этот еще раз, чтобы я мог воздать им одним отмщением за оба глаза мои!» Потом уперся он в средние колонны, в одну правою, а в другую левою рукою и воскликнул: «Здесь хочу я умереть вместе с филистимлянами!» В одно мгновение потряс он колонны, и все здание рухнуло со всем, что было в нем и на нем. При этом филистимлян погибло больше, чем он убил их за все время своей жизни. Он был судиею Израиля в продолжение двадцати лет.

(1109 г. до Р. X.)

Наступившие после смерти Моисея времена далеко не соответствовали тому, что предопределял он своему народу. Деятельность описанных вождей являлась в истории Израиля лишь быстро проносящимися блестящими метеорами, а духа и чувств, завещанных Моисеем, уже больше не было в народе. Идолопоклонство постоянно одерживало вверх над истинным служением Иегове. Сознание единства исчезло, и государство ко времени первосвященства Илии пришло в величайший упадок. У народа не было сильного правителя. Сыновья Илии оскверняли скинию завета, продолжавшую по-прежнему, со времени переселения в Ханаан, находиться в Силоме, в колене Ефремовом, и предавались алчности и распутству так, что приходившие туда для принесения жертв благочестивые люди встречали в этом священнейшем месте только оскорбления своим святым чувствам.