Город моей любви - Янг Саманта. Страница 51

Стараясь контролировать дыхание, я, чуть качнувшись, переступила через свою одежду. Жар устремился вверх по моему телу, когда Кэм встал.

Он сжал мои ягодицы, и я бы уткнулась носом в каминную полку, если бы сильная рука не обхватила меня за талию. Что-то твердое уперлось в мой зад, и даже без внезапной заминки его дыхания я почувствовала эрекцию Кэма.

Горячие губы едва коснулись моего плеча, и сильная рука пропала, но тепло его тела осталось.

Звук расстегиваемой молнии заставил меня всю запылать от предвкушения, и мое дыхание громче зазвучало в тишине комнаты. Прошуршала одежда, и я краем глаза увидела, как его футболка падает на пол, затем – джинсы, и пульсирующий обнаженный жаркий член ткнулся мне в ложбинку между ягодицами.

А потом и этого не стало.

Растерявшись, я оглянулась через плечо, и мой взгляд упал на коврик перед пустым камином. Обнаженный возбужденный Кэм смотрел на меня снизу вверх жадными глазами – он полулежал на спине, согнув колени, опираясь на локти.

Не говоря ни слова, он протянул мне руку, я вложила в нее свою и шагнула через его бедра, встав над ним. Я вся покраснела и задрожала, чувствуя себя слишком уязвимой и открытой ему.

Кэм потянул меня за руку, и я послушно опустилась на колени – коврик оказался для них мягкой подушкой. Взяв в руку стоящий член, Кэм подвел его к моему входу, и, когда я еще больше опустилась, он заполнил меня, скользнув в мое мокрое русло с такой радостной готовностью, что мы оба ахнули. Я стиснула плечи Кэма и чуть отклонилась назад, ощущая, как от восхитительного трения нарастает напряжение внизу живота. Мои губы разомкнулись в восторженном вздохе, взгляд впился в глаза Кэма, а бедра начали подниматься и опускаться в идеальном ритме.

Я видела растущее возбуждение в его глазах, а он видел то же самое в моих, и это было невероятно сильное ощущение. Моя кожа начала гореть, и я попыталась двигаться быстрее, стремясь к кульминации, но Кэм приостановил меня, сжав мои бедра и препятствуя движению. Его взгляд бродил по моему лицу, вбирая каждую подробность. Я никогда еще не чувствовала себя настолько обнаженной.

Я помотала головой, молчаливо приказывая ему прекратить, однако его хватка только усилилась. Я не могла отвести взгляд – хотела, но не могла. Для меня всего этого было слишком, слишком много. Чувствуя, как слезы щиплют глаза, я грудью обрушилась на Кэма, обвила руками его шею, зарылась губами в волосы, опускаясь и поднимаясь мучительно медленными движениями.

Ощутив, как меня мягко тянут за волосы, я позволила ему поднять меня, и моя спина изогнулась в его захвате. Влажный жар охватил мой сосок, когда он взял в рот правую грудь, а другая его рука в это время тискала и ласкала левую, сжимая сосок между пальцами. Крик сорвался с моих губ, когда резкий всплеск удовольствия полыхнул между ног, и я крепко сжала шею Кэма, скача все быстрее, хотел он этого или нет.

Его губы двигались, покрывая мою грудь мокрыми поцелуями, и я набрасывалась на него в жажде большего – в жажде всего. Кэм застонал, и его пальцы впились в мышцы моей спины.

– Кэмерон, – выдохнула я сквозь стремительно растущее напряжение, все быстрее ударяя бедрами. – Я близко. Вот-вот…

Желая его губ в момент оргазма, я ласково потянула Кэма за волосы, поднимая к себе, накрыла его рот своим, язык скользнул глубоко внутрь для поцелуя чистейшей страсти и чувственности.

Напряжение внутри меня лопнуло. Я кончила с воплем, приглушенным ртом Кэма, и все мои мышцы моментально сжались на его теле, когда влагалище стиснуло член, гоня по мне – волна за волной – пульсирующее блаженство. Упав на него, я уткнулась лбом ему в плечо, а Кэм еще несколько раз погрузился в меня, прежде чем взорваться влажным жаром оргазма, – и глухое рычание мне в ухо, когда он кончил, заставило мои внутренние мускулы сжаться еще пару раз.

Мы долго лежали, обхватив друг друга.

Не говоря ни слова.

Не нуждаясь в словах.

