Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 58
– Я не хочу… – начала Агата и осеклась. Келдыш растянул губы в улыбке.
Точно не хотите?
Точно, подумала Агата. Келдыш кивнул и убрал руку. Борис наблюдал с интересом:
– И что это такое сейчас было?
– Да так, – небрежно сказал Келдыш. – Обмен мыслями. Глаза вампира азартно блеснули.
– А мне можно?
– Не выйдет. Уже с другими пробовал.
– А со мной?!
Келдыш кивнул Агате.
– Попробуйте, ведь не отвяжется!
Агата послушно протянула руку. Ладонь вампира была очень холодной.
– Ну и как? – осведомился Келдыш через минутную паузу.
Агата пожала плечами.
– Что, правда ничего? – огорчился Борис.
– Правда. А вы про что подумали?
– Делал комплимент твоим красивым глазам…
– Скажи уже вслух, – посоветовал Келдыш. – Чего зря добру пропадать?
– А вы давно про это знаете?
– Когда давал вам свой телефон. Там, в парке. Думал, показалось. Но, знаете, если Ловцу что-то кажется… – Келдыш пожал плечами.
Агата лихорадочно вспоминала, о чем тогда думала. О его подружке? О том, что сейчас этот телефон на кусочки разорвет? О том, почему она сама такая некрасивая и невзрослая? Агата поспешно сняла кольцо и положила на стол. Ни за что больше не даст Келдышу взять ее за руку!
– Ты уже говорил кому-нибудь? – спросил Борис, кивая на кристаллизатор.
– Черта с два! Лишиться криса? Да нас замучают опытами и экспериментами!
Борис откровенно развлекался:
– А что? Новое слово в магии! Кристаллизатор на двоих! Кольцо-телепат! Может, это явление назовут вашими именами? Хочешь прославиться, Агата?
Келдыш когда-то сказал: Мортимер, кольцо не обручальное… Агата исподлобья посмотрела на него. Узкое лицо. Опущенные темные ресницы. Красивые губы, сейчас – со вздернутыми в улыбке уголками. Темная полоса щетины на щеках. Прямые сильные плечи. Длинные пальцы, рассеянно играющие с кольцом.
А хоть бы и обручальное…
Келдыш внезапно вскинул глаза, Агата, вздрогнув, отвернулась. Тут же успокоила себя: ведь кольца-то она сейчас не касалась!
– Нет, – сказала, вспомнив про вопрос. – Не хочу.
– У вас тут здорово!
Конечно, похвала относилась прежде всего к книгам, которые заполонили гостиную и кабинет и на которые Мортимер алчно поглядывала. Но ему неожиданно стало приятно. Игорь осмотрелся заново.
– Когда я был… в вашем возрасте, мне все это казалось жутко старомодным. Мечтал все переделать, знаете, такой хай-тек: минимум мебели, металлические поверхности. Когда я… стал хозяином дома, сначала руки не доходили, а потом понял, что мне этого больше не хочется. Конечно, пришлось заменить коммуникации, сантехнику, проводку… Но внизу, кроме кухни, вся обстановка осталась прежней. Лизка тоже довольна.
– А вы здесь один живете? – Агата, сложив за спиной руки, чтобы чего-нибудь ненароком не задеть, чинно двигалась по кабинету, разглядывая фотографии, книги, какие-то чугунные фигурки. Тут же испугалась, что Келдыш может неправильно понять, и вспыхнула. – В смысле…
Он понял правильно.
– Родители умерли.
Большая близорукость развивает другие – компенсационные – органы чувств, объясняла как-то Агате врач-окулист, утешая, что нельзя немедленно сделать операцию. У кого-то развивается обоняние, у кого-то – тактильная чувствительность… У Агаты, наверное, был переразвит слух: ей всегда было важнее, не ЧТО говорят, а КАК говорят. Она оглянулась и внимательно посмотрела на Келдыша.
– Во время войны?
Он помедлил, прежде чем кивнуть.
– Они оба были магами… Так что… – Он пожал плечами. Агата сильнее сцепила за спиной руки. До боли. Каждый раз происходило – или говорилось – что-нибудь, что возвращало их к самому началу. Ловец и – девочка, к которой он испытывал теперь уже вполне понятную неприязнь.
– Удар пришелся по другим районам. Этим домам повезло… – но не их обитателям, мысленно закончила Агата. – А Лизка предпочитает жить в пригороде. Там есть сад. Она и сюда притаскивает какие-то горшки, – он мотнул головой на подоконник, – но я вечно про них забываю.
