Частная магическая практика. Сны и явь - Малиновская Елена Михайловна. Страница 26

— Ч-что происходит? — немного запинаясь, спросила я.

Тетя от моего вопроса взвыла еще отчаяннее и с такой силой ударилась головой об пол, что едва его не проломила. А Дольшер вцепился себе в волосы и выдрал изрядный клок.

— Без понятия, — ответил Вашарий, изумленно наблюдая за этой сценой. — Я встретил их в здании пространственных перемещений. Немного удивился, что Дольшер захватил с собой и твою тетю, но мало ли… В дороге они вели себя на удивление смирно. Даже не ругались.

Не ругались? Я с нехорошим интересом уставилась на Дольшера, весь вид которого говорил о крайней степени раскаяния. Сдается мне, я уже понимаю, что произошло между ними за недолгое время моего вынужденного отсутствия.

— Это я виноват, — подтвердил он мои догадки, робко посмотрев в глаза. — Киота, это все моя дурная неисправимая натура. Не вини Зальфию, она ни при чем.

— Нет, это я виновата! — перебила его она и наконец-то осмелилась взглянуть на меня. — Киота, милая, я не знаю, что на меня нашло. Но… Это произошло как-то само собой. Я была в таком горе, когда ты исчезла. Не могла заснуть, бродила по саду до самой поздней ночи. Встретила его там, мы опять поссорились и… и…

На этом месте она запнулась и расплакалась. Дольшер тоже жалобно вздохнул. А вот Вашарий кусал губы, отчаянно пытаясь не расхохотаться в голос. Да уж, ситуация как в плохом анекдоте: я так переживала, что изменила Дольшеру, а оказалось, что он успел наставить мне рога прежде.

— Я уйду в монастырь! — перемежая слова с отчаянными завываниями, вдруг заявила тетя. — Киота, не переживай, ты меня больше не увидишь! Я запрусь в самой темной и маленькой келье и до скончания своих дней буду молиться, лишь бы получить прощение за свой отвратительный поступок.

— А я, я… — Дольшер запнулся, не в силах придумать себе достаточного наказания. На его лице отразилась сложная работа мысли. Все понятно, в монастырь ему явно не хочется, а вызвать во мне жалость каким-нибудь образом надо.

— Я вижу только один выход из сложившейся ситуации, — зловеще проговорила я, избавив его от необходимости что-нибудь придумывать.

Дольшер и Зальфия с нескрываемым ужасом уставились на меня во все глаза. Даже Вашарий с ироничным интересом вздернул бровь, не понимая, что я задумала. А я шагнула к прикроватному столику и подняла кольцо, которое так и не надела после ухода Вашария. Протянула его своему уже бывшему жениху и спокойно сказала:

— Как честный человек, после всего случившегося ты обязан жениться на моей тете. Думаю, ты уже понял, что был у нее первым мужчиной.

— Первым? — удивленно выдохнул Дольшер и потрясенно уставился на Зальфию, которая все еще стояла на коленях. — Да быть такого не может! Поверь мне, уж я бы обязательно заметил подобное!

— Ну… — Она внезапно зарделась от всеобщего внимания и нехотя призналась: — Киота, на самом деле у меня было несколько романов в прошлом. Я не рассказывала тебе о них, поскольку… В общем, не хотела подавать тебе дурного примера.

Я закрыла глаза и с приглушенным вздохом принялась массировать виски. О небо, что за безумный день сегодня?

— Как бы то ни было, ваша помолвка все равно расторгается, — поспешил прийти мне на помощь Вашарий. Скользнул вперед и собственнически обнял меня за талию. — Дольшер, надеюсь, без обид, но я даже рад, что так произошло. Не кори себя за эту измену, поскольку…

Я не успела опомниться, как он развернул меня к себе и самым наглым образом поцеловал на глазах у опешившего кузена. Раздался слабый стук — это тетя, поднявшаяся было с пола, вновь села, пораженная нашим недопустимым поведением.

— Вот как… — Дольшер зло прищурился, без особых проблем поняв, что все это означает. — Братец, смотрю, ты зря времени не терял. И давно вы с Киотой крутите шашни за моей спиной? То-то я заметил, что у меня голова в последнее время часто болит. Оказывается, это мне рога давят.

— Не выдумывай, — спокойно отозвался Вашарий. — Уверяю, ты изменил Киоте раньше, чем она тебе.

