Город моей любви - Янг Саманта. Страница 27

– Если ты когда-нибудь… – Я помотала головой, с трудом и не до конца веря в случившееся. – Если ты еще хоть раз дотронешься до Коула хоть пальцем… я тебя убью. – Мои пальцы сжались сильнее. – Я, сука, тебя убью!

Заморгав, она быстро закивала, захлебываясь ужасом. Я пристально смотрела ей в глаза, почему-то не торопясь убирать руку с горла – пальцы отказывались разжиматься.

Кто-то коснулся моей руки:

– Джо.

Медленно, но уверенно мир возвращался ко мне, и я содрогнулась, ослабив хватку, и повернулась влево.

Рядом стоял смертельно-бледный Коул и смотрел на меня так, словно никогда раньше не видел.

О господи боже!

Я глянула через его плечо – и обнаружила мрачного Кэма, замершего в проеме кухонной двери.

О господи!

Когда я повернулась обратно, мама съежилась, пытаясь забиться под стойку.

«Что же я творю?»

Стыд захлестнул меня… И я сбежала.

Я пролетела мимо Коула, протиснулась мимо Кэма, игнорируя их крики, выскочила из квартиры и понеслась босиком вниз по лестнице. Я не знала, куда бегу, знала только, что мне нужно скрыться, избавиться, оказаться подальше от того существа, которым я только что была в кухне.

Что-то сжало мою руку, принуждая остановиться.

Лицо Кэма замаячило в тумане передо мной, и я отпрянула от него, пытаясь убежать, но его руки словно были повсюду. Я вырывалась из них, рыча и ругаясь, и чем больше боролась, тем мягче и спокойнее становился его голос.

– Кэм, отпусти меня, – взмолилась я в бессильном изнеможении. – Пожалуйста.

Я не успела остановить подкатившие слезы и теперь рыдала, и мои горькие, мучительные, громкие всхлипы тут же заглушила ямочка на его шее, когда он обхватил меня большими теплыми руками.

Я привалилась к Кэму, перестав вырываться, заливая слезами его футболку и руки, крепко прижимавшие меня к нему.

– Выплачься, выпусти все из себя, – тихонько шептал он мне в ухо. – Выпусти.

Глава 11

В какой-то момент мои судорожные рыдания иссякли и дышать стало легче – тепло тела Кэма и его крепкие объятия облегчили боль.

До меня дошло, что я только что устроила истерику перед единственным человеком в мире, перед которым ни в коем случае не желала этого делать.

И он проявил доброту и понимание.

Я резко отодвинулась, выпустив Кэма, но его руки по-прежнему легонько сжимали мои плечи. Пока не в силах встретиться с ним взглядом, я посмотрела влево, и мое внимание привлекло какое-то движение. Вдох застрял у меня в горле, когда я подняла голову и увидела Коула, стоящего на лестнице. Глубокие складки пересекали его лоб, а глаза были полны сочувствия.

Руки Кэма массировали мои плечи, успокаивая, и я больше не могла избегать его взгляда. Наши глаза встретились, и меня захлестнуло валом противоречивых чувств.

Унижение.

Стыд.

Злость.

Благодарность.

Тревога.

Страх.

– Извини, – пробормотала я, снова переведя взгляд на Коула. – Я лучше заведу Коула домой.

– Нет.

В изумлении я снова подняла глаза на Кэма, а он помотал головой мне в ответ. Его лицо было встревоженным и усталым, но решительным.

– Пойдем ко мне. Я напою тебя кофе.

– Мне нужно поговорить с Коулом.

Мой маленький брат стал свидетелем того, как я набросилась на нашу мать. Я с ужасом представляла, что он, наверное, теперь обо мне думает, и мне нужно было как-то объясниться.

– Ты можешь поговорить с Коулом попозже. Сначала тебе надо выделить минутку для себя.

Я представила Коула одного в квартире с матерью, и у меня в животе все перевернулось.

– Он не пойдет туда без меня.

– Вот. – Кэм наконец выпустил меня и вытащил из заднего кармана джинсов бумажник. Я настороженно смотрела, как он вытаскивает двадцатифунтовую банкноту и вручает ее Коулу. – Как думаешь, ты можешь позвонить каким-нибудь приятелям и сходить с ними в кино в торговый центр «Омни»?

