Платина и шоколад (СИ) - Чацкая Настя. Страница 85

— Зачем же вы их продаёте?

Старик отпустил ткань, и пол усеяли мерцающие крупицы. Гермиона наблюдала за ними, зачарованно закусив губу.

— Всё прекрасное должно идти в люди, мисс. Если оно будет сиять лишь для одних глаз, оно станет обесцененным.

Девушка подняла взгляд на покрытое морщинами улыбающееся лицо.

— Меня зовут Грэнт, — представился он.

— Просто Грэнт?

— Прошу, да. Я ещё не так стар, — продавец рассмеялся, и Грейнджер тоже улыбнулась — на вид ему было лет восемьдесят. — Показать вам карнавальные костюмы?

Девушка несколько мгновений смотрела прямо на Грэнта, потом перевела сомневающийся взгляд на друзей. Рон закивал, активно жестикулируя. Конечно, мол, показать.

— Да, — решилась она, вновь обращаясь к старику. — Но я только посмотрю.

— Конечно. Идёмте, — и тот направился в глубину магазина, взглянув на молодых людей, которые неуверенно топтались посреди зала. — Вы пойдёте с нами или подождёте?

Гарри и Рон переглянулись. Курт вызвался добровольцем, делая шаг вперёд:

— Я пойду, если ты не против, — он смотрел на Гермиону, которая лишь сдержанно кивнула, пытаясь скрыть желание поскорее увидеть костюмы.

— Мы подождём вас на улице. Там, вроде бы, солнце вышло, — подал голос Гарри. Грейнджер осталось только снова кивнуть, а в следующую минуту она уже забыла, что находится здесь не одна.

Мерлин.

Второй зал был сказкой. Она действительно попала в другой мир, стоило проследовать за Грэнтом в витую арку, которую любезно открыла взгляду ожившая плотная шторка. Никогда в жизни Гермионе не приходилось видеть такого количества ярких, почти пылающих костюмов.

Манекены стояли в четыре широких ряда.

Здесь было всё.

От коротких шорт с золотой пыльцой по краям, переходящей в такие же короткие полупрозрачные рукава и лёгкую ткань рубашки, едва заметную, до шикарных, пышных платьев, достойных, наверное, самой королевы. Огненного цвета, с огромными рубинами на поясе и мечущимися языками света на подоле.

— Боже, вот это да, — выдох Курта откуда-то из-за спины. Грэнт самодовольно наблюдал за реакцией своих потенциальных покупателей.

— Это невероятно! — Гермиона не могла оторвать глаз, выхватывая взглядом то один костюм, то второй, и каждый был лучше прежнего. — Почему у вас так мало покупателей, если здесь такая... красота?

— Вопрос цены, — протянул старик, присаживаясь на небольшой диванчик и вздыхая. — Можете пройти и рассмотреть их поближе. Наряды на Хеллоуин в последнем ряду.

Девушка двинулась в глубину помещения, жадно рассматривая каждое одеяние, мимо которого проходила. Последний ряд начинала русалка с шикарным шлейфом, оборачивающимся вокруг манекена. Ткань будто была настоящей, влажной, блестящей чешуёй, по которой время от времени проходила рябь и блики, словно смотришь на солнце из глубины Чёрного Озера.

Следующим оказался костюм паука, шевелящий своими тонкими, костлявыми, изогнутыми лапками, образующими вокруг длинной и ровной юбки в пол что-то на подобии замкнутой сферы, перебирающий ими, скребущими по полу. Тёмная ткань складывалась в узор, разукрашивающий плотно стягивающую корсетом грудь и облепляющую манекену горло. На подоле можно было увидеть тысячи блестящих чёрных паучьих глаз, следящих за каждым движением проходящей мимо гриффиндорки. Ей даже послышалось тихое шипение, и по коже пробежали прохладные мурашки.

Дальше — костюм драконицы, сияющий неподъемными на вид пластинами, облепляющий практически все открытые участки тела, оставляющий голыми лишь кончики пальцев в вырезах облегающих перчаток и лицо. Каёмку волос скрывал капюшон с выдающимися гребнями по обе стороны головы. Не сдержав любопытства, девушка протянула руку и легко коснулась этих гребней, отчего пластины вдруг тихо задрожали, будто бы манекен зашевелился, и начали менять цвет от точки прикосновения, расходясь плавными кругами — от тёмно-золотого в кричаще-синий и обратно, переливаясь и в конце-концов успокаиваясь.

