Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 71
– А крылышки у него не выросли? – спросила Агата на всякий случай.
– А? – Димитров придвинулся. Он был пониже, и Агата немного согнула колени – а вдруг ему неудобно танцевать с девушкой выше его ростом?
– Ну, крылья, – она показала руками, – на ушах?
Димитров засмеялся и мотнул головой.
– Ты чего! Он же маг! Он мне такое показал! Знаешь, я, наверно стану Бойцом. Игорь сказал, у меня все задатки.
Вот еще один, влюбленный в Келдыша. Как он это только делает? Ведь никаких же амулетов…
Их толкнули, и Агата еле удержалась на ногах. Димитров круто обернулся.
– Чего надо?
Врезавшаяся в них парочка невинно улыбалась. Из колледжа, если судить по зеленому «низу» – от курток они, как и Стефи, избавились.
– Ох, простите…
– Ничего, – поспешно сказала Агата, чувствуя, как каменеют плечи Димитрова.
– …не заметили, кто там под ногами путается! – и оба довольно рассмеялись.
– Слышь, ты!..
Агата с силой повернула к себе лицо Славяна.
– Просто – не обращай – на них – внимания!
Даже положила ему голову на плечо. Димитров нерешительно провел широкими, очень горячими ладонями по ее спине и притянул к себе поближе. Соседняя парочка гнусно заржала. Наверняка опять сказали какую-нибудь гадость. Агата отвернулась от них и в просвете между танцующими увидела Келдыша. Он стоял у стены и глядел прямо на них с Димитровым. Агата подавила желание отодвинуться – ну танцуем, и что? Уже и потанцевать нельзя?
– И где ты взял такую умненькую зверюшечку, а, пацан? – спросили прямо над ее головой. Димитров застыл. Потом отпустил Агату – скорее даже оттолкнул – и развернулся.
– Что сказал?!
Уже знакомый рыжий парень стоял перед ними, насмешливо глядя на Димитрова. Казался он очень рослым. Очень сильным. Агата оглянулась и поняла, что они попали в компанию из колледжа: те якобы продолжали танцевать, но круг сделался теснее – чтобы лучше видеть и чтобы не было видно другим танцующим. Мелкая драка… никто и не заметит. Мелкая? Агата поглядела на напряженные руки Димитрова. Может, зря все-таки Келдыш снял с него «заговоренки»?
– Повторить? – преувеличенно удивился парень. – А вдруг твоя зверюшка обидится?
Бац! Агата зажмурилась – но уже после того, как увидела, что кулак Димитрова впечатался в лицо «колледжмена». Надо было, наверное, кричать, как Стефи, но у нее сразу пропал голос, да и кто сейчас услышит? Музыка как раз сменилась – Агата видела только открытые рты, резкие движения, какие-то мечущиеся тени, вспышки… Ее крепко взяли за плечи, Агата рванулась, но услышала сказанное в самое ухо:
– Не дергайтесь.
Игорь шагнул вперед, и все как-то разом закончилось. Когда вновь сменился свет, все смирно стояли перед ним. Часть учащихся колледжа куда-то делась, но рыжий остался – сейчас рядом с Келдышем он выглядел просто нашкодившим мальчишкой-переростком. И его подружка ныла из-за чьих-то спин:
– Ва-ань, ну пошли-и! Вань, ну че ты там застрял!
– Ну – и? – спросил Келдыш.
Димитров молчал, набычившись. Парень из колледжа пробормотал:
– Псих он и все они там психи! Даже шуток не понимает…
– О чем шутили? – ласково вопросил Келдыш. Рыжий воровато покосился на Агату – точно боялся, что она немедленно начнет жаловаться.
– Да так…
Димитров, глядя на рыжего исподлобья, лизнул разбитые костяшки по-прежнему сжатого кулака. Келдыш сказал спокойно:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Бортников… Иван.
– Воспитатель у вас, кажется, Лукин?
– Да, а что, жаловаться будете? На что жаловаться-то? Он же первым начал, все подтвердят…
Келдыш коротко улыбнулся:
– Я вас больше не задерживаю.
Бортников пошел, бурча себе под нос. Переминавшиеся с ноги на ногу приятели с облегчением двинулись следом. Келдыш повернулся к Димитрову. Сказал сухо:
– С вами я поговорю попозже. Идите умойтесь.
Димитров молча развернулся и пошел, раздвигая плечами танцующих.
– Они же первые начали! – возмутилась Агата. – Толкались, на ноги наступали… еще обзывались…
– Димитров знает, на каких условиях он расстался с «заговоренками». Учащиеся колледжа постоянно задирают интернатских, нечего поддаваться на провокации.
