Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 19
– Если не магия, то уж очень похоже… – Келдыш уставился на Агату. – Вы помните, о чем мы говорили с вашей бабушкой?
– Да.
– Но вы не могли… не должны… Как же так?!
Ей доставило удовольствие изумление учителя. Он даже заикаться стал.
– Лидия набросила на вас заклятие сонного забвения. Вы просто не могли нас слышать. И уж тем более – помнить!
Агата небрежно пожала плечами.
– Я и не помнила, когда проснулась. Потом… все как будто возвращалось… как эхо… выплывало откуда-то…
Келдыш смотрел на нее во все глаза.
– Что вы помните?
– Вы сказали: она испугалась, что у меня есть способности, когда увидела, как мы с котом общаемся… Притворилась, что у нее аллергия. А я так плакала, когда мы отдавали Сему! – пожаловалась Агата.
Келдыш отмахнулся:
– Что еще?
– Вы предупредили, чтобы она ничего от вас не скрывала… А почему она испугалась?
– У семьи Мортимер своя… особая история.
– А кто-нибудь когда-нибудь мне ее наконец расскажет?
– Не думаю, что вас это порадует, – рассеянно сказал Келдыш. Провел по лицу ладонью. – Преодолеть сонное заклятие при нулевых способностях… Разве что мадам Мортимер постарела… но не думаю, не думаю…
Он поглядел сбоку на Агату. Сказал неожиданно:
– Посидите так.
– А?
– Не шевелитесь.
Келдыш потянулся к ней. Агата скосила глаза на руку, исчезнувшую за ее спиной. Он не коснулся ее, но Агата почувствовала покалывание на шее, словно по коже прошел слабый электрический ток.
– Что вы чувствуете?
Агата закрыла глаза, чтобы не отвлекаться.
– Тепло. Становится горячей… очень горячо… ай! – Она, отпрянув, оглянулась. Келдышевская рука была сантиметрах в тридцати от ее спины. Агата сердито потерла шею:
– Что это вы делаете?
– «Горчичник», – объяснил Келдыш. – Упражнение для первого курса. Дайте, посмотрю.
Агата, откинув волосы, наклонила голову. Почувствовала пробежавшие по шее пальцы.
– Даже не покраснела, хотя у вас должен быть волдырь, – сказал учитель. – Защита. Вы, на первый взгляд, поддаетесь магическому воздействию. Но оно на вас никак не отражается…
Агата сердито выпрямилась:
– Я что для вас, подопытная обезьянка? Есть у меня магия или нет?
Келдыш улыбнулся лениво.
– Вот для того, чтобы это выяснить, и нужно побыть подопытной обезьянкой…
– Например, сходить к Слухачу?
Келдыш помолчал.
– Вы этого хотите?
– А у меня есть другой выход?
– То есть?
– Вы сами говорили, что больному лучше всего помогает энергия родственников. Если Слухач скажет, что магия есть, я смогу бабушке помочь. Ведь так?
Келдыш смотрел с прищуром. Оценивающе.
– Она будет против.
– Она об этом не узнает.
– Узнает потом.
– Но тогда уже будет поздно… Я что, – жалобно спросила Агата, – теперь должна вас уговаривать? Я могу и сама к нему пойти.
– Нет. Не сможете. – Келдыш смотрел прямо на яркое солнце. Не мигая и не щурясь. Сказал серьезно: – Надеюсь, мадам Мортимер по выздоровлении не превратит меня в жабу!
Он сидел в тени – громадный, жирный, страшный. Агата попятилась и наткнулась на Келдыша. Рука его была ледяной – он почему-то тоже нервничал. Слухач, глядя в пол, помял ладони, больше похожие на ковши экскаватора.
– Девушка готова? – спросил мягким голосом.
К чему? Агата поглядела через плечо.
– Да, – отозвался Келдыш.
Слухач поднял тяжелые белые веки и посмотрел на Келдыша. На Агату. Глаза его были такими прозрачными, что казалось, еще чуть-чуть – и можно увидеть, что находится за ними в черепе.
И еще – Агата его где-то видела. Нет, не встречала никогда, потому что такого не забудешь.
Просто она его… помнила.
И он ее помнил.