– Если полить, может, еще выживет. – Агата потрогала засохший остаток стебля.
– Мортимер.
– А?
Келдыш стоял, прислонившись плечом к стене, и задумчиво разглядывал ее.
– Ваша бабушка и мой начальник считают, что я представляю для вас серьезную опасность.
– Как это?
Правда, подразумевают они разное… Игорь от души надеялся, что именно разное.
– Я никудышный куратор. Я не сумел обеспечить вашу безопасность. Может, они правы?
Агата нахмурилась. Она поняла только…
– Вы больше не хотите быть моим куратором?
Он хмыкнул.
– Помнится, вы тоже этому не особенно радовались.
– Да, но…
Что – но? Это было раньше? Вы нужны мне? Я привыкла к вам? Не уходите, пожалуйста? Ну пожалуйста, хоть вы – не уходите? Агата сжала губы и снова принялась терзать жалкий бобылок в горшке. Не хочет – и не надо, и скатертью дорога…
Игорь смотрел на ее склоненный затылок.
– Я вышел на работу. Поэтому мы будем видеться не так часто, как раньше. Но если у вас возникнут какие-нибудь проблемы или вопросы или вы просто захотите увидеться… – пальцы Агаты замерли, – …у вас есть мой телефон.
– То есть… Вы не отказываетесь быть моим куратором?
– Я думал над этим, – честно сказал Келдыш. Агата вновь дернула несчастное растение, и, не выдержав, Игорь отвел ее пальцы. – Дайте цветку помереть спокойно… Теперь вы в надежных руках, под хорошим присмотром, у вас отличные учителя. Во мне нет особой необходимости. И насчет моего – хм! – авантюризма они правы. Я же все-таки не охранник, а Ловец…
Да, и собираешься втравить ее в очередную авантюру… Может, пора уже остановиться?
– То есть вы уже не будете моим куратором? – уточнила Агата, уставившись в темное окно.
– Нет, в смысле, да… о черт! – Игорь беспомощно оглянулся. На пороге кабинета уже пару минут стоял Борис, слушавший его бред. Друг сказал добродушно:
– Формулирую: Игорь остается твоим куратором, но советует держаться от него подальше – во избежание.
– Чего?
– Всего.
– А… – Мортимер наконец отвернулась от окна и спросила – уже гораздо бодрее: – А что мы будем делать с крисом?
Игорь повертел рукой.
– Подождем – посмотрим. А теперь поехали, отвезу вас в интернат.
– Эй-эй-эй, – сказал Борис. – А ты ничего не забыл?
Игорь, коротко глянув на него, сказал с нажимом:
– Ничего!
Вампир пожал плечами.
Борис вышел проводить их. Агата как-то не поняла, почему он приходит, пока хозяина нет. И остается, когда тот уезжает.
– Мортимер… тьфу, Мориарти! Ну куда вы полезли? – сказал Келдыш, увидев, что она усаживается на заднее сиденье. – Садитесь рядом.
Борис наблюдал, скрестив на груди сильные руки.
– А знаете, люди, что я заметил?
– Не знаем, но ты нам сейчас расскажешь, – буркнул приятель.
– Вы не можете сообразить, как друг к другу обращаться.
Келдыш придержал дверцу машины.
– То есть?
– Ты ее упорно именуешь Мортимер, не боишься сбиться в самый неподходящий момент? А Агата тебя вообще никак не называет.
Келдыш с Мортимер озадаченно поглядели друг на друга. Если честно, Агата не знала, как к нему теперь обращаться. «Учитель» уже не подходит. Келдыш… Как-то некрасиво. Игорь? Язык не поворачивается. Хотя вот Бориса Борисом она начала называть сразу, не задумываясь…
– Ну, попробуйте! – подзуживал явно веселившийся Борис. – Язык не отсохнет! Игорь, давай по слогам, если тебе трудно. Повторяй за мной: А-га-та…
– Да пошел ты!.. – грубо сказал Келдыш. Агата просидела всю дорогу мышкой, исподтишка поглядывая на профиль Келдыша. Лишь когда он сдавал ее с рук на руки охраннику на воротах, спросила:
– А вы со мной о чем еще хотели поговорить? Борис говорил про какую-то задумку…
– Забудьте, – нетерпеливо сказал Келдыш. – Я передумал. До свидания.
– До свидания… – Агата посмотрела, как он садится в машину, и произнесла тихонько на пробу: – Игорь.