Частная магическая практика. Заговор - Малиновская Елена Михайловна. Страница 10

— Вот и все, в общем-то, — закончила я свой рассказ и облизнула пересохшие губы.

Вашарий встал, щедро плеснул из графина в стакан воды и подал его мне. Затем оперся плечом на стену рядом с кроватью, наблюдая, как я жадно пью.

— Значит, похитители собирались шантажировать Дольшера, так? — нахмурившись, спросил он у меня.

— Дословно они сказали, что все будет зависеть от моего хахаля. — Я пожала плечами.

Вашарий и Дольшер обменялись быстрыми тревожными взглядами. Опять уставились на меня.

— В чем дело? — заволновалась я, почувствовав себя весьма неуютно. Будто только что сказала или сделала какую-то глупость.

— Дело в том, что ночью Вашарий получил от заказчика твоего похищения послание, в котором ему особо рекомендовали не усердствовать на работе, — странно напряженным голосом произнес Дольшер и неприятно ощерился. — Дорогая, тебе не кажется это странным?

Я не успела ничего сказать в свое оправдание. Буквально сразу же мыслевизор, прикрепленный к его ладони, пронзительно пискнул. Дольшер ткнул в него пальцем, намереваясь ответить на вызов, но при этом продолжал глядеть на меня столь жутким немигающим взглядом, будто собирался съесть живьем. Надо же, неужели заревновал? Словно я виновата в том, что у заказчика похищения дурные осведомители.

— Слушаю, — мрачно буркнул Дольшер.

Помолчал пару секунд и вдруг разразился столь смачными ругательствами, что я от неожиданности подскочила на кровати. Уши моментально налились предательским жаром. Нет, я, конечно, взрослая девочка и не падаю в обморок, когда рядом кто-нибудь скажет пару ласковых. Но такого я от своего возлюбленного точно не ожидала.

Вашарий лишь понимающе хмыкнул. Дождался, когда Дольшер, красный от негодования, закончит свою яростную тираду, после чего негромко осведомился:

— Что, и тебе позвонили с предложением не рыпаться, пока Киота у них?

— Да, — хмуро бросил Дольшер, глядя куда-то в сторону. С сарказмом добавил: — А ты догадливый.

— Просто у меня была такая же реакция, — спокойно пояснил Вашарий и незаметно мне подмигнул. — Даже хуже. Ведь в тот момент я не знал, что Киоте уже ничто не грозит.

Я невольно развеселилась. При всем моем желании и бурной фантазии представить Вашария разъяренным до такой степени я не могла. Надо же, как на сердце потеплело. Оказывается, это очень приятно — знать, что о тебе сильно беспокоятся.

— Интересная картина вырисовывается. — Дольшер тем временем встал и отошел к окну, крепко сцепив за спиной руки. — Выходит, права Киота — ее похищение организовал кто-то из Нерия. Причем кто-то, достаточно хорошо знающий и тебя, Вашарий, и меня. Возможно даже работающий в каком-либо из наших ведомств. Вряд ли слухи о твоем к ней более чем теплом отношении дошли до Озерного Края.

— Поговорим об этом позже, — поспешно оборвал его Вашарий, заметив, как я заинтересованно подалась вперед, ожидая продолжения. Чуть улыбнулся в ответ на мое возмущенное фырканье. — Радетельный Тайрон просил нас не утомлять сверх меры Киоту. Я думаю, она заслужила отдых, не правда ли?

— Неправда! — обиженно взвыла я, осознав, что сейчас эти негодяи уйдут, оставив меня сгорать от любопытства. — Выкладывайте, какое отношение к моему похищению имеет Озерный Край! Наверняка это как-то связано с убийством леди Харалии, так?

Вашарий с Дольшером переглянулись. Начальник ведомства по развитию иномирных связей едва заметно отрицательно мотнул головой, и мой подлый возлюбленный кивнул в ответ. И как прикажете понимать эту пантомиму?

— Не сегодня, Киота, — мягко отозвался Вашарий. — Сейчас тебе надлежит хорошенько выспаться. Обсудим это завтра. — И он направился к двери. Но на пороге остановился, недовольно оглянувшись на Дольшера, который даже не думал вставать с моей кровати. — Кузен?.. — полувопросительно протянул он. — Ты идешь?

— Немного задержусь, — с язвительной усмешкой отозвался тот. — Езжай без меня. Мне надо решить одно очень важное дело с Киотой.

Вашарий скептически хмыкнул, но не стал возражать, хотя в темно-карих глазах промелькнуло непонятное раздражение. После чего он улыбнулся мне напоследок и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. И тотчас же стены уютной палаты замерцали всполохами блокирующего заклинания.