– Через час мне уходить, – простонал Кэм.

Мы лежали на коврике – покрывале из искусственного меха, которое Бекка купила ему в качестве подарка на новоселье. Моя голова покоилась на груди Кэма, наши ноги переплелись, а его пальцы расчесывали мне волосы.

– Фу-у, на работу, – сказала я, надувая губы и проводя пальцем по завиткам его татуировки.

– Согласен. Я бы остался здесь навсегда.

Я улыбнулась ему в плечо в полном восторге:

– Знаешь, единственное, что могло бы сделать это еще лучше, – настоящий огонь в камине.

– В следующий раз зажгу свечи, – весело фыркнул он.

– Как мило. Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасный романтик?

– Не-а. Такое про себя я определенно слышу впервые.

Удивившись, я подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо:

– Серьезно?

– Серьезно. – Его губы дрогнули. – Думаешь, я романтик? Детка, это ничего хорошего не говорит о тех придурках, с которыми ты встречалась.

Я ухмыльнулась в ответ:

– Ну, на самом деле у тебя здорово получается.

Нежно глядя на меня, Кэм сжал мое плечо:

– С тобой это легко.

– Видишь! – тихонько воскликнула я, и мои глаза засияли от абсолютного блаженства. – Это было романтично.

– Правда?

– Да. Ты, конечно же, вел себя романтично со своими бывшими девушками?

Зачем, ох, зачем я спросила об этом? Неужели я и вправ ду хотела слышать про его бывших девушек?

К счастью, Кэм уклонился от ответа. К сожалению, уклонился он, задав встречный вопрос:

– А Малкольм романтично себя вел? Или этот Каллум? – В его вопросе явственно прозвучало напряжение, так что я решила отвечать осторожно. Но честно.

– Каллум мог быть очень романтичным. Всякие сердечки, цветочки и прочее дерьмо.

– Прочее дерьмо? – фыркнул Кэм.

Я пожала плечами, чувствуя, что могу спокойно говорить об этом сейчас, в объятиях настоящего.

– Если оглянуться назад, все это кажется фальшивым. Мы пробыли вместе два года. Он пару раз встречался с Коулом, с мамой – никогда. Я виделась с ним каждые выходные, когда получалось. Он посылал мне цветы, покупал красивые вещи, весь наизнанку выворачивался на Валентинов день. Я познакомилась с его родителями, но очень мало о них узнала. Тусовалась с некоторыми его друзьями, но узнала о них еще меньше. Сомневаюсь даже, знала ли я самого Каллума, но совершенно уверена, что меня он не знал. Так что – да… прочее дерьмо. Я бы выбрала секс на столе с парнем, который понимает, куда лезет – пардон за каламбур, – взамен ежедневных цветов и шоколадок.

Я украдкой взглянула на Кэма и увидела, что он ухмыляется во весь рот.

– Кажется, я действую на тебя прозаически, Джоанна Уокер.

– Мне тоже, – усмехнулась я в ответ.

Он потерся голенью о мою ногу и притянул меня еще ближе.

– А Малкольм?

– У него были свои плюсы. Опять же, я не слишком много знаю о нем, и он вроде бы был этому рад. Я знаю, что он был женат, что его мама умерла, но отец жив. У него есть брат, они очень дружны, но недостаточно, чтобы познакомить с ним меня. Малкольм вообще не знал меня, хотя думал, что знает… Но он был истинным джентльменом.

Я почувствовала, как Кэм напрягся подо мной на секунду, прежде чем выдохнуть:

– Он был тебе дорог.

Впечатав ему в грудь утешительный поцелуй, я кивнула. Тишина снова опустилась на нас – тишина, переполненная непроизнесенными словами, невысказанными чувствами, заставляющая искриться сам воздух между нами. Прекрасно понимая, что это значит, я ощутила, как моя грудь сжалась от наплыва нежности. И чтобы не сказать те самые слова слишком рано, я сдуру спросила о том, чего не хотела знать:

– А ты когда-нибудь был влюблен?

Кэм глубоко вздохнул, и я постаралась не отреагировать телом, но, когда он тихо ответил «да», мне с трудом удалось подавить тошноту.

Конечно, донельзя глупо вдруг ощутить, как от одного слова начинает болеть в груди, как переворачивается все внутри, а мозг кричит «не-е-ет!!!», но моя реакция была именно такова. Кэмерон уже кого-то любил.