Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 11

– Вы спутали комнаты, Вуд?

Тот глядел исподлобья, свесив сильные руки. Агате показалось, что он сейчас кинется на учителя. Келдыш, наоборот, был расслаблен и дружелюбен.

– Тогда вернитесь к себе в номер.

Вуд проворчал что-то – Келдыш благоразумно не стал переспрашивать – и двинулся на выход. Учитель проводил его прищуренным взглядом.

– И – мой совет, юный друг…

Вуд приостановился. Буркнул, не оглядываясь:

– Чего еще?

– Если не хотите, чтобы вам мешали, запирайте за собой дверь. И попробуйте приходить к даме трезвым. Может, тогда вы покажетесь ей более привлекательным.

Дверь сильно хлопнула. Агата вздрогнула и искоса посмотрела на Келдыша.

– Итак, Мортимер? – спросил он спокойно. Зловеще спокойно.

С мгновение Агата готова была разрыдаться, закричать, затопать ногами – но объяснить, как и что происходило. Но тут же на нее напало странное равнодушие – бесполезно. Агата пожала плечами и отвернулась.

– Это все, что вы мне можете сказать? – спросил Келдыш.

– А что я вам должна сказать? – Агата хотела произнести это с вызовом, не получилось, голос ломался.

– Стоило вас оставить на какой-то час, как вы уже тискаетесь с этим… Вудом.

– Ну и что? – враждебно спросила Агата у города внизу. Мерзкое слово «тискаетесь». Противно.

Глубокий вздох за спиной.

– Мортимер, я за вас отвечаю. И я намерен сдать вас с рук на руки вашей бабушке… вместе с вашей невинностью… Если, конечно, она у вас еще имеется.

Пауза. Агата сглотнула и промолчала. Ясно. Вуду он так и словечка не сказал, а ей закатывает сцену. Словно он ее папаша. Или ревнивый муж.

– С этого дня… ночи вы, Мортимер, будете соблюдать комендантский час. Вам ясно? Не слышу ответа.

– Можно подумать, вы сами не тискаетесь, – сказала Агата противным голосом.

– Что-о?

– Вы сами не тискаетесь, не лапаете, не…

Длинная пауза. Агата представила выражение его лица и вжала голову в плечи. Да он от злости может запросто скинуть ее с балкона! И скажет – так и было!

– Вы будете договаривать, Мортимер? – спросил Келдыш очень мягко.

Агата плотнее сжала губы.

– Вот и славно, – сказал, подождав, учитель, по-прежнему разговаривая с ее спиной. – И усвойте одну простую истину. Я не тискаю. И не лапаю. Я ласкаю женщин. Понимаю, вы пока не в состоянии оценить разницу, якшаясь с мальчишками вроде Вуда…

Агата укусила щеку и, спотыкаясь, ушла в комнату. С размаху села на кровать, подбирая под себя ноги. Келдыш смотрел на нее с балкона.

– Зачем вы его впустили?

– Вы же сами сказали, – огрызнулась Агата. – Чтобы поякшаться!

– Не грубите, Мортимер, вам это не идет, – сказал Келдыш.

– А что идет? – злобно отозвалась Агата. – Сидеть дома в гордом одиночестве, когда все кругом веселятся? Мортимер – зануда, Мортимер – чокнутая! А когда красивый парень наконец обращает на меня внимание, я сразу становлюсь шалавой, да?

Она кричала все это, вцепившись в край кровати и подавшись вперед – словно для того, чтобы он лучше слышал. Келдыш шагнул с балкона и закрыл дверь. Задернул штору.

– У вас истерика, – сказал небрежно.

– Да! Истерика! – взвизгнула Агата, хлопнув ладонями по пружинящей кровати. – Так прикажите мне прекратить! Давайте! Я послушаюсь! Я же послушная девочка!

Келдыш подошел, протянул руку – Агата изо всей силы хлестнула его по запястью.

– Не трогайте меня!

Что-то звякнуло. Сквозь слезы она видела, что Келдыш наклонился, поднял это что-то и осторожно положил на тумбочку.

– Даже и не думал, – сказал негромко. – Я принес ваши очки.

– А… – выдохнула Агата. – Да? Спасибо…

Келдыш отшагнул и осторожно опустился на край кровати. Посидел, облокотившись о колени и глядя в зашторенное окно. Агата, вздыхая, изо всех сил прижимала к груди подушку. Она так и не разрыдалась по-настоящему, и слезы комом стояли где-то в горле, перехватывая дыхание.

