Серая мышка и хищник (СИ) - Круглова Полина. Страница 4

И тут она откинула назад голову и искренне рассмеялась. Он впервые слышал ее смех, как перезвон колокольчиков, не отрываясь, смотрел на нежную бархатистость кожи ее шеи. И в этот момент почувствовал, что смог выманить ее из норки. Именно сейчас она была настоящей! Ее истинное лицо веселой и умной женщины проявилось сквозь маску серой мышки. После этого разговор потек плавно и без напрягов. Обсуждали все, что попадалось на глаза: вино, еду, ресторан, обслуживание и т. д. и т. д. Если бы кто-нибудь спросил после, что они обсуждали так оживленно, ни один из них не смог бы вспомнить какой-либо мало-мальски значимый предмет разговора. Только пустяки, но незначительные детали обсуждения этих пустяков нанизывались на тонкую ниточку заинтересованности, складывались как пазлики в единую картину о предпочтениях и характере друг друга. Иногда они казались друг другу спарринг-партнерами, кружащими по рингу в поисках слабых точек, но не для того, чтобы ударить побольнее, а чтобы прикрыть это место, поддержать другого.

Как река, разговор огибал крутые повороты, подводные камни просвечивали сквозь толщу разговора, у каждого они были, но по молчаливому согласию их не оголяли, оставив секреты и тайны на другой раз.

Она помедлила у двери машины, прикрыв глаза от наслаждения, втягивая морозный октябрьский воздух. Он уже открыл для нее дверцу машины, но замер, завороженный соблазнительным зрелищем женщины, получающей удовольствие. Ему понравилось, как она наслаждалась ужином, чувствовалось в этом нечто неподдельное, естественное. А сейчас картина того, как она подставила лицо ветру, как будто для поцелуя, естественно смешала все его мысли, вернее все его мысли в данный момент были только об одном: такое же лицо у нее будет в постели… с ним?

— Я отвезу вас домой, — сказал он охрипшим от возбуждения голосом. Как мальчишка прямо — самому противно!

— Нет-нет, — поспешила возразить она. — Довезите меня, пожалуйста, до ближайшей станции кольцевой.

Устраиваясь на водительском сидении и заводя машины, он сделал слабую попытку настоять, не сильно нажимая на нее:

— Давайте я все-таки отвезу вас до подъезда.

— Нет-нет, не стоит, ненавижу стоять в пробках, на метро получится гораздо быстрее. Да и вам в пробке не торчать…

— Да, мне не сложно, тем более мне приятно ваше общество, — но увидев все ту же покровительственную улыбку, продолжил: — Впрочем, как знаете, я просто водитель, улыбнулся он.

Машина плавно тронулась с места и покатилась по вечерним улицам, освещенным светом фонарей, реклам и огромных экранов. В салоне стало тепло и тихо — спокойно, почему-то им было спокойно друг с другом.

Понимая, что скоро они подъедут к станции метро, он попробовал сделать еще одну ненавязчивую попытку, а заодно и проверить свою догадку, что она просто не хотела говорить ему свой адрес:

— И все-таки я чувствую себя обязанным…

— За то, что украли меня с прогулки? Вы уже расплатились со мной шикарным ужином, так что мы квиты.

— Все-таки мне было бы спокойнее, если бы я довез вас до подъезда.

— Это совершенно лишнее, — в ее тоне появились едва различимые льдинки. Если он поднажмет еще, льдинки превратятся в айсберги. Мышка не хотела подпускать хищника к окрестностям своей норки.

— Ну хорошо, но давайте как-нибудь я вас еще куда-нибудь приглашу?

Она улыбнулась, лед таял:

— Давайте, я заканчиваю в 6, бизнес-центр, где я работаю, вы уже знаете, — она снова улыбнулась.

— Отлично, как у вас завтра? Планы есть?

Она покачала головой.

— Значит встречаемся завтра!

Машина плавно затормозила. Он обошел машину, чтобы открыть ей дверь и помочь выйти, и сразу же отодвинулся, никаких поцелуев — этого еще не хватало! И вообще что-то он совсем расслабился!

