Прекрасные и порочные (ЛП) - Вульф Сара. Страница 36

Хантер хохочет и говорит что-то повару, который кивает, достает рис и начинает рубить рыбу. Мы наблюдаем за его работой, так как я не знаю, что сказать, а Джек молчит.

– Они годами промывают рис, – наконец произносит он.

– Что?

– Чтобы стать суши поваром, они проводят годы, промывая рис. Два года, если хочешь работать в дешёвых ресторанах. Десять, если в дорогих, традиционных.

Я втягиваю воздух.

– Господи! Просто чтобы готовить рис? Целых десять лет?!

Он кивает. И я смотрю на рис с вновь обретенным восторгом. Это, должно быть, чертовски хороший рис.

Я потягиваю чай и нервно понимаю, что я на свидании с ДЖЕКОМ ХАНТЕРОМ! Я слишком быстро глотаю чай, обжигая при этом гортань. Начинаю откашливаться, и Джек любезно стучит мне по спине несколько раз, убеждаясь, что я не задохнусь. Повар обеспокоенно смотрит на меня, но Хантер отмахивается.

– Почему? – задыхаюсь я.

– Что почему? – Джек смотрит на меня, пронзая своим ледяным взглядом.

– Почему ты привез меня сюда?

– Ты никогда не была на свидании, – он произносит это как утверждение, а не вопрос. Я сердито смотрю на него.

– Это и ежу понятно.

– Итак. Значит, это твое первое свидание. Считай его обучающим.

– Что я должна делать? Говорить о своих волосах? Спрашивать тебя о работе? Мои волосы безупречны, и я уже знаю, кем ты работаешь!

– Как правило, нормальные мужчина и женщина на свидании говорят обо всем, что происходит.

– Ух, верно, но ты и я не совсем «нормальные».

– Непоколебимый объект встречается с непредотвратимой силой, – весело произносит Джек.

– Две непредотвратимые силы сталкиваются и летят с обрыва к своим преждевременным смертям, – исправляю я.

– Огонь и вода.

– Огонь и зажигательная бомба.

Он приподнимает бровь, частично соглашаясь, и делает глоток чая. Подают суши, и в моем рту просто тают осьминог, угорь и тунец. Всё такое свежее и восхитительное, что я едва могу справиться. Я ерзаю попой и издаю удовлетворенный стон. Джек не отрывает от меня взгляд.

– Ты в порядке?

– Я счастлива! Вкус потрясающий!

– Значит, ты извиваешься и тихо постанываешь, когда счастлива?

Я хмурюсь, осознавая это. И продолжаю есть с большей благопристойностью, но Джек ухмыляется:

– Я не имел в виду… всё в порядке. Просто… это интересно. Ты почти милая.

Я чувствую, как по моему позвоночнику поднимается и обосновывается в мозгах жужжащая электрическая волна. Милая. Милая. Джек назвал меня милой…

– Как страдающий психическим расстройством щенок, – добавляет он. Электричество уходит, и я осознаю, какой глупой была, думая, что кто-то сознательно назовет меня милой. Я не милая. Громкая, конечно. Грубая, да. Не милая. Никогда не милая.

Суши быстро заканчиваются, поэтому мы заказываем по второму кругу и ждем.

– Итак, я имею в виду, – начинаю я. – Как ты попал в, эм… ну, ты знаешь.

Джек задумчиво потягивает чай, затем ставит чашку.

– Существует хирургическое лечение. Конечно, это дорогая и экспериментальная вещь. Зато имеется приличный процент успеха, что оно даст Софии годы жизни. Может быть, даже навсегда избавит её от болезни. Я брал двойные смены, чтобы сделать первый взнос, и заработал почти нужную сумму. Две сотни, которые ты заплатила мне за Кайлу, хорошо продвинут дело.

– Это… замечательно. Это действительно отличная новость.

Он вздыхает и откидывается на спинку.

– Я обслуживал столики. Во французском ресторане в Колумбусе. Это были хорошие деньги, и держали её счета «на плаву», но потом состояние Софии стало ухудшаться. Необходима операция в Швеции. Моих денег было недостаточно, чтобы это оплатить. А затем, однажды вечером, я обслуживал столик одного из основателей Клуба «Роза». Бланш Морейлез. Она предложила мне гораздо лучший вариант с более высокой зарплатой. Достаточно высокой, чтобы накопить деньги на операцию за полтора года. Я не знал, как долго продержится София, так что я…

Джек качает головой:

– Пока она чувствует себя хорошо. Мне нужен еще месяц, и тогда денег будет достаточно. Ей необходимо продержаться всего один месяц.