– Понятно, – сказал Слухач – непонятно для Агаты и Келдыша. Неожиданно проворно поднялся. Поманил Агату толстым пальцем. – Идем-ка…
Они вошли в затемненную комнату. Посреди стояла высокая кушетка, накрытая серым покрывалом, рядом – табурет. И больше ничего. Никакой аппаратуры или привычных с детства магических предметов-определителей. Слухач показал на кушетку и пошел задергивать плотные черные шторы, сквозь щель в которых пробивалась узкая пыльная полоска света. Он так долго ловил и уничтожал этот лучик, что Агата успела заскучать, сидя на дурацкой кушетке. Келдыш стоял, прислонившись спиной к стене. Пол разглядывал. Слухач справился с солнцем и сел на табурет, обхватывая его ножки толстыми ногами.
– Начнем?
Агата насторожилась.
– Наверное…
В поисках поддержки взглянула на учителя. Теперь тот исподлобья следил за Слухачом.
– Посмотри на меня, – сказал Слухач своим мягким голосом. Агата посмотрела. Слухач подался к ней на табурете и взял ее руку в теплые ладони.
– Смотри на меня. Ляг, откинься на подушку, но смотри на меня.
Агата вновь испуганно покосилась на Келдыша.
– Смотри на меня, – напомнил Слухач. Агата послушалась. Через секунду пожалела, но взгляда было уже не отвести – прозрачные глаза Слухача вдруг превратились в черные колодцы, дыры, в которые Агата проваливалась и летела – вниз, вниз, вниз…
– …ты, ублюдок, – говорил кто-то, – ты чуть не убил ее, с-скотина!
– Ты сам говорил, что она готова, – отвечал кто-то другой – гнусавым жалобным голосом. – Ни черта она не готова… привел девчонку… а она не готова… кто тогда из нас ублюдок?
– Вы со своей жадностью меры не знаете… всю бы высосал… пшел вон!
– Ага… – сказал второй с облегчением. – В себя приходит.
Легкие шлепки по щекам.
– Ну, давайте, просыпайтесь, давай, девочка, пора вста-ва-ать…
Агата двинула головой. В голове звенело, и казалась она легкой и пустой – вот-вот взлетит над подушкой, как воздушный шарик. Агата разглядела опрокинутое над ней лицо. Теплые пальцы касались ее щек, лба, висков…
– Не спать!
Вздрогнув от резкого приказа, она вновь открыла глаза. Хмурый Келдыш стоял, положив одну ладонь на ее лоб, а второй взяв за руку. Только тут она начала чувствовать свое тело – словно до того отлежала его целиком. Агата вздохнула и выдохнула – получилось какое-то хныканье, – и Келдыш сказал, не открывая глаз:
– Все-все, успокойтесь.
Агата поискала взглядом. Слухач, съежившись, сидел в углу на корточках; и что он так, ему ведь неудобно – вон же лежит уроненная или отброшенная табуретка… Теперь уже он следил за Келдышем.
Келдыш вздохнул, открыл глаза и посмотрел вниз. На нее. Агате стало неудобно.
– Можно, я сяду? – спросила, чуть ли не извиняясь.
– Да, – сказал Келдыш и убрал руки. – Конечно. Но не быстро.
Быстро у нее не получилось. Наверное, вообще бы не получилось, если б он не помог, а потом еще и не поддержал за плечи. «Отлежанное» тело совершенно не хотело слушаться.
– И что… – сказала Агата. – Нашли?
Келдыш вместе с ней посмотрел на Слухача.
– Эхо, – сказал тот.
– Что? – Агата взглянула в близкое лицо Келдыша, но и тот не понял.
– Эхо? – повторил сам, как эхо.
– Эхо, – упрямо повторил Слухач. – Нет магии.
Он смешно помахал большими руками, словно изображая полет.
– Одно эхо. Большое, гулкое эхо… большой магии… Видишь, – сказал почему-то обиженно, – и взять-то было особо нечего…
– Что же ты тогда так долго высасывал? – спросил Келдыш с отвращением. – И что значит – эхо? Ты когда-нибудь встречал такое?
Слухач качнул головой.
– Нет. Никогда. И еще мне сказали: девочка – ключ.
– Ключ? – вдвоем переспросили Агата и Келдыш.
– Какой ключ?
– Ключ – к чему?
Слухач, сморщившись, замахал на них ковшами экскаватора.
– Не знаю! Что сказали – повторил! А ты мне за это – по зубам!
Агата сощурилась, вглядываясь. Так вот почему Слухач говорит так невнятно! Губы у него были разбиты, и он то и дело трогал их, проверяя – не идет ли кровь.
– Мало дал. Могу добавить, – равнодушно ответил Келдыш. – Идти сможете?