— Ну и что! — на редкость противным голосом взвизгнул тот. — Я мужчина, мне можно!

— Что?! — рявкнула тетя, наконец-то осознав, что больше нет смысла играть убитую горем женщину. Вскочила на ноги и сжала кулаки, готовая кинуться на Дольшера. — С каких это пор мужчинам можно изменять, а женщинам нет?

— А с каких пор двоюродные братья жениха уводят невест прямо от алтаря? — огрызнулся Дольшер. — Киота, как ты могла!..

— По правде говоря, ты первый начал, — встала на мою защиту Зальфия. Выхватила из моих рук кольцо, которое я продолжала бездумно крутить в пальцах, и надела его. — Раз уж такое дело, то тебе действительно придется на мне жениться!

— С какой такой стати? — Дольшер покраснел от негодования. — Мы с тобой всего один раз переспали! С чего ты решила, что я сделаю тебе предложение?

— Но Киоте ведь сделал! — фыркнула Зальфия. — Чем я хуже?

— Я с ней встречался два месяца до этого! — взвыл Дольшер. — А тебя почти не знаю! И потом, я уже по горло сыт семейством Дайчер. Да надо мной весь Нерий смеяться будет, когда узнает, что собственная невеста наставила мне рога с моим кузеном. И с кем! С Вашарием, которого весь двор считает или импотентом, или любителем однополых связей!

— Ты меня соблазнил! — продолжала стоять на своем Зальфия, беспорядочно размахивая перед его носом руками. — Из-за тебя я предала свою племянницу! Я ведь тогда не знала, что она в скором времени окажется в объятиях Вашария. Ты покрыл мое имя несмываемым позором и просто-таки обязан взять меня в жены.

— Кто тебя соблазнил? Я тебя соблазнил? — искренне удивился подобному обвинению Дольшер. — Да ты сама на меня напрыгнула в саду у Карраяра и потащила в ближайшие кусты!

Крики этой парочки почти оглушили меня. Да, они действительно стоят друг друга. Как бы не подрались.

— Пойдем, — вдруг шепнул Вашарий, настойчиво увлекая меня в сторону дверей. — Оставим их наедине.

— Думаешь, стоит? — с сомнением отозвалась я, гадая, как скоро Дольшер получит пощечину от моей тети. Кажется, она вот-вот накинется на него с кулаками. — По-моему, они вот-вот поубивают друг друга.

— Не поубивают, — уверенно проговорил Вашарий и снисходительно мне улыбнулся. — Киота, неужели ты не чувствуешь, что очень скоро наше присутствие начнет только тяготить их? Пойдем. С ними все будет в порядке, уверяю.

Я нехотя позволила ему увести меня из комнаты. Удивительно, но едва за нами захлопнулась дверь, как за нею воцарилась полная тишина. А ведь Дольшер еще не успел возобновить блокирующие чары. Что они там делают?

Этот вопрос мучил меня еще около часа, за который Вашарий вернул мне мою одежду и распорядился накормить горячим обедом. Только сейчас я поняла, как проголодалась! И ничего удивительного: с утра во рту и крошки не было, а денек у меня выдался даже более чем утомительный.

— И что ты намерен делать дальше? — спросила я, когда мне принесли горячий шоколад с ванилью. Мы с Вашарием расположились в свободной палате на этаж ниже моего предыдущего места обитания, и я то и дело косилась наверх, гадая, чем же там занимается скандальная парочка.

— В смысле? — переспросил тот. — В ближайших планах у меня подготовка к свадьбе и перестройка моего дома по причинам, которые ты уже знаешь.

Я задумчиво потерла подбородок. Да, все-таки донельзя странные повороты случаются в моей судьбе. Еще вчера Вашарий был моим другом, не более и не менее. А сейчас он сидит напротив, совершенно спокойно рассуждает о том, как мы будем жить вместе, и самым наглым образом гладит мою коленку.

— Нет, я не о том. — Я попыталась отодвинуться, чтобы он перестал меня отвлекать своими прикосновениями, но Вашарий передвинулся следом. Я горестно вздохнула и покачала головой, но мужественно продолжила расспросы, не реагируя на его вызывающее поведение: — Насколько я понимаю, нам теперь надлежит вернуться на Варрий, так? Итирус хотел, чтобы я убила священную змею. Как думаешь, зачем ему это?

— Тяжело сказать, — уклончиво проговорил Вашарий. — И я уже говорил, что не хочу, чтобы ты лезла в эти дела.