Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 53
Стефи уже сидела за накрытым столом, с нетерпением ожидая Агату. Едва завидев, подскочила:
– Ну, рассказывай!
Агата, сев, пожала плечами и взялась за вилку:
– А что рассказывать?
– Рассказывай, а то ущипну! – пригрозила Стефи. Щипалась Стефи больно, Агата с опаской отодвинулась.
– Да нечего рассказывать!
Стефи объяснила соседкам:
– Щас к Мориарти приходил та-акой потрясный мужик!
Лена с Катей уставились заблестевшими глазами.
– Правда? Какой?
– Брюнет…
– Не брюнет, – возразила Агата.
– Ну, почти! Высокий, весь в черном, глаза серые, прямо светятся. Губы такие… сексуальные… И сам весь такой… Кто он, а, Мориарти?
– Да так, знакомый, – небрежно сказала Агата. Признаваться, что Келдыш – бывший ее учитель почему-то совсем не хотелось. Девушки сейчас смотрели на нее с очень непривычным выражением… Завистью? Изумлением?
– Ничего себе знакомый! Знакомые такими не бывают! Ну-ка, колись, Мориарти!
Агата улыбнулась, надеясь, что улыбка выйдет соответствующей моменту: загадочной, снисходительной и взрослой.
– А зачем приходил? – не отставала Стефи. – В гости звал?
– Звал, – согласилась Агата и поспешно сунула в рот полную ложку салата. Келдыш и вправду когда-то обещал показать ей свой дом на Часовой. Это ведь можно считать приглашением?
– А ты чего?
Агата медленно и тщательно – по вечно забываемой науке – пережевывала салат. Но так как соседки смотрели с упорным ожиданием, отвечать все-таки пришлось:
– Может, и схожу. В выходные.
– У, блин! Да я бы к такому прямо с уроков сбежала!
– Ну и дура! – вступила Лена. – Парня нужно поманежить, а не бежать по первому зову!
– Ой, ну конечно! А он за это время про меня забудет и заведет себе какую-нибудь ногастую брюнетку!
Уже завел. Агата, помалкивая, слушала умудренных опытом подруг. В ее «мужчинознаниях» зияли такие существенные провалы, что она даже не пыталась вставлять свои дилетантские замечания.
– А фотографии его у тебя есть? Где вы вдвоем?
– Есть. Дома.
– Принесешь в понедельник?
– Если не забуду, – небрежно сказала Агата.
В пятницу интернатовцев отпускали домой – кроме далеко живущих. За кем-то пришли родственники или друзья, за кем-то приехали на машине. Агату поджидал охранник. Сегодня она вредничала: то ускоряла, то замедляла шаг, надолго застревала у витрин, терялась в толпе, хлынувшей из дверей метро… Охранник неизменно оказывался шагах в пяти позади, точно держал ее на незримом поводке, – не дальше, не ближе. Агата начала задумываться – не потеряться ли ей всерьез? – но тут уже добралась до дома.
– До свидания! – громко сказала Агата в воздух перед тем, как зайти в подъезд. Кое-кто из прохожих недоуменно оглянулся. Охранник отсутствующе смотрел мимо. Наверное, она надоела ему до чертиков.
Дома ждали пироги и бабушка. Каждый раз в пятницу Агата вспоминала, как она по ней скучает. По ней и по дому. Здесь были старые вещи и мебель, но все равно чего-то не хватало… Может, детства?
А может, свободы.
Пока Агата держала отчет за неделю, бабушка накрывала на стол, да так, будто внучка прибыла из голодного края. Еще и приговаривала: «Ешь, ешь, знаем мы эти ваши интернаты!»
– Баб, – уже в который раз предложила Агата, – ну, можно, я буду жить дома? Буду ходить в школу, как раньше. Тут же всего несколько остановок! Да и вообще ты ведь можешь сама меня обучать!
И бабушка в который раз отвечала, что правила придумывает не она, а обучать никого не способна в силу возраста и состояния здоровья, а вообще ты, Агатка, зажралась, потому что попасть в столичный маг-интернат может далеко не каждый…
– Как будто я туда так просилась, – пробормотала Агата. Бабушка не услышала или сделала вид. Вообще она сегодня была какой-то рассеянной. То и дело поглядывала то на часы, то в зеркало. Наконец внучка обратила внимание на ее парадную одежду.
– Бабушка! Ты такая нарядная! Гости придут?
– По правде говоря, мы с Генрихом… Ивановичем собрались сегодня в театр.