– Успокоились? – спросил Келдыш, глядя теперь в пол.

– Я и не волновалась! – огрызнулась Агата.

– Вот и хорошо. Умывайтесь, одевайтесь и едем смотреть город.

– Ч-что?

– Я, собственно, за этим и приехал. Основные силы, по-видимому, уже совершают набег на столичные дискотеки? Так что… едем вдвоем?

Агата моргала. Келдыш посмотрел на нее и отвел взгляд. Конечно, смотреть на нее сейчас совсем противно…

– Пятнадцати минут вам хватит? – деловито спросил, вставая. – Я жду внизу. Темно-синий седан. Я помигаю фарами, как выйдете.

Он бесшумно подошел к двери. Помедлил у двери. Сказал, не оборачиваясь:

– Едем, Мортимер.

Агата запоздало открыла рот – но дверь уже закрылась. Агата растерянно огляделась, надела очки и снова огляделась. Ну и пусть сидит в своем темно-синем седане. Она с места не сдвинется!

Они брели по пешеходной улице. Глазея по сторонам, Агата то и дело на кого-то налетала, или кто-то налетал на нее – пока Келдыш не подтянул ее к себе за локоть, а потом просто взял за руку. Как маленькую, подумала Агата. И увидела, что многие парочки держатся за руки. Со стороны они, наверное, тоже смотрелись парой. Агата покосилась. К ночи прошел небольшой дождь, и темные волосы Келдыша теперь слегка вились. Наверное, ему не нравятся его волнистые волосы, поэтому он укладывает их так гладко. А Агата терпеть не могла свои собственные прямые пакли. До чего же все в мире устроено неправильно!

Келдыш несколько раз вскидывал руку, приветствуя знакомых, но не останавливался – отделывался улыбками и поклонами.

– Хотите есть? – спросил он, останавливаясь перед очередной кафешкой. Агата кивнула. Сандвич, который ей принес Вуд, давно уже встал камнем в желудке. Интересно, а что поделывает сам Вуд? Спит или пошел догуливать? Ночь в столице – есть чем хвастать весь ближайший год!

В кафе было на удивление тихо. Где-то в конце стойки бормотал телевизор, из-под низкого потолка лилась приятная мелодия.

– Сюда. – Келдыш за локоть подвел ее к столику в углу – между стойкой и затемненным окном. Усадил, скинул на спинку стула кожаную куртку (конечно же, черную). Официантка материализовалась из полумрака, подперла толстые бедра и уставилась на Агату. Та неловко завозилась. Она должна что-то заказать?

– Лили, нам ужин для двух оч-чень голодных подростков, – сказал Келдыш.

– Хм… – выразилась Лили, переводя взгляд на него. – Вижу, красавчик, ты переключился на детишек?

Тот широко улыбнулся.

– Нет, Лили, это моя ученица.

– Ученица? – придирчиво сощурилась Лили. – Интересно, чему это он вас учит, деточка? Поделитесь потом?

И величественно удалилась.

– Не обращайте внимания, – сказал Келдыш. – Она всегда много болтает.

– Да я и не… – пробормотала Агата. То, что ее приняли за подружку этого взрослого красивого мужчины, было и смешно, и приятно. И одновременно стало страшно интересно – а с кем он тут бывал раньше?

До этого Агата не решалась задавать Келдышу вопросы. Но сейчас, когда она плохо видела его в полумраке, и он перестал – только на время, уверена, – отпускать язвительные замечания в ее адрес, Агата слегка осмелела.

– Вы любите столицу, да?

– Я здесь родился.

– А почему вы переехали в наш город?

Келдыш смотрел в темное окно.

– Меня отправили на легкий труд. В санаторий практически.

Это школа-то – санаторий? Что же за работа тогда у него была раньше? Агата собралась с духом.

– Это из-за вашей… болезни?

– Да.

– А что за…

Глаза Келдыша блеснули.

– Это не заразно, Мортимер!

Агата тут же умолкла. Вовремя принесли ужин – несколько полновесно загруженных тарелок. Агата ела, ела и ела, пока пояс просторных джинсов не стал давить на живот. Облизывая ложку, посмотрела на Келдыша. Он усмехнулся:

– Пожалуй, это кафе – самое лучшее, что я вам сегодня показал, да?

– Так вкусно, – сообщила Агата. – А мы все посмотрели?

– За один вечер? Вам еще не надоело, Мортимер?