Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя. Страница 14
Но Гермиона замолчала на полуфразе, ощутив внезапный толчок в ладонь — палочка столкнулась с его грудью.
Драко сделал шаг вперёд.
— Что ты... — выдохнула Гермиона, шарахаясь назад. Вдавливаясь спиной в каменную стену, выше поднимая руку. Царапая его грудь древком сквозь материю. Ткань малфоевской рубашки тоже слегка приподнялась, вслед за кончиком палочки, которая теперь упёрлась в углубление под его ключицами. Почему это не останавливало его?
Почему это должно было остановить?
— Малфой...
В этом голосе предостережения было меньше всего. Куда больше нарастающей паники и напряжения.
— Не боишься, да? — прошипел он, наклоняясь над ней.
Выше. Сильнее.
Но у неё палочка. А он безоружен.
Это нифига не придавало сил — они тут же исчерпывались осознанием — он так близко, что видна каждая ресница со слегка загнутым концом. Рука Гермионы, держащая палочку, согнута в локте, подпуская слизеринца ближе. От него пахнет прохладным дождливым утром.
— Отойди, — произнесла девушка, не отводя глаз от бледного лица. Достаточно твёрдо и уверенно. Чувствуя — в носоглотку начинает медленно проникать его запах — больше, сильнее. От которого тело покрывается ледяными мурашками.
Зрачки расширены — темнота почти целиком съела ледяной серый цвет радужки. Взгляд метался по её лицу. Снова. Он снова смотрел на неё, а не насквозь. И от этого бросало в непонятный, совершенно лишающий мыслей жар, пока Малфой выискиывл что-то в её горящем лице.
Господи. Да что же это.
— Ты боишься меня до дрожи в коленках, Грейнджер, — прошептал он.
Этот шёпот впился в неё, как шило.
— Нет.
— Да.
— Я не...
— Тогда почему ты трясёшься? — что-то в его голосе.
Хрипотца, от которой — Мерлин, помоги, — Гермиона задохнулась. Такого голоса от этого человека она не слышала никогда.
Взгляд скользнул к её губам совершенно внезапно. Остановился на них. Замер, будто неосознанно. Гермионе показалось, что этот взгляд вот-вот проникнет внутрь. В её рот.
Кончик языка закололо, и она еле сдержалась, чтобы не облизнуться.
Это была бы провокация.
Потому что кажется, всё это не с ней. Она не хотела этого. И слышала как громко, чётко и беспомощно отключаются мозги, отказываясь понимать, что вообще происходит сейчас между ними. Что за ненормальщина творится в этом тёмном углу гостиной.
Мысли наворачивали по замкнутому кругу всего два слова: Драко Малфой. Словно в попытке вернуть хозяйку к сознанию. Ни черта у них не получалось.
Потому что.
Взгляд почти против воли скользнул к его рту. Крошечным запретным червячком в голове шевельнулась мысль: как это — поцеловать Драко Малфоя? И ей внезапно стало панически страшно. По-настоящему. Так, как никогда в жизни.
Наверное, поэтому палочка выпала из пальцев Гермионы и...
За окном пронёсся раскат грома такой яростной силы, что стёкла затряслись в рамах. Обрушивая эту мгновенную какофонию звуков им на головы. Заставляя обоих осознать — их лица разделяют несколько сантиметров.
Глубокий вдох ворвался в лёгкие Грейнджер, когда Драко резко поднял голову. Отшатнулся от неё в отвращении кривя губы, глядя с невыразимым презрением и холодом.
А Гермиона лихорадочно игнорировала оставшийся лёгкий привкус его тепла на кончике языка, которого она так и не коснулась. Слава всемогущему Мерлину! Господи, что только что...
Они были так близко, будто...
Она резко выдохнула. Нырнула вниз и принялась судорожно искать свою палочку — выглядело почти смешно.
— Мерлин, Малфой! — бормотала она. — Ещё раз ты приблизишься ко мне и я оглушу тебя на чёртову неделю! — голос дрожал, когда Грейнджер отворачивала лицо. Хотела сказать что-то ещё, но Малфой перебил её:
— Не думай, что я хотел этого — прошипел он, делая несколько шагов назад для достоверности. — Это ничего, ясно? Я прав. Я всегда прав.