Пронизывая Кэма суровым взором, Коул спустился к нам, и его уверенный и ответственный вид совершенно меня ошеломил. Каждый день становился для него еще одним шагом к зрелости – особенно такие дни. К Кэму он подошел со взглядом, полным понимания и мужества, и аккуратно взял банкноту.

– Да, я могу это сделать.

– Но…

Коул оборвал мой протест, покачав головой, словно родитель ребенку. Я захлопнула рот – скорее от удивления – и со смесью гордости и тревоги смотрела, как он сощурился на Кэма:

– Я могу тебе ее доверить?

Кэм глубоко вздохнул, но ответил Коулу как равному:

– Понимаю, я заслужил, но обещаю, что с этого момента буду обращаться с твоей сестрой со всем уважением, которого она достойна.

Этот обмен репликами привел меня в полное замешательство. Мое ошеломленное состояние тоже не помогало понять, что между ними происходит, и, возможно, именно поэтому я позволила Коулу взять деньги, которые, как я знала, Кэму нужны, и выйти из дома. И потому же разрешила Кэму увести себя в его квартиру.

Она, как и наша, сдавалась внаем и при всем нейтральном оформлении нуждалась в ремонте. Мебель Кэма была практична и удобна, о стиле никто особенно не задумывался. Исключение составляли огромный черный замшевый диван и такое же кресло. Меня усадили на диван, и я тупо молчала, разглядывая гостиную, все еще загроможденную коробками.

– Чай? Кофе?

Я помотала головой:

– Воды, пожалуйста.

Когда Кэм вернулся со стаканом воды и чашкой кофе для себя и уселся в кресло напротив, мое сердце пустилось вскачь.

Что я здесь делаю? Почему Кэм так внезапно переменился ко мне?

Чего он хочет? Мне бы лучше вернуться домой и заняться расхлебыванием последствий.

– Джо. – Его низкий хрипловатый голос заставил меня опустить подбородок. До сих пор я смотрела в потолок и даже этого не сознавала. Взглянув на Кэма, я тут же ощутила напряжение во всем теле. Его глаза изучали мое лицо, как будто он отчаянно хотел заглянуть вглубь меня и вскрыть все мои тайны. У меня перехватило дыхание от пристальности его взгляда. – Что за ад происходит в твоей жизни, Джо? Как ты туда попала?

Пузырек горького смеха сорвался с моих губ, и я покачала головой:

– Я не доверяю тебе, Кэмерон, так с какой стати должна что-то рассказывать?

Участие на его лице сменилось сожалением, и было невозможно не поверить этим глазам, полным искреннего раскаяния.

– Справедливо. И я даже не могу начать тебе рассказывать, каким дерьмом себя чувствую и как мне чудовищно стыдно за то, что я наорал на тебя по поводу Коула. Парень спустился, чтобы вправить мне мозги. – От блеска его внезапной покаянной усмешки мое сердце забилось еще быстрее. – Честное слово, я думал, он мне по морде надает.

Для моих ушей это звучало не слишком радостно. Кэм, должно быть, это почувствовал, потому что тут же прекратил смеяться.

– Тебе никогда не придется беспокоиться о том, как бы этот мальчик в тебе не разочаровался. Он любит тебя до чертиков. И того, что мы видели в кухне, тебе нечего стыдиться. Ты была матерью, защищающей своего ребенка. Потому что для него ты и есть больше мать, чем сестра. Теперь я это понимаю. – Кэм тяжело вздохнул. – Я ужасно сожалею о том, как разговаривал с тобой. Дерьмово тебе было вот так узнать, что твоя мать бьет Коула.

Я уставилась в пол, не в силах произнести ни слова. Отвечать на его извинения мне не хотелось, в том числе и потому, что вредная часть меня думала: «Отлично. Я рада, что ты чувствуешь себя последним дерьмом».

– Тебе нужно кому-то выговориться. Там, на лестнице, так получилось, поскольку ты держала все в себе бог знает сколько месяцев… Или лет? Джо, пожалуйста, поговори со мной.

Вместо ответа я выпила глоток воды. Мои пальцы дрожали – уж не знаю, от адреналина или моего страха раскрыться перед Кэмом.

– Ладно. – Движение привлекло мой взгляд, снова куда-то уползший. Кэм наклонился вперед в своем кресле, его лицо выглядело более открытым и искренним, чем мне до сих пор доводилось видеть. – Может, тебе будет легче, если ты побольше узнаешь обо мне.