Агата замерла с непрожеванным куском во рту.
– Генрихом? Это с каким… Шрюдером?
– Да. Разве я не говорила, что он иногда заходит? Мы с ним несколько раз гуляли по вечерам. Мне надо больше двигаться, ты же знаешь.
Агата поспешно проглотила кусок. С любопытством уставилась на тщательно подкрашивающую губы бабушку.
– Баб! У вас что, роман?!
– Чешуистая чушь! – тут же отрезала Лидия. Щеки ее порозовели. – В нашем-то возрасте? Мы просто гуляем. Вспоминаем молодость…
Агата поднесла к губам чашку, чтобы не улыбаться. Сказала молоку:
– А вообще-то он ничего еще. Мужчина видный.
– Правда? – оживилась бабушка. – Ну, не обижайся, посиди сегодня дома одна. Спектакль не очень длинный, постараюсь прийти поскорее. Я взяла в прокате твои любимые фильмы, они на телевизоре. В холодильнике мороженое и тортик…
– Да я скоро уже лопну! – Агата похлопала себя по набитому животу.
– Ешь сколько хочется. В твоем возрасте вредно и нет необходимости соблюдать всякие дурацкие диеты, – сказала бабушка рассеянно, точно прислушиваясь к чему-то. – Да-да, Генрих, уже спускаюсь!
Агата вздохнула. Теперь не было причины скрывать, что бабушка – волшебница, и она иногда просто пугала. Агата поплелась в прихожую следом, наблюдая, как бабушка обувается. Вспомнила:
– А! Сегодня Келдыш заходил.
Бабушка медленно выпрямилась. Уже не первый раз Агате казалось, что она вся напрягается при упоминании о Келдыше. Так и не простила, что он без спросу водил Агату к Слухачу? Даже красиво уложенные волосы ее сейчас как будто встопорщились.
– Келдыш? Зачем? Что ему было нужно?
Агата пожала плечами и засунула руки под мышки.
– Да ничего. Мимо проходил или проезжал. Спросил, как дела… Баб, у него такая красивая подружка!
Волосы улеглись обратно. Бабушка кивнула.
– Конечно. Он же взрослый, интересный мужчина. Именно такая подруга у него и должна быть. Да еще наверняка и не одна… Запри дверь и никому не открывай, не посмотрев в глазок.
– Ну, ба-аб…
– Тут тебе не Светлогорск, знаешь, какая в столице преступность? Не засиживайся допоздна, не жди, захочешь спать – ложись. Ты должна хорошенько отдохнуть, вон какая бледненькая…
– Бабушка, тебя уже кавалер заждался! – перебила Агата. Бабушка встрепенулась, вспомнив.
– Ну, пока!
– Счастливо повеселиться!
Едва закрылась дверь, Агата бросилась к кухонному окну. Шрюдер встретил Лидию у подъезда, галантно предложил локоть для опоры. Пожилая парочка неторопливо двинулась вдоль по улочке. А они хорошо смотрятся… Бабушка, не глядя на окна, погрозила пальцем в воздухе. Агата отпрянула за занавеску и захихикала: да ладно, сама, что ли, не подглядывала за Агатой с Вудом!
Опустила штору и задумалась. Вот так вот. Вуд в Светлогорске с какой-нибудь новой девочкой, бабушка вон в театр со Шрюдером отправилась, Келдыш со своей «и наверняка не одной»… А она, Агата, как всегда, дома сидит. Ну и чем это столичная жизнь интересней провинциальной? А ведь одноклассники ей наверняка завидуют…
В какой-то момент Келдыш обнаружил себя сидящим на кровати: руки вскинуты в привычном жесте защиты-боя. Сквозь занавеску окна просвечивал большой темный силуэт. Длинные когти вновь со скрежетом пробороздили стекло, оставляя глубокие царапины. Келдыш вздохнул, опустил руки и с мрачным: «Я тебя когда-нибудь убью!» – открыл окно. В спальню ворвался смешанный с туманом ночной воздух – и человек. Вернее, стал человеком, когда поднялся с пола.
– Доброй ночи, Игорек!
– Кому доброй, – буркнул тот, надевая халат, – а кто, между прочим, крепко спал…
И побрел, спотыкаясь и ворча, вниз по лестнице. Приятель одним длинным прыжком оказался внизу, опередив хозяина. Когда Келдыш вошел в кухню, Борис уже изучал содержимое его холодильника.
– Не стесняйся, будь как дома, – язвительно предложил ему Игорь. – Ты еще и есть хочешь?