Проводя рукой по лицу, будто пытаясь стряхнуть с себя её взгляд, он скрывал свою нервозность. И это помогало игнорировать тугой горячий узел в животе.
У него... у него встал, мать её.
Грейнджер наконец-то нашарила свою палочку и вскочила, пятясь. Не отрывая от Малфоя предупреждающего взгляда.
— Хватит таращиться, грязнокровка. Это... мерзко. Это от твоего запаха.
— Иди к чёрту, — пробормотала она, проскальзывая в арку и исчезая в темноте лестницы.
Он слышал её спотыкающиеся шаги. Слышал, как захлопнулась дверь. В ушах всё ещё отдавался грохот собственного сердца и отдалённо — раскат грома. Несколько секунд он стоял, тяжело дыша. Глядя в окно с плывущими потёками воды на нём.
Нихера не понял, что только что произошло. Снова провёл по лицу руками. Закрыл глаза.
Уберите. Уберите это из головы.
Какого хрена?
Какого...
Он только что чуть её не поцеловал.
Он только что чуть не поцеловал Грейнджер.
Он хотел проучить. Показать, что прав. Но её губы и реакция на... Прекрати, сейчас.
Мысли в голове разлетались, и каждая, достигая стенки мозга, разрывалась, оставляя за собой липкую дымку. И недоумение.
Малфой в два шага подскочил к креслу и с рычанием опрокинул его, отшвырнув вбок. Грохот. Что-то разбилось. С тем же дребезгом в его голове минуту назад рушились стены здравого смысла, которые отец выстраивал в нём долбанных семнадцать лет.
Отец...
Блядь.
Не оборачиваясь, Драко молнией промчался к лестнице в свою спальню. Захлопнул дверь и почти подбежал к зеркалу, что висело у кровати. Уставился на своё отражение, будто ожидал увидеть кого-то другого. Но там был он.
И от этого становилось ещё хуже. Ещё непонятнее. Ещё более гадко.
Какого хрена со мной происходит?..
Малфой зарылся руками в волосы и закрыл глаза.
Это помутнение. Это всё Пэнси и её чёртов рот. Он просто был возбуждён, а чёртова гриффиндорская шлюха оказалась под рукой. Мерлин.Мерлин...
Снова раскат грома, и тяжёлые капли с удвоенной силой забили в окно. Отголосок чужого голоса замер в ушах. На краю сознания. Голос, от которого потемнело в глазах.
— Прости меня... — руки сжались в кулаки. Закрытые глаза обожгло огнём, как если бы в них попал весь песок мира. — Прости меня, отец.
Глава 3
— Приспешники Люциуса Малфоя? — Поттер приподнял бровь, покачивая головой. — Скитер совсем рехнулась.
— Но, Гарри. Здесь написано, что семья маглорожденных исчезла вчера, — Рон, не отрываясь от газеты, жадно засовывал в рот овсяное печенье. — Так... федь... не быфает профто так.
Гарри забрал газету у замычавшего от возмущения товарища, перегнувшись через стол, и сложил её пополам.
— Я читал. Там написано, что рано бить тревогу. И никаких доказательств, что их убили и что кто-то продолжает дело Люциуса, нет. Да и никто так и не смог найти улики, подтверждающие, что за этим всем стоял Малфой.
Уизли мрачно жевал, зыркая на друга из-под густой рыжей чёлки. Громко проглотив печенье, он повернулся к Гермионе:
— Скажи ему, Герм. Рита Скитер хоть и редкостная балаболка, но просто так бы не стала поднимать «Пророк» на уши.
— У них просто закончились годные новости, — Гарри протянул руку и взял свой бокал с тыквенным соком. — Я не хочу верить, что в Лондоне разгуливает Пожиратель, похищающий семьи маглорожденных волшебников. С какой целью? Шантаж? Или... — он осторожно покосился на Гермиону. Девушка сидела молча, уставившись в свою тарелку.
Мальчики переглянулись. Провели молчаливый диалог взглядами.
— «Что с ней?»
— «А, чёрт знает...».
— Эй... — Поттер легко подтолкнул её локтем, и та вздрогнула, поднимая взгляд.
— Что?
— Что-то случилось? Ты такая задумчивая сегодня, — Гарри придирчиво изучал лицо подруги, будто пытаясь найти в нём причину плотной пелены мыслей, которые заслоняли девушку от внешнего мира.