— Что ты делаешь?! — больше для порядка возмутилась я, когда Дольшер с самыми недвусмысленными намерениями потянул за одеяло.

— Говорят, занятия любовью лучше всего восстанавливают силы и излечивают любые раны, — мурлыкнул он, откидывая одеяло подальше и принявшись стаскивать с меня уже больничную рубаху.

— И тебя не смущает, что радетельный Тайрон прописал мне полный покой в ближайшие сутки? — с иронией спросила я, с трудом сдержав стон удовольствия, который почти сорвался с губ, когда Дольшер провел языком по моей ключице.

— Нет, — хрипло прошептал он, на миг оторвавшись от сего увлекательного занятия. — Тебя никто ничего не заставляет делать. Просто лежи и наслаждайся.

— А бинты? — все же пискнула я, выгибаясь в его руках.

— Это лишь придает пикантности, — с затаенной усмешкой заверил меня он. — Не сомневайся, ты мне нравишься в любом виде.

Я собиралась задать ему вопрос про Озерный Край, понадеявшись, что в такой обстановке он не сможет его проигнорировать, но Дольшер предугадал это желание. Его пальцы скользнули по внутренней поверхности моих бедер вверх — и мне моментально стало не до расспросов. Да, стоило признать, он всегда знал, как заставить меня замолчать самым приятным из всех возможных способов.

— Я ведь все равно от тебя не отстану, — выдохнула я ему на ухо. — Рано или поздно, но мы серьезно поговорим о происходящем.

— Только не сегодня, милая, — с иронией отозвался Дольшер, пока его руки совершали очередное упоительное путешествие по моему телу. — Обещаю, когда я закончу, тебе будет совершенно плевать на все интриги и тайны этого мира.

Так и случилось в принципе. Этот негодяй не оставлял меня в покое до тех пор, пока я в полный голос не взмолилась о пощаде. После этого он еще долго укачивал меня в своих объятиях, ласково, чуть касаясь, поглаживая мои синяки. И еще никогда в жизни мне не было так спокойно и сладко засыпать.

Не было ничего удивительного, что после всех этих приключений я проспала остаток дня и всю ночь. Разбудило меня яркое утреннее солнце, заглядывающее в окна палаты. Дольшера рядом уже не было. Ну да, наверняка он ушел еще вчера.

Я довольно потянулась, словно кошка, объевшаяся сметаной. Как я ни старалась, но губы то и дело раздвигала глупая улыбка при воспоминаниях о вчерашних забавах. Даже ужасы похищения и дальнейшего бегства на их фоне как-то забылись и потеряли свою остроту.

Я быстро натянула на себя больничную рубаху, убедившись, что ребра уже почти не болят. Затем встала и осторожно покрутилась из стороны в сторону, проверяя, не накатит ли головокружение. Отлично! Думаю, сегодня меня уже выпишут. А если нет — то я точно устрою настоящий скандал.

— Ну и как себя чувствует наша больная? — В палату, прежде постучавшись, заглянул радетельный Тайрон. Увидев, что я встала, целитель моментально прогнал с лица вежливую дежурную улыбку и нахмурился, вкрадчиво процедив: — Уважаемая Киота, что вы себе позволяете? Немедленно ложитесь обратно!

— Я прекрасно себя чувствую, — заверила его я и быстро поочередно прикоснулась к кончику носа указательными пальцами обеих рук, доказывая, что уже нормально ориентируюсь в пространстве.

— Все равно! — продолжал настаивать Тайрон. Вздохнул и негромко пожаловался, прежде покосившись на дверь, за которой наверняка стояла охрана: — Милейшая Киота, не жалеете себя — пожалейте меня! Меня же ваши ухажеры с потрохами сожрут, когда узнают, что вы встали раньше времени!

Из коридора тотчас же послышался жизнерадостный гогот моих охранников, и целитель, явно не ожидавший, что его услышат, замолчал. Я в свою очередь приглушенно выругалась. Только этого мне не хватало! Демоны, я так переживала за свою репутацию, когда начала встречаться с Дольшером, опасалась, что меня примут за его содержанку, но теперь, чую, от грязи вовек не отмоюсь. Даже в столице, известной вольностью нравов, не каждая дама легкого поведения умудряется одновременно быть любовницей сразу двух влиятельных людей, которые к тому же возглавляют конкурирующие учреждения. И не объяснить никому, что с Вашарием нас связывает только дружба, а с Дольшером… Хм… Действительно, а что меня связывает с Дольшером? Уж не любовь ли?