– Но он же не применил магию!
Келдыш смотрел на нее скептически.
– Думаете, удержался бы? Я вижу его всего второй раз в жизни и опять дерущимся.
– Ну… да.
В чем-то он был прав. Агата оглянулась и поняла, что они одни стоят в толпе танцующих. Сказала нерешительно:
– Я пойду посмотрю, как он…
– В мужской туалет? – Келдыш протянул руку. – Идите сюда, Мортимер.
Агата шагнула – и только потом поняла, что ее только что пригласили на танец. И немедленно одеревенела от смущения. Келдыш в отличие от Димитрова двигался легко, руки, обнимавшие ее, тоже были легкими и спокойными, зато теперь она еле переставляла ноги.
– Итак, – сказал Келдыш, повернув голову – дыхание щекотало ей щеку. – Из-за чего все-таки весь сыр-бор? Как они его обозвали? Или вы не можете это повторить?
– Ну… они его не обзывали. – Агата старалась не смотреть в близкие мрачноватые глаза. Пахло от Келдыша очень приятно – хотелось положить ему голову на плечо, и не чтобы его успокоить. Это ее теперь успокаивать надо.
– Я так и думал, – сказал он. – Как они обозвали вас?
Агата повела плечами.
– Да я бы и внимания не обратила. Подумаешь, зверьком назвали.
Маленькая пауза.
– Точнее – зверюшкой?
– Ну… да.
Келдыш длинно вздохнул.
– Придется отменять выговор Димитрову.
– А… что это значит? Что-то очень обидное?
– Близкие друг или подружка волшебника, не обладающие талантом. Это слово считается в среде магов оскорбительно-неприличным. Вы, видимо, еще не поняли, что в обществе существует некоторый… антагонизм между волшебниками и просто людьми. Всего явнее нетерпимость проявляется в таком вот тинейджерском возрасте. Ребята не увидели вашей магии… И вот, – он пожал плечами, – результат. Хотя они все равно бы нашли, за что зацепиться.
– А почему те, из колледжа, так интернатских не любят?
– Хм… Традиции. Ну и мы, взрослые, еще жару поддаем: «Будешь плохо себя вести и баловаться с магией – попадешь в специнтернат». Обычно ведь в интернат направляются проблемные дети, иногда – и правонарушители.
– А она – первое или второе? Или оба сразу?
Келдыш остановился так внезапно, что Агата даже наступила ему на ногу. Склонил голову набок, прислушиваясь. Лицо его стало сосредоточенным.
– Оставайтесь здесь, – сказал он.
– А что…
– Проблемы в зверинце, я сейчас вернусь…
Агата схватила его за рукав.
– Там Зигфрид!
– Ч-черт! – Он потащил ее за собой, лавируя между танцующими. – Извините… пропустите… прошу прощения…
Они быстро прошли по коридору, миновали несколько поворотов и наткнулись на группку людей, стоявших перед прозрачной стеной зверинца.
– И что? – спросил Келдыш, протискиваясь к стене. Маги в нарядных одеждах (были здесь и несколько старшекурсников) посторонились. Кто-то доложил:
– Похоже, большая кошка вырвалась из клетки.
– Вырвалась – или выпустили?
Келдыш мельком посмотрел на Агату.
– Там должен быть мальчишка…
– И должен, и есть, – уныло доложил кто-то. – Вон он.
Задрав голову, все посмотрели вверх. Действительно, под самым потолком на каком-то крюке сидел Зигфрид. Как он туда попал? Освоил левитацию на досуге?
– Этих чертовых интернатских деточек ни на секунду нельзя оставлять без присмотра, – проворчал сосед. – Психи ненормальные… кхм!
Он заметил Агатин жилет и закашлялся.
– И чего ждем? – спросил Келдыш, снимая пиджак. Не глядя, сунул его Агате. Принялся деловито расстегивать и закатывать рукава рубашки.
– Смотрителя ищут. Сейчас придет и загонит обратно свою киску…
Появилась «киска» – ростом, наверно, Агате по пояс. Яркий пятнистый мех встопорщен, уши прижаты. Кошка встряхнулась – во все стороны полетели брызги, а мех распушился еще больше. Кажется, Зигфрид пытался защититься своим единственным оружием, но не учел, что леопарды не боятся воды. Кошка подняла голову, нашла взглядом Гауфа и мяукнула басом. Магов передернуло. Келдыш оглянулся.