— Мерлин, я никогда не видела ничего подобного, — прошептала Гермиона, оборачиваясь и глядя на Курта, который уже, видимо, насмотрелся на костюмы и теперь наблюдал за восхищением в глазах гриффиндорки, идя следом.

Кивнул в подтверждение её слов и указал взглядом на следующий костюм, который она ещё не успела увидеть.

А когда увидела, сердце зашлось и остановилось.

Это было будто бы просто платье.

Будто ничего особенного — не было пышности, вычурности, кричащих штрихов. Но оно было самым идеальным из всех, что ютились в этом магазине. Будто сгусток ожившего серебра, перетекающий по эфемерным формам. Практически полностью обтягивающее, без рукавов, подхватывающее грудь и уходящее за спину, а там — резко ныряющее вниз так, что еще немного — и будут видны ямочки на пояснице. Открытая спина отделана невесомой серебряной пылью, призрачным плащом просачивающимся сквозь пальцы, когда Гермиона протянула руку и погладила прохладное изделие спины застывшего манекена, беспрепятственно пройдя сквозь почти невидимую преграду. На тонкой шее замер маленький воротничок, отдельный от всего наряда, отделанный мелкими камушками, внутри которых сияли крохи изумрудных звёзд, по острому краю, изогнутого лёгкой волной и касающегося двумя острыми уголками ключиц.

Подол заканчивался примерно на одну ладонь выше колена, а вниз опадало уже марево из серебристого и совершенно невесомого тумана, закручиваясь вокруг ног. Сквозь него можно было легко провести рукой и не ощутить ничего, кроме трепетной прохлады на коже.

По бокам спины, там, где обозначалась граница ткани и кожи, дрожали лёгкие, прозрачные и пронизанные хрупкими жилками крылышки, какие бывали лишь у диких фей.

Это было самое прекрасное платье, какое Гермионе доводилось видеть, и она шумно выдохнула, сообразив, что затаила дыхание, пока несколько раз медленно обходила наряд вокруг.

— Пятьдесят пять галлеонов — и оно ваше, — тихо произнёс голос Грэнта, но в голову Грейнджер эти слова влетели ледяными стрелами, разрушая сказку и выдёргивая из мечтаний в привычную рациональность. Девушка вздрогнула. Шаг в сторону. Затем ещё один, и ещё, пока она не поняла, что почти бегом направляется к выходу, шепнув удивлённому старику короткое “спасибо”.

Отдёргивая в сторону не успевшую отодвинуться шторку и вылетая в зал.

Она не могла себе позволить даже половину суммы, названной продавцом. Чёрт возьми, а на что она надеялась, когда поплелась за ним рассматривать наряды? На то, что галлеоны посыпятся на неё с неба?

— Ну как? Нашлось что-то интересное? — голос Рона прошёл словно сквозь, не задержавшись в голове. Как и факт того, что мальчики остались в магазине, а не ушли.

Гермиона яростно прошагала мимо них, слыша тихий звон из кармана. Сорок сиклей стали вдруг такими тяжелыми, будто вот-вот просто разорвут ткань мантии и посыпятся на пол. Сорок сиклей. Пятьдесят пять галлеонов.

Она почувствовала себя нищебродкой и моментально возненавидела это чувство.

— Эй, что это с ней?

Ответ Гарри она не услышала, потому что дёрнула на себя входную дверь и яростно ударила срезом по висящему над ней колокольчику.

Дилинь-дилинь, запел он, разбиваясь этими резкими звуками о спину застывшей посреди улицы гриффиндорки. Тучи действительно стали светлее, кое-где просматривалась прохладная и далёкая голубизна неба.

Действительно — что с ней? Ничего.

Просто только что она увидела первый в своей жизни идеал.

Или нет. Второй.

Но об этом не хотелось думать.

Оба эти идеала шли в полный резонанс с ней самой. И при столкновении это, чёрт возьми, так выбивало из колеи. Так выбивало.

Дилинь-дилинь.

— Герми, что случилось? — всегда взволнованный голос Рона. Обеспокоенный взгляд Гарри. Вот они. Здесь.

Дорогие, единственные, какие бы ни были не-идеальные. И губы растянула улыбка.

— Всё в порядке.

— Точно? — это уже голос Курта. В следующий миг он вышел из-за её спины. — Ты расстроилась, что оно такое дорогое?