Северная корона. Часть 1 (СИ) - Джейн Анна. Страница 7

- Я бы на твоем месте сейчас этого Сашу приручила, а потом бросила бы его! - кровожадно сжала руки брюнетка. Все симпатии к нему стремительно улетучились. Урод, бросил ее сестренку! И как только посмел?

- Мне, по-твоему, делать больше нечего? Все, давай закроем тему? - попросила сестру Ника, которая вообще-то могла быть мстительной и пакостной девушкой, что не раз демонстрировала подругам и друзьям, но в последнее время она как-то слегка поугомонилась, да и в прошлое было возвращаться страшновато. - Пошли лучше в кафе зайдем, там классные коктейли делают.

Данный текст не редактирован и размещен на сайте samlib.ru в черновом варианте.

- Я не пью алкоголь, - задрала вздернутый носик Марта. Сестра насмешливо на нее покосилась.

- Ага, я не пью алкоголь, я пью только кровь других людей, - отозвалась она, пытаясь прийти в норму после неожиданной встречи. - Пошли тогда, молочные коктейли попьем. И когда я дождусь того дня, когда ты впервые напьешься?

- Никогда.

- Ну-ну...

Девушки немного посидели в кафе, где Ника после кофе с коньяком и десерта почти пришла в себя, погуляли по магазинам, расположенным на центральных улицах города, пофотографировали друг друга на пешеходном мосту Влюбленных Дураков, соединяющего два берега, на которых с удобствами, как мохнатый и пушистый добродушный пес на двух ковриках, расположился их родной город: большой, с небольшой пока историей, но достаточно красивый и стабильно развивающийся. А после, вдоволь наболтавшись, отправились по домам, сев на разные маршрутные автобусы.

Марта жила на небольшой тихой улочке неподалеку от этого места - ей нужно было проехать четыре остановки, и ее дом, старый, так называемый сталинский, монументальный, с высоким бельэтажем и облицовкой из гранитных плит, располагался прямо напротив спокойной заводи. Окно комнаты девушки как раз выходило на воду, и она утром и вечером могла наблюдать, как солнце, заходящее или восходящее, отображается в заводи - конечно, если это могла позволить сделать погода.

А Ника, в отличие от кузины, жила в довольно новом и все больше застраивающемся районе под названием Южная Пристань, который находился достаточно далеко от центра и имел не слишком хорошую репутацию - не зря несколько лет преступная группировка Пристанских была самая "популярная" среди полицейских, и органам правопорядка с трудом удалось захватить ее лидеров, в том числе человека по именем Андрей Март. Кто бы мог подумать, что именно этот человек является старшим братом дяди Укропа? Господь просто отлично пошутил! Ника имела честь быть знакомой с этим мужчиной, и вывела для себя, что когда Андрей находится, скажем так, в нормальном состоянии, он интересен и разговорчив, правда, очень осторожен и насмешлив. Но когда же он вдруг совершенно внезапно перевоплощается во второе свое эго - лучше даже не смотреть ему в глаза: настолько опасен и агрессивен Март становится. Даже в преступном мире его считали совершеннейшим психом, который способен на многое. Его называли беспредельщиком, не следующим воровским законам, и, тихо ненавидя, все же уважали.

Кстати, тогда, два года назад, Андрея захватил ОМОН, и он был сильно ранен, но вместо того, чтобы попытаться вырваться из здания, этот человек позвонил Никите, младшему брату, и велел убираться из города. Фактически, Андрей Март пожертвовал своей свободой ради будущего своего младшего братишки, которого он в шутку называл оленем. Ника тогда была рядом с Ником, и видела, как меняется его обычно бесстрастное лицо, когда он слышал голос раненого брата, приказывающего ему уезжать. Ник был младшим братом лидера ОПГ, он совершал противозаконные деяния - и не раз, поэтому и его тоже разыскивала полиция, объявившая тогда план "Перехват". И именно поэтому Ника спрятала парня в квартире своей знакомой, понимая, что он преступник, но четко осознавая, что она не хочет видеть его за решеткой.