Я помешиваю свой напиток, и Джек хмурится.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– Сомневаюсь, – отвечаю я.

– Ты думаешь, что я не должен работать в эскорте. Думаешь, что это плохо или незаконно, в общем, нечто подобное.

– Ты… ты должен спать с людьми…

– Спать с людьми легко, – говорит он лаконично. – Это ничего не значит. Простое механическое действие. Оно не требует от меня ничего такого, что я не захотел бы давать. Женщины, как правило, тактичны, учтивы и добры. Иногда с ними трудно или они увлекаются темными вещичками, но я приспосабливаюсь.

– Они используют тебя.

– И я соглашаюсь на это. Вообще, на самом деле они меня не используют. Во всяком случае, я использую их в равной степени. Это не одностороннее использование. А взаимное соглашение. И пока продвигается эскортный бизнес, оно действует хорошо. Никаких мужчин. Бланш не заставляет меня обслуживать мужчин, и за это я ей благодарен. Это хорошая сделка. Хорошая, легкая работа, которая может спасти Софию. Так что, я буду продолжать это делать столько времени, сколько потребуется.

Заканчивает он жестким, решительным голосом. Подают следующую порцию суши. Мы едим в полнейшей тишине.

– Ты… ты в порядке? – спрашиваю я.

– Все хорошо, – отвечает он, ледяным инертным тоном.

– Да, ладно, знаешь, немного тяжело разговаривать, учитывая, что испытывающие запор камни показывают больше эмоций, чем ты.

– Мне не нужно, чтобы идиотка спрашивала, как я себя чувствую.

– Я просто пытаюсь быть милой! Ты такой толстый какашечный фекальный ребенок!

– Временами у меня есть фантазии насчет интеллектуального разговора, – вздыхает он. Я настолько зла, что резко подрываюсь со стула и врезаюсь в Фудживару, которая позади меня несет поднос с чаем. Кипящим чаем. Он выплескивается и впитывается в мою куртку. Я визжу, быстро расстегивая молнию, а затем бросаю её на пол.

– Ох, Айсис-сан, мне так жаль! – плачет Фудживара. – Мне очень, очень жаль. Я тебя не заметила, это моя вина…

– Все в порядке! – уверяю я её. – Всё в порядке, правда. Это я, идиотка, не посмотрела…

– Нет, нет, это всё моя вина…

Джек встает, и мы втроем собираем чайные чашки и помогаем Фудживаре убрать беспорядок, несмотря на её отказ и бесконечный поток извинений. Она бормочет что-то вроде: «я компенсирую это», и исчезает за двойными дверями кухни. Мы с Джеком садимся, и в баре все успокаиваются. Проходит тридцать секунд после снятия куртки, прежде чем я понимаю, какую ужасную ошибку совершила.

Розовая блузка. Я совсем о ней забыла. Она переливается и колышется с каждым моим движением. Плечи обнажены. Сквозь просвечивающийся материал практически можно рассмотреть, где находится мой бюстгальтер в горошек. Я выгляжу глупо. Я чувствую, как все смотрят на меня, и знаю, о чем они думают, что я выгляжу глупо, уродливо, а эта блузка мне не подходит.

Джек замер с наполовину поднесенной ко рту чашкой чая. Его взгляд прикован ко мне, к каждой части моего тела, он медленно и пристально рассматривает меня сверху вниз.

Я начинаю обратно натягивать свою куртку, но рука Джека останавливает меня.

– Что ты делаешь?

– Это неправильно, – шиплю я. – Я не хотела… я не собиралась её снимать. Эта блузка смотрится на мне глупо…

– Нет, – перебивает он. – Вовсе нет.

– Просто… – я тянусь за курткой.

– Она красивая, – говорит он мягко, затем прочищает горло. – Ты выглядишь… красиво.

Железный кулак сжимает мое сердце, горло, живот, а потом отпускает. По моему телу как пожар распространяется горьковато-сладкий жар. Я наслаждаюсь им в один момент, а в другой начинаю сомневаться, и затем понимаю, что происходит на самом деле.

– Поняла! – улыбаюсь я. – Ты до сих пор не отошел от эскортного поведения после свидания с Кайлой! В конце концов, прошло всего несколько минут, как закончилось ваше свидание.