Она кивнула все с той же улыбкой, которая его так раздражала, и вошла в стеклянные двери метро. Он видел как исчезает ее фигурка за турникетами, пока стоял размышляя над своим сегодняшним поведением. Какая встреча завтра? Зачем ему эти осложнения? Он привык жить один, женщины в его жизни вообще не предполагались! Работа требовала от него абсолютной концентрации сил, нервов, эмоций. Не хватало еще приходить домой и разбираться в хитросплетениях женской логики! Нет, неожиданный интерес к этой мышке совсем некстати! Наверное, просто давно не было старого доброго секса, ухмыльнулся он. Только как же надоело чувствовать себя животным после каждой ночи такого одноразового совокупления! Нет, он одиночка! Он сам выбрал такую жизнь. Ни одна женщина в мире не поймет и не примет! Слишком много грязи в его жизни, ни один дождь не отмоет. Так что, мышка, беги к себе в норку, живи пока хищник тебя отпускает!

Напрасно прождав его у входа в бизнес-центр в пятницу вечером, она, грустно улыбнувшись, пошла в кино. Сам фильм мало ее впечатлил, все ее внимание было сосредоточено на шариках M&Ms, гадость, конечно, но почему-то в кино они были очень даже кстати. Наверное, потому что только там, в кинотеатрах, их продавали из холодильника, а ей так нравилось ощущение прохладных шариков в теплых ладошках, не тающий шоколад, становящийся теплым в ее пальцах и холодный арахис внутри. Вкусно! Она пробовала купить такой же пакет и поставить в холодильник дома, но нет, так вкусно все равно не получилось. Так что она закрепила это лакомство за кино. Глядя на разноцветные шарики в меняющемся свете от большого экрана, она вспомнила, как он улыбнулся, когда они сидели за столиком в ресторане. Вообще вчерашний вечер был таким странным. Как он оказался именно на той улице? Почему ей вдруг вздумалось прогуляться под дождем именно там? Почему она все-таки села в его машину? Ее тянуло к нему, как будто какая-то сила подталкивала ее в его сторону. А ведь он был именно того типа мужчин, которых она боялась. Высокий, сильный, с тяжелым взглядом, даже волосы были коротко острижены, чего она уж точно не любила, такая стрижка всегда напоминала ей суровые девяностые с бритоголовыми братками. Она передернула плечами как от холода и сунула пальцы в пакетик за очередной порцией шариков. Он пугал, он был сильнее, эта сила подавляла, и в то же время… и в то же время это была сила хищника-защитника. Откуда у нее взялось это ощущение, что он не сделает ей больно? Почему именно с ним впервые за несколько лет она почувствовала себя спокойно. Столько лет груз ответственности и вспышки воспоминаний давили на нее. Она старалась не думать, жить одним днем, только для этого нужна была четко отработанная система, по которой можно двигаться, не задумываясь ни о чем, потому что думать о будущем страшно, думать о прошлом больно, а настоящее… в настоящем холодно и одиноко, темно и беспросветно. И все силы уходят на то чтобы сделать немного светлее, немного теплее, так чтобы хватало прожить один день.

Она подняла лицо к экрану. Он был сильным, надежным, к нему хотелось прижаться, взять чуточку его тепла, чтобы согреть что-то там внутри, замерзшее, покрытое льдом, законсервированное холодом. А ведь будет больно, как больно бывает, когда замерзшие руки опускаешь под теплую воду. Но потом ведь боль проходит, и руки согреваются, и тепло разносится по всему телу, и блаженная улыбка сама собой появляется на лице с розовыми с мороза щеками. Прижаться бы щекой к его груди, почувствовать теплое биение его сердца сквозь рубашку, скользнуть ладонями под пиджак, обнять руками и стоять так хоть вечность.

Она глубоко вздохнула успокаиваясь. Ну помечтали немножко и хватит. Вчера было вчера, а сегодня он так и не появился. И что-то подсказывало ей, что не появился он не из-за работы….

Он закончил все мелкие недоделки, оставшиеся со времени основного ремонта, а с того времени тихо и незаметно прошло уже несколько лет. Дописал отчеты, которые уже несколько месяцев висели над ним дамокловым мечом. Разобрал книги и диски — то, что планировал сделать каждые выходные, но так руки и не дошли. Проверил электронку и ответил на все неотвеченные письма. Нашел рецепт итальянской пасты и приготовил себе отличный обед. В общем, крайне продуктивно провел выходные, запершись в четырех стенах. Все что угодно, только бы не выходить на улицу, не садиться за руль, потому что он заранее знал, куда покатятся колеса его машины.