Той ночью она нарисовала портрет спящего Никиты, и это было единственное его изображение, на которое она время от времени смотрела. Иногда Ника ругалась на Кларского, иногда спрашивала, когда он вернется, иногда рассказывала ему что-нибудь о своей жизни: о том, что она закончила универ и получила диплом, о том, что была свидетельницей на свадьбе у подруги, с которой она однажды шутила над Ником по телефону, или о том, что сегодня он ей снился - и, кошмар какой - был лысым, как коленка.

Почему от мыслей о Саше она избавилась намного быстрее, чем от мыслей, в которых полноправно властвовал Никита Кларский?

Ответа на это у девушки не было, и она, приехав домой, почти тут же легла спать - фарфоровая кукла протестовала против бодрствования и сама закрыла хозяйке ресницы. Общаться с Александром ей очень не хотелось, хотя, конечно, Нику раздирало любопытство и почему-то срах.

А вот Марта, оказавшись в родной квартире с высокими, почти под три метра, потолками сначала немного поторчала на кухне со въедливой, любознательно бабушкой, которая готовила пирожки с клубничным джемом, а потом потащилась к ноутбуку, на котором живописной горкой покоились белоснежные листы с нотами нескольких сонат Иоахима Раффа, недавно ксерокопированные Мартой и ее подругами-однокурсницами из старого потрепанного издания, взятого в библиотеке - к сожалению, многие ноты приходилось брать именно там, ну, или искать в Интернете, потому что в продаже их просто-напросто не было. Иногда к ксероксам выстраивалась целая очередь, потому что на вынос ноты и книги не давали.

Включив ноутбук и дожидаясь, пока экран загорится, девушка легкой походкой подошла к кожаному коричневому футляру, в котором хранилась ее ближайшая подруга - скрипка. Марта в шутку называла ее мисс Бетти и любила, как самое настоящее живое существо с утонченной душей, которое неведомыми путями попала из параллельной вселенной, где правила всемилостивая императрица Музыка, к нам, на грешную землю. Как бы странно это не казалось, но скрипка для нее была чем-то большим, чем просто музыкальный инструмент. Скрипка в первую очередь была другом. Пусть не умеющим двигаться и разговаривать, но умеющим посредством звука переносить в самые разные миры и дарить сотни эмоций, не знающим слово "предательство" и умеющим лечить душевнее раны. То, что скрипка умеет лечить раны, девушка не сомневалась - ведь с мисс Ирис, прижатой к подбородку и со смычком в руке, Марта провела немало часов.

При всей своей внешней, как говорила ее подруга Надя, беззаботной кавайности, кузина Ники была девушкой целеустремленной и настойчивой - по крайней мере, в том, что касалось музыки. И она точно знала, что когда-нибудь будет выступать вместе с самыми знаменитыми оркестрами страны или, может быть, даже мира, под руководством лучших и талантливейших дирижеров.

Удостоверившись, что с мисс Ирис все в порядке, девушка вновь положила ее на место. На черном тонконогом пюпитре, что возвышался рядышком с футляром, прямо напротив окна, тоже находились раскрытые ноты с карандашными пометками, да и на столе нот лежало немало - Марте приходилось учить и отрабатывать множество произведений. Чаще всего это занимало очень много времени после занятий, поэтому сегодняшний поход в кино с сестрой скорее был исключением из правил, чем обыденностью. Свободного времени у девушки зачастую было очень мало, но в субботу или в воскресенье она старалась побольше отдыхать и набираться сил и эмоций перед новой неделей.

Сегодня с утра темноволосая девушка уже отыграла несколько часов, повторяя выученное ранее, поэтому сейчас хотела просто посмотреть легкий фильм или поболтать с живущими за рубежом друзьями по скайпу. А начать учить новое произведение Марта планировала завтра - скрипичная партитура терпеливо дожидалась ее в ящике стола.

Обычная память у девушки была не очень хорошей, зато ноты она обычно запоминала влет, потому что каждая из них для девушки была особенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волне этих эмоций Марта умудрялась учить текст наизусть. А если произведение сильно ей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Правда, бывало и так, что если девушка не могла прочувствовать произведение и всей палитры его чувств, то и с большим трудом запоминала его.