Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна. Страница 80
Келдыш выглянул в окно. Скривил губы.
– Ну тогда с мечтами о великой волшебнице Мортимер вам, мадам, и тебе, Генрих, придется распрощаться.
– То есть? – через паузу спросил Шрюдер.
Келдыш подошел и рухнул в кресло. Лидия с неудовольствием поправила покосившиеся подушки.
– У Агаты и без того… предвзятое отношении к магии. Да и дар она получила уже в том возрасте, когда может определять свои предпочтения. Или вы до сих пор думаете, что все сложности объясняются исключительно ее врожденной способностью противостоять магии? «Наследство» ей всучили с нагрузкой в виде полутора десятка лет умолчания, родителей-преступников, отца, не желающего ее видеть…
– Она встречалась с Петром?!
Келдыш глянул удивленно.
– Разве она вам не говорила?
– Нет. – Лидия осела в кресле. Пробормотала: – Она мне ничего не говорила. По правде говоря, она даже ни о чем не спросила меня… потом. Я рассказывала сама. Вы говорите, Петр прогнал ее?
– В достаточно недвусмысленной форме. Но мне казалось, внучка с вами достаточно откровенна.
– Была.
– Так-так, – сказал нетерпеливо Шрюдер. – И к чему все эти твои… психологические изыски, Игорь? К чему ты ведешь?
– К тому, что, если ее приятель умрет, мы не получим ни полноценную волшебницу, ни достаточно полноценную личность. Ваша внучка, Лидия, при всех ее комплексах, зависимости от чужого мнения и прочих… прелестях – очень свободолюбивый человек. Она найдет способ игнорировать… а то и вовсе избавиться от наследства.
– Это невозможно! – категорично заявил Шрюдер и поглядел на Мортимер. Та молчала. Келдыш усмехнулся:
– А ты скажи это Агате! Она ведь об этом знать не знает…
– У меня сердце разрывается, – тихо сказала Лидия, глядя в пол. – Как ей помочь?
– Для начала – не мешать, – быстро сказал Келдыш. – Что бы она ни задумывала и что бы ни выкидывала, каким бы диким это вам ни казалось – не мешайте. Она просто ищет выход. Может, она его найдет, может, нет – но это то, что делает она сама. А не магия и не «рояль в кустах».
– С каких это пор ты переквалифицировался на подросткового психолога?
Келдыш не смутился.
– Да, мне понравилось работать с детьми. Может, поменять профессию, как считаешь?
– Вы знаете, что Агата задумала?
– Догадываюсь. – Келдыш вновь оттянул занавеску, выглядывая в окно. Подобрался. – Ага!
– Что там такое?
Он вытянул руку, не подпуская их к окну.
– Наша подопечная отправилась на ночную прогулку. Не кидайтесь следом, я выжду пару минут и пойду за ней.
– Куда она пошла?
– Думаю, в больницу к Димитрову. – Келдыш надел куртку. Сказал небрежно, поправляя воротник: – Между прочим, зря вы опасались, что ваша внучка в меня влюбится. Никаких признаков. У нее нормальные подростковые отношения с мальчиками. – Он ободряюще кивнул настороженно наблюдавшей за ним Лидии. – Никакой причины для беспокойства. Ну, я пошел.
Оставшиеся прислушались к удалявшимся шагам в коридоре, закрывшейся двери. Поглядели друг на друга. Оба вдруг почувствовали себя старыми и беспомощными.
– Так кто там из них в кого влюбился? – спросил Шрюдер.
Она никогда не думала, что ночной город такой пустынный. Наверное, ночью жизнь перемещается в новый центр – к развлекательным комплексам и супермаркетам. Редко-редко светятся окна, но и за ними тихо. Горят фонари, покачиваются ветки деревьев, тени перепутываются под ногами. Шаги отпечатываются в пустоте улиц. Эхо множится, меняет ритм – то чуть опаздывает, то опережает… Агата несколько раз оглянулась, поежилась и, сунув руки в карманы, ускорила шаг. Только дай волю фантазии – и в каждом столбе будет мерещиться маньяк, поджидающий припозднившихся девчонок, а в каждой тени – отводящий глаз Малыш… Что, кстати, она будет делать, если вдруг появится кто-то из вампиров? Что она может сделать? Не все дружелюбны, как Дегтяр…
Агата втянула голову в плечи. Не думать, не думать… Не бояться. Вон, уже рукой подать – ярко освещенный вход в больницу…
– Доброй ночи.
Только чудом не взвизгнув, она обернулась. За спиной, у деревьев, стоял Келдыш. Непринужденно так стоял – засунув руки в карманы, наклонив голову набок, чуть улыбаясь.
– Это вы за мной шли? – испуганно, а потому враждебно спросила Агата.
– Ночной променад?
– А вы что, за мной следите? Как вы догадались?
Келдыш вместо ответа показал руку с тускло блеснувшим кольцом.
– Уже на расстоянии?.. – Агата с отчаянием всплеснула руками и пошла прочь. – Что это такое, я теперь даже одна не могу остаться?
Келдыш нагнал ее в два шага. Сказал досадливо:
– Думаете, я счастлив? Мог бы сейчас развлекаться с красивой девушкой, а вместо этого вас караулю!
– А кто вас просил? – злобно спросила Агата. Больше всего ее задело упоминание красавицы. Что же он тогда на нее время тратит?
– Никто, – согласился Келдыш. – Меня и просить не надо.
– Вот и идите себе…
– Куда? – с интересом спросил он.
– К красавице своей, – буркнула Агата.
– Ничего, подождет… – рассеянно сказал Келдыш. – Такси вызвать не догадались?
– Да тут всего двадцать минут ходу!
– Вот что значит молодость! Не двадцать, а все сорок три минуты. И десять секунд. А что ночь на дворе, вы заметили?
Агата молчала. Нечего ее отчитывать. На это у нее бабушка есть, только бы не узнала…
– Вампиры, хулиганы, серийные убийцы, – перечислял Келдыш. – Но нас, отважных магов, ничем не запугаешь. Как вы собираетесь попасть внутрь?
Они остановились перед освещенным входом в больницу. Агата растерялась – о чем, о чем, а об этом она даже не задумывалась.
– Ночью к больным никого не пускают, – подсказал Келдыш. – Зачаровывать и отводить глаза вы пока не умеете. А еще вас спросят: «Девочка-девочка, откуда ты взялась среди ночи?», задержат и сообщат вашей бабушке.
Агата повернулась и побрела вдоль корпуса, разглядывая темные окна первого этажа. Келдыш шел за ней шаг в шаг и – уверена – посмеивался про себя.
– На окна первого этажа наложено заклинание отпугивания, – докладывал серьезно. – Сильным магам не помеха, остальных не пускает… Черный ход тоже блокирован. В приемном покое дежурят охранники. Желаете опробовать на них свое очарование?
– И откуда вы только все знаете? – с досадой проворчала Агата себе под нос. Ответа она не ожидала.
– Лежал здесь в прошлом году.
Агата остановилась. Лица Келдыша в темноте почти не было видно.
– А… Да, конечно, понятно…
– Я к тому, что все здесь изучил, – с нажимом сказал Келдыш. Агата хлопала глазами. Он неожиданно засмеялся. – Идемте, я вас проведу!
– А почему вы меня не… отговариваете?
– А смысл? Вы тогда сделаете вылазку в следующий раз. Так хоть я рядом. Но можно было и не так драматично, среди ночи… Ночью я предпочитаю спать.
Или еще кое-чем заниматься… Агата одернула себя – почему-то рядом с ним в голову лезут все какие-то неприличные мысли. Непристойные – вот как это называется.
Они спустились по ступенькам, завернули. Опять начали спускаться. Келдыш выбросил вперед вытянутую руку – темная преграда на пути исчезла, пахнуло сыростью и плесенью. Агата притормозила.
– Это подвал. Защита слабенькая – только от воришек. А изнутри вообще не запирается. Все больные про это знают. В чем дело? Темноты боитесь? Помнится, в катакомбах вы были куда храбрее!
– Но это было до… – Агата прикусила губу.
До.
Черная засасывающая воронка. И не повернуть головы, чтобы увидеть свет – чтобы вспомнить, что такое свет. Одно беспомощное падение – до тех пор, пока сама тьма, как кислота, не растворит тебя в себе…
– Идемте, я зажгу огонь. – Келдыш потянул ее за собой.
– У вас есть фонарик? – Она опасливо спускалась по выщербленным ступеням. Почему так глубоко? Это уже не подвал, а и вправду катакомбы какие-то!
– Есть, все у меня есть… – В голосе его послышалась усмешка.
– Тогда включите